Эти два трупа были в ужасном состоянии. Кто-то буквально разорвал их на части.
– Когда-нибудь видел такое? – поднял голову Люк.
– Однажды, – хмуро бросил Марвин. – На дороге из Эртуза.
– А, ну да, – понял Люк.
Он поднялся и показал на хороший отпечаток большой лапы в пяти метрах в стороне.
Мара присела посмотреть на этот след.
– Похоже, что это очень большая кошка, – сказала она. – Мой кот оставляет похожие следы.
– Эта кошка больше тигра, – Марвин приложил рядом свою ступню. – А тигров почти не осталось, только парочка очень старых в зоопарке у императора и еще, говорят, есть несколько в Восточной Нивии, в заповеднике бекхаров.
– Интересно, где Тоус и остальные храмовники сейчас, – Мара поднялась. – Может, их тоже уже нет в живых?
– В любом случае, нам нужно убедиться в этом, – ответил я. – Найти останки. Идем к лошадям. Объедем эти горы ближе к побережью и двинемся на север.
Я показал вперед. Там виднелся просвет между гор. Узкая долина, возможно, вдоль какой-то реки. Если Тоус добрался сюда еще засветло, то наверняка решил отправиться той дорогой, а не залезать по крутым склонам и не спускаться с обрывов.
– Почему звери ушли? – спросила Мара. – Напали на этих и не стали нападать на нас?
– Они наверное наелись, – предположил Люк.
– Ветер дует в нашу сторону, звери нас не почуяли, – ответил Марвин. – Скорее всего, они идут по следам за остальными храмовниками.
Болтун показал на верхушку дерева.
Там на ветке у ствола сидела птица с длинным толстым клювом. Похожая на дятла, только раза в три больше. И точно так же стукнула клювом несколько раз, добывая какого-то жука. Эхо стука разнеслось вдоль верхушек деревьев на север. Оттуда долетел похожий звук.
– Какие здесь большие птицы. И звери. Странные места, – сказал Люк.
«Да. И я не могу превратиться в ворону».
Мара забралась на большой камень и посмотрела во все стороны.
«Никого не видно».
Мы спустились к лошадям.
– Впереди река, – доложил Айк. – Мы с Джеем нашли брод. Там не очень широкая долина. А у вас что?
Люк рассказал им про найденные трупы.
Мы сели на лошадей и поскакали к реке. Через пятьсот метров среди деревьев показалась вода.
Ширина реки в месте брода составляла метров двадцать. С ходу мы переправились по мелководью и шагом поехали вдоль берега на север.
Через километр выше по течению остановились у притока реки.
Огромная запруда высилась сбоку, явно построенная кем-то совсем недавно.
Глава 3
Аккуратная и высокая плотина произвела на всех большое впечатление.
– Здесь есть люди, – тихо произнес Люк.
Парни скинули с плеч винтовки и аркебузы.
Значит, о бобрах они ничего не слышали, догадался я.
Я разглядел его в тени деревьев, метрах в тридцати от нас. Размером почти с человека, он сидел на другом берегу притока у свежего пня и поваленного ствола, грыз толстую оторванную ветку и смотрел на нас, ничуть не испугавшись. Его богатый мех поблескивал в темноте каплями воды. Я показал на него Маре.
– Ого! – прошептала она. – Кто это? Такой большой и толстый.
Действительно, хорошо упитанный бобер. Жирная ряшка лоснилась, его вес был не меньше ста килограмм, здоровенный пушистый хвост подошел бы вместо лошадиной попоны.
– Бивер, – ответил я.
Слова «бобер» в общем языке не было. Пришлось сказать по-английски, потому что звук «ё» здесь не передать.
– Какой умный зверь, построил такую широкую плотину, – сказала Мара. – А там что, его дом?
Она показала дальше по притоку. Бобровая хатка больше походила на шатер или индейский вигвам, чем на кучу веток. Я и не представлял, что бобры могут такое жилье отгрохать. В шатре свободно поместились бы человек шесть.
У этого бобра, скорее всего, не было естественных врагов, раз он вырос таким большим. Огромных кошек он, похоже, не интересовал в качестве добычи.
Парни разглядывали бобра с любопытством. Они успокоились и убрали винтовки.
– Забавная рожа, – усмехнулся Люк.
«Похож на Прото», – подумал я.
Мара хихикнула.
– Здесь наверное рыбы полно, – предположил Джей. – Вон какую тушу наел.
– Насчет рыбы не уверен, – возразил я. – Судя по его зубам, этот бивер питается только деревьями.
Мара посмотрела на ряд толстых пеньков.
– Деревьями? – удивилась она. – Очень странный зверь. Но он мне нравится.
Лошади тоже с интересом смотрели на незнакомого толстяка, никакого беспокойства они не выказывали. Я тронул поводья и направил Бонни к воде. Все последовали за мной. Ручей оказался Бонни по брюхо, мы перешли через него и поднялись выше по берегу реки.
Остановившись на мягкой подстилке из листьев, веток и прочего растительного мусора, поискали следы храмовников. Марвин выехал вперед и принюхался. Ветер переменился и теперь дул со стороны моря прямо в спину.
Выглянула луна. Она висела в небе справа от нас, над той горой, где мы нашли мертвецов. На ее красном фоне я краем глаза заметил какое-то движение.
Бобер вдруг отбросил ветку и подбежал к нам. Остановился рядом и встал на задние лапы. Передними при этом показывал на другой берег, на реку и на себя. Толстая туша бобра напоминала бочку.
– Что он хочет этим сказать? – удивился Марвин.
– Туда не ходите. Там земля чудовищ, – сказала Мара.
Я повернулся к ней:
– Ты его понимаешь?
– Нет. Догадалась, – она улыбнулась. – Ничего сложного.
Айк, который был ближе всех, сделал вид, что все понял – покивал головой, приложив руки к груди.
Бобер повторил его жест и юркнул в ручей.
Я повернул голову направо.
Пять огромных теней сидели на самом гребне горы. Четкие очертания темных фигур походили на ягуаров или пантер. Большие глаза горели желтым огнем.
Самая большая пантера встала, выгнула спину и грозно рыкнула. Туча закрыла луну. Звери двинулись вниз по склону, растворившись в темноте.
– Они больше медведей-оборотней! – ахнула Мара. – Это тигры?
– Не знаю, – ответил я.
– Таких тигров не бывает, – сказал Марвин, вставляя в карабин новую обойму. – Это тоже какие-то оборотни. Может, Тоус наколдовал?
Я приказал спешиться и отвести лошадей в сторону. Мы присели вдоль берега реки и приготовились стрелять, если эти огромные звери прыгнут в воду.
Размеры пантер внушали страх. Но вряд ли это какие-то оборотни. Размеры того же бобра или птицы, похожей на дятла, в пропорции к пантерам казались нормальными. Просто в этих краях норма такая: все надо умножать на два с половиной или даже на три.
Тогда и горы покажутся пологими холмами, а холмы – мелкими пригорками.
Пантеры не спешили прыгать в воду. Две из них сели, не доходя до воды пару метров и с любопытством смотрели на нас. Самая большая особь, длиной около шести метров и высотой два с половиной, подошла к реке и злобно рыкнула, потом сильно ударила лапой по воде, так, что брызги долетели до нас; здесь река была метров десять в ширину. Две другие пантеры ходили вдоль берега туда-сюда, то расходясь, то сближаясь. Они крутили большими головами и одна тоже резко шлепнула по воде. Она хищно ощерилась и зарычала.
От ее рева волосы на затылке встали дыбом.
От запаха черной, как мазут, шерсти и феромонов пантер кружилась голова.
Таким огромным животным ничего не стоит одним прыжком добраться до нас и откусить голову. Что-то их останавливало, и я решил, что по реке проходила граница их владений.
– Прикажешь стрелять? – искоса глянул Марвин.
– Нет. Пока не нужно, – ответил я. – Они ведут себя, как обычные звери, которые сторожат свою территорию. Ветер сменился, они нас почуяли и вернулись. Но на этой стороне реки уже не их территория. Если начнем стрелять, они в ответ нападут, а так, может, обойдется.
