– Поезжай в «Исток» – это центр психолого-педагогической реабилитации и коррекции – и договорись о встрече с доктором Малик. Она – моя сестра. Скажи, что я лично попросил тебя сообщить ей о моей смерти. Она объяснит, что происходит, и сделает всё необходимое.

Яна непонимающе приоткрывает рот, но Сергей не даёт задать вопрос. Он протягивает руку, упирается ладонью девушке в плечо и толкает.

Верс делает шаг назад и летит в пропасть.

Психея. Олицетворение души и дыхания в древнегреческой мифологии. Психея изображалась в образе бабочки или молодой девушки с крыльями бабочки.

Утром Верс просыпается с ощущением, что посмотрела долгий и безумный сон.

На миг девушке и правда кажется, будто встреча с Сергеем ей только пригрезилась. Однако программа на экране показывает длительность последнего сеанса связи «02:34:29», и Верс вспоминает: коллега не только профессионал, но и талантливый манипулятор.

Он действительно мог написать такой барьер.

Верс думает набрать идентификационный номер Сергея ещё раз, но что-то её останавливает.

Она поднимается, принимает душ, собирает вещи и вызывает такси.

Машины долго нет, и полчаса Верс нетерпеливо меряет шагами гостиную.

Сев в такси, она загружает четвёртый том «Метаморфоз» и перечитывает миф о Психее. Водитель наблюдает за девушкой в зеркало заднего вида и вскользь интересуется:

– У вас всё хорошо?

Верс пропускает вопрос мимо ушей.

Когда машина останавливается перед «Истоком», девушка расплачивается с водителем, подхватывает сумку, решительно входит в белый холл и просит администратора организовать ей встречу с доктором Малик. Женщина предлагает подождать, пока сестра Сергея освободится. Верс, нервничая, присаживается на стул возле кофейного автомата.

Доктор Малик похожа на брата как две капли воды. Сестра Ленсова высокая и полноватая, носит очки и щурит добрые тёмно-карие глаза.

Она осматривается, и администратор указывает ей на Верс. Та поспешно встаёт и протягивает доктору руку:

– Я п-приехала, – запнувшись, произносит девушка, – чтобы сказать: Сергей лично попросил меня сообщить вам о его смерти.

Чуть помедлив, женщина отвечает на рукопожатие.

– Можешь называть меня Вера. Пойдём.

Вера приглашает гостью в маленький кабинет и предлагает сесть в большое удобное кресло. Верс с интересом пробегает взглядом по переплётам книг в шкафах, плакатам с умиротворяющими пейзажами, бумагам на столе.

Вера садится напротив девушки, некоторое время внимательно её рассматривает, а затем улыбается, словно чем-то очень довольна.

– Мой брат не рассказывал вам о наших исследованиях, верно? – спрашивает Вера и продолжает после кивка Верс: – Тогда я попробую объяснить кратко и доступно. Как вы знаете, информационное поле появилось задолго до первых разумных форм жизни, но понимать его структуру и использовать её человечество научилось всего лишь несколько десятилетий назад. Вы помните основное свойство?

Верс неуверенно отвечает:

– Вы имеете в виду, что информационное поле формируется на основе всех происходивших событий?

– Совершенно верно. Как следствие, оно сохраняет данные и о любом когда-либо существовавшем человеке. Однако это частицы, разрозненные файлы. Я и Сергей постарались их систематизировать. Основной проблемой было создать такое огораживающее личное пространство, которое не позволит раздробление образа ни снаружи, ни изнутри.

Верс озадаченно прикасается пальцем к брови:

– Особая форма личного барьера, да?

– Загружается в подсознание знакомых заинтересованным пользователем. Мы не были уверены, станет ли это работать с теми, кто не связан родственными узами, – Вера откидывается на стуле и поправляет очки. – На следующем этапе подобная загрузка должна происходить автоматически для всех объектов, имеющих хотя бы одну общую связь.

Она делает паузу.

