— Готова, — уверенно кивнула она и подставила плечи, чтобы я снял накидку.

Я улыбнулся, одним ловким движением сорвал темную ткань и бросил на руки подоспевшему лакею.

Платье сестры ослепительно вспыхнуло в свете хрустальных люстр, и оказавшиеся в одном с нами зале гости ахнули.

— Ну, теперь готовься приковывать взгляды, — сказал я на ухо сестре. — И да, выглядишь великолепно.

— Для того я и выбрала этот наряд. Я хочу, чтобы о нас снова заговорили.

Я повел ее дальше во дворец, показывая комнаты и залы, которые Ольга до этого видела лишь на открытках да фотографиях. Бесконечные анфилады — зала за залой, гостиная за гостиной были застелены паркетом из ценного дерева с перламутровой инкрустацией.

Под разнообразными потолками — расписными, лепными, зеркальными искрились причудливые люстры. Колонны блистали сибирским и уральским мрамором, мозаики из цветных камней и янтарей вкраплены в стены, покрытые шелком и гобеленами. Словом, это была роскошь, которую трудно представить, пока не увидишь своими глазами.

Ольга выпила бокал клюквенного лимонада — я запретил ей пить шампанское до танцев. Я же опрокинул пару фужеров игристого для спокойствия и повел сестру ближе к Большому залу — там должен был выступать император, там же императорской чете должны были представить дебютанток. И танцы тоже должны были начаться там.

Стоило нам войти в Большой зал, как к нам тут же поспешила молодая женщина в форменном платье и с бантом императрицы на груди. Либо фрейлина, либо ее помощница, — догадался я. У доверенных дам ее величества были особая форма одежды и знаки отличия — ордена, банты, розетки.

— Ваши сиятельства, — присела в реверансе фрейлина. — Михаил Николаевич, Ольга Николаевна… Позвольте представиться. Графиня Виктория Дмитриевна Строганова, младшая фрейлина ее величества.

Мы поприветствовали женщину со всем церемониалом.

— Сегодня очень важный день для вашей сестрицы, Михаил Николаевич, — многозначительно улыбнулась дама. — Позволите мне украсть ее ненадолго, чтобы подготовить к выходу?

— Разумеется, ваше сиятельство, — кивнул я и вложил руку в сестры в ладонь фрейлины. — Желаю удачи.

Дамы удалились в один из сопряженных залов, а я остался в Большом зале и огляделся по сторонам. От обилия золота, хрусталя и зеркал рябило в глазах. Зато среди гостей я все же смог рассмотреть знакомые лица — вот отец и сын Воронцовы, окруженные группой разряженных и украшенных орденами дворян. Они не заметили меня, и я решил поприветствовать их позже.

Прогулявшись дальше, я увидел Марианну Перовскую — стерва-красотка из польского рода облачилась в темно-синее, почти черное, платье, а вокруг нее ворковали девицы чуть моложе. Причем все бегали вокруг нее так, словно были не аристократками, а служанками.

— Здравствуй, Михаил!

Я обернулся и увидел Денисова. Константин подал мне руку, и я сдержанно ее пожал. Неплохой ход — заявить о том, что конфликт был улажен, на глазах у всей знати.

— Рад видеть в добром здравии, — сказал я. — Как голова?

Денисов задрал рукав фрака и показал тонкий серебряный браслет.

— Воспользовался твоей рекомендацией и обзавелся артефактом. Действительно стало гораздо легче. Хотя бы спать стал как нормальный человек. Еще раз хотел поблагодарить за помощь и извиниться за то, что вел себя как сволочь.

— Нет проблем, — улыбнулся я. — Когда-то мы с тобой если и не стали друзьями, но смогли нормально общаться и даже работали вместе. Будет замечательно, если эти времена вернутся.

— К слову о том, чтобы поработать вместе. Здесь дела обсуждать не хочется. Но как ты смотришь на то, чтобы на следующей неделе пообедать вместе? В городе открылся новый греческий ресторан. Позволишь угостить тебя мезе?

А вот это было неожиданно. Или к Денисову возвращалась его упертость? Я догадывался, что однокурсник хотел заручиться моей помощью в поисках того, кто опять чуть не сломал ему голову.

— Конечно, — отозвался я. — Выбирай дату и время.

— Свяжусь с тобой на днях. Приятного вечера.

Раскланявшись, мы разошлись по разным сторонам, но до меня доносились удивленные шепотки.

— Ты видел? Соколов и Денисов… Они жали друг другу руки…

— Может и не было дуэли?

— Вроде Соколов ранил противника…

— Да что вообще здесь делает Соколов?!

Вся эта болтовня почему-то лишь поднимала мне настроение. Видимо, настолько уже привык, что не обращал внимания. Да и сегодня в игру официально вступит еще один наш козырь — Ольга Николаевна Соколова. И вы, господа хорошие, будете ей кланяться и восхищаться ею как миленькие.

— Миша!

Что-то яркое почти что влетело в меня и внезапно растроилось. От неожиданности я едва не выронил бокал и, проморгавшись, понял, что цветные пятна оказались тройняшками Сперанскими.

— О боже. Ребята! — они полезли обниматься, наплевав на все приличия. И чуть не задушили меня в объятиях. — Эй, осторожнее! Раздавите!

Когда приступ радости закончился, все трое отстранились.

— Коля, Боря, Поля, не представляете, как я рад вас видеть. Особенно вместе и здесь, — широко улыбнулся я.

Поля и Боря смущенно кивнули. А их сестричка, надо отдать должное, похорошела. Вытянулась, обросла мясцом и выпуклостями, начала красиво одеваться и причесываться. Да и Боря не выглядел несчастным. Видимо, ребята не особенно жалели, что не прошли в Аудиториум.

Я перехватил официанта и взял шампанского для друзей.

— Рассказывайте, чем живете, — велел я, раздавая напитки. — Про этого лекаря я все знаю. А вы что-то затаились…

— Я пошел в военное училище. Выбрал Пажеский корпус, там есть направление на боевую подготовку в Аудиториуме после выпуска, — сказал Боря. — Как по мне, это даже лучше.

— Нравится?

— Ну, не без дедовщины, конечно… Но это интересная школа жизни.

— Значит, пошел по классике: наследник в Аудиториуме, ты — военным станешь… А Поля?

Братья переглянулись и насмешливо ткнули сестру под бок.

— Поля у нас заделалась мастерицей, — хохотнул Боря. — Пошла в школу искусств.

Я удивленно уставился на девушку.

— Ты же хотела стать артефактором…

— Я им и стала, — улыбнулась девушка. — Совмещаю ювелирное дело и артефакторию. Делаю драгоценности, которые позволяют влиять на облик владельцев и не только. Пока что учусь работе с металлами и обработке камней.

— Ух ты, — искренне восхитился я. — Значит, со временем станешь втридорога продавать колечки, которые сделают уродин красотками?

— Не совсем так. Все же возможности Благодати ограничены. Но кое-какие интересные идеи у меня есть…

Поля хотела сказать что-то еще, но нашу болтовню заглушили трубы.

— Речь! — шепнул Коля. — Давайте подойдем поближе. Я хочу разглядеть всех дебютанток!

Едва трубы утихли, как над залом пронесся зычный голос:

— Божиею поспешествующею милостию, Император и Самодержец Всероссийский, Ново-византийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса Таврического, Царь Грузинский, Великий Князь Финляндский и владыка прочих земель Алексей Константинович Романов с супругой Ее Императорским Величеством Елизаветой Федоровной, цесаревичем Великим Князем Петром Алексеевичем и его сестрами Великими Княжнами Софьей Алексеевной, Татьяной Алексеевной и Надеждой Алексеевной!

Хорошо, что в этот раз решили сократить титулы, потому как у меня уши свернулