Кость

Зелёный, тёплый вечер, луна за всё село

Пришла к тебе на встречу и время протекло

Сквозь дощатую крышу, под белый потолок

Послушать, что ты пишешь, что людям невдомёк,

Но, а собакам в драке, оно, горячит кровь,

В полёте всяко слово, как брошенная кость.

Без людей

И снова в небе крик

Печальный, и тревожный

Летящих журавлей на юг,

Не делает меня свободным

От притяжения земли,

Но возбуждает страсть, инстинкт

Животного – суть человека,

оставить дом, работу, если не калека

и вслед за птицами, в тайгу,

на перекаты рек, взять след

другого пола-существа,

землянку выкопать и жить

всецело полагая, небеса

помогут, как-то быть

и философствовать о скудности идей,

на сотни вёрст без водки, без людей.

Троплю…

Моя дорога в бесконечность

мне и советчик, и судья,

и проводник, увы, беспечный,

на то есть воля, не моя.

Не я, однажды заблудившись,

набрёл на тайную тропу,

ни сколь тому не удивившись

уж сколько лет её троплю.

Но всякий раз в сомнении диком,

когда она виляет в бок…

когда в себя, истошным криком,

что не ищу других дорог.

На ощупь…

Устал наверно жить

И только потому

Не вижу смысла в том,

Кому-нибудь служить…

Будь то, страна, идея,

Что бывает свыше

Иль просто самому себе,

Бредущему в потёмках,

При луне, почти на ощупь

Пробиваюсь к горизонту,

В надежде заглянуть,

Увидеть солнце

Или какое, новое светило,

Которое меня бы вдохновило

Ещё на круг, один, зайти

И дальше истреблять себя

Не оставляя за собой

Ни дня, ни ночи,

Чтоб не было каких то

Полномочий

Приветствовать потом,

Тебя, земля…

Цветы

И снова осень, золото, цветы

Увядшие, забыты и не скошены

Большими мужиками, без мечты,

Глядящими на них… не спасены,

Не отданы скотине на прокорм,

Как будто не было реформ

В природе и большой стране,

Нет фотографий жёлтых на стене,

Нет странников бредущих в темноте

На свет холодный, в суете,

Не чувствуешь плеча другого,

Пусть не святого, но родного

И слишком много пустоты

Проникшей в небо и в цветы.

Бежи…

Зачем мне думать за всю жизнь…

И как-то в этом разбираться,

В какое уравнение вломись,

С какими неизвестными тягаться.

Бежи оно себе, бежи

По воле Господа,

Совсем иной, неведомой дорогой,

Нет в этом тайны никакой,

Закончится всё личною свободой.

Вот она

Вот она, моя малая родина,

Оттого ли, что белы снега,

В середине копна, не одна

Оттого ли…

Что жёлтый фонарь над селом

Льёт тепло на дорогу

Весёлым пятном,

Оживляющим старые сосны

И короче становятся вёрсты,

И всё ближе мой дом,

К горлу ком…

Чуть калитка скрипит, свет в окне,

Значит мама не спит,

Значит будет пирог на столе

Или мясо с картошкой

В большом чугуне,

Будет печка немного дымить,

Обижаться на нас, совестить.

На слом

Красивый дом, бревенчатый,

Сухой в любую непогоду,

Стоит себе, полу резной,

Полу окрашенный.

К заводу отвернувшийся спиной,

Сегодня в нём полно народу,

Несут, что есть, над головой,

Спешат конечно на свободу.

В микрорайон этажный, неродной

И неуютный, чтобы с ходу

Занять квадратные квартиры

И в зиму лютую в сортирах

Читать газеты обо всём

И коротко о том,

Что дом на улице Серова,

Построенный в том веке топором,

Пошёл на слом.

В рыжем

И снова осень солнечная, в рыжем

Плетёт в деревьях золотую нить

И с каждым днём к лицу всё ближе, ближе

С желанием прекрасным, погубить…

И не уйти, не отвернуться,

Объятья осени сильны, что очень хочется

От счастья захлебнуться

По обоюдному согласию, в любви.

Иду

Иду без всякой цели,

Как скатерть мне легла,

И чтоб не говорили,

То не моя вина,

То мне большой подарок…

Мозги не напрягать,

А чтобы был достаток,

Пинай себя мечтать.

Но в этом деле главное

Вперёд не забежать,

Не сесть на всё забавное,

Придётся же страдать…

Не пить вина десертного

И рябчиков не есть,

Ходить вокруг чудесного

И к чуду не присесть.

Вот оно

Вот оно, то золотое время,

Когда весь мир перед тобой

И можно ставить ногу в стремя,

И мчаться за своей мечтой.

Но не угнаться, знаю точно,

Все письма, что с пометкой срочно,

Оказываются в ящике стола.

Забытыми на год, на два и навсегда…

Так выживает юности мечта,

И будет жить, пока мечтою остаётся,

С пометкой срочно, в ящике стола.

В запале

Кони долго бежали

И вот встали, устали,

Белый пар из ноздрей,

Только конник в запале

Всё стегает коней,

Всё кричит и блажит,

Всё бежит в нём дорога,

Но, а кони никак,

Никакая подмога

Не поставит их ногу

На степную дорогу,

Кони медленно вниз

Прилегли и слегли,

Только кровь из ноздрей,

Только глаз всё мутней.

Рикошетом…

Жизнь во мне, вокруг меня

Водоворот привычных обстоятельств,

Вползающих и выползающих из дня…

Никак, ничем не обозначен.

Не принимая, не кляня

Ведь можно жить, не ведая об этом,

Без боли в сердце, без огня,

Всё время с птицами и летом,

Над суетой, над всем живым,

Которым выпало – всё это…

Иова понял бы меня

И всех, кто рядом – рикошетом.

Как смогла…

Белое утро над серой деревней,

Женщина в платьице, птицею, тенью

От дерева к дереву и в переулок,

Дверь на крючок и молчок.

Страшно… не где эту ночь провела,

Страшно… как в комнату к деткам вошла,

Что это было… как смогла, как забыла

Сколько годочков лишь мужа любила.

Страшно… не то, что давно на погосте

Земля стережёт его белые кости,

Страшно… что плоть взяла вверх, победила,

Где-то под сердцем рвануло, заныло,

Завыла… как смогла, как забыла.

Сквозь

Сквозь паутину солнечного дня,

Иду походкой человека

Принявшего четыреста вина,

Приветом ускользающего века.

И пусть во всяком поражении

Победы славной вызревает полотно,

Мне этот день в одно мгновение

Поставит жизнь копейкой на ребро.

Я этот день хочу прожить иначе,

Могу и вовсе выйти из него,

Довериться лишь Богу и удаче,

Такое вот, простое торжество.

О пироге…

Куда бы улица не шла,

не убегала б из-под ног,

куда бы речка не текла,

нам всё равно, наискосок

и с ходу, в чём мать родила,

ныряем в воду и плывём

до каменных коней,

кто будет целый день

владеть табуном лошадей,

на спинах их лежать

и греться, и мечтать…

о пироге с малиновым вареньем,

стакане молока,

вот объеденье, сквозь мгновенье.

Не пиши