– Мы хотим позволить этой форме личного барьера существовать вне любых ограничений. Чтобы образ оставался даже после смерти всех знакомых. Как вам идея?

Верс озадачено качает головой:

– Это вечная жизнь.

– Только для души. Именно поэтому мы назвали наше исследование «Психея».

Верс молчит. Вера тоже. Они сидят друг напротив друга, и каждая думает о своём. Девушка старается осознать рассказанное Верой, но не может до конца: проект одновременно восхищает её и ужасает. Женщина смотрит на собеседницу с сочувствием.

– Вы ведь работали с теми же технологиями, что и мой брат, верно? – вдруг спрашивает Вера.

Верс поднимает глаза.

– Как вы отнесётесь к тому, чтобы продолжить исследование вместе с нами?

– Я? Но… – девушка растерянно обхватывает себя руками за плечи и резко зажмуривается.

Вера смотрит на неё – Верс плачет.

Слишком многое свалилось на плечи Верс в последние дни. Слишком тяжело на сердце после смерти Сергея – словно вместе с ним навсегда угасла и часть её собственной души.

Верс требуется какое-то время, чтобы успокоиться. Она с благодарностью принимает от Веры носовой платок.

– Хотите ещё раз поговорить с моим братом? – осторожно спрашивает Вера, когда всхлипывания стихают.

Верс судорожно несколько раз наклоняет голову, и Вера, встав, подходит и берёт девушку за руки. Та поднимается с кресла и смотрит доктору в лицо. Они синхронно закрывают глаза.

Их сознания соприкасаются.

– Афина, – называет Вера пароль к своему личному барьеру.

– Амур, – тихо произносит Верс.

Слова гаснут в тишине, и девушка чувствует странную неловкость. Она хмурится, пытается понять, откуда взялось незнакомое чувство, и неожиданно её губ касается лёгкая, как бабочка, улыбка.

Верс понимает, что всегда знала ответ на загадку Сергея, и зачем-то повторяет:

– Амур…

Едва слышным стрекотом помех издалека доносится отклик:

– Психея…

Одна агломерация.

Тысяча районов.

Миллион улиц.

Миллиард домов.

Триллионы квартир.

Ни единой живой души. Нет даже ветра. Только тёмно-синее небо с пригоршнями звёзд отражалось в окнах, путях монорельса и неподвижных зеркалах прудов.

А ещё – в её глазах.

Гея стояла на крыше небоскрёба, опершись руками на перила. Белое платье, тёмные волосы, симметричное до последнего миллиметра лицо. Машинный взгляд. Старания дизайнера пропали впустую или, наоборот, он нарочно сделал её такой. Спутать Гею с человеком мог лишь слепой или идиот. Она выглядела как искусная трёхмерная модель, изящная обёртка сложнейшего кода – удачный дружелюбный интерфейс.

Чем и была на самом деле. Чем себя и осознавала.

Гея подняла руку и очертила указательным и средним пальцами прямоугольник. Перед лицом развернулся лог. Первыми высветились версия программы, производитель, год создания – «Гея v. 1.0 © Olymp Inc. 2020 г.». Затем побежали строчки системных сообщений и данные о ходе инсталляции – никаких предупреждений или ошибок.

Спустя несколько веков c последней компиляции исходных файлов кто-то, наконец, запустил установку.

Гея не ощущала времени, но испытывала лёгкое недовольство, что «кто-то» ждал так долго.

До завершения процесса оставалось пять минут.

Гея закрыла лог и направилась к лифту – спуститься в фойе и поздороваться с ключевым пользователем.

Овальная капсула проскользила вниз по прозрачной шахте небоскрёба. Мимо промчались стеклянные фасады соседних башен и разбитые на этажах сады. Красивые, словно Сад изначальный.

Гея вышла в прохладный и просторный белый холл.

Установка завершилась. Началась загрузка образа ключевого пользователя. Гея задрожала от предвкушения вся до последнего бита, гадая, каким же он окажется. Статным мужчиной с широкой грудью? Маленьким умным очкариком? Миловидной девушкой с бейджиком на пиджаке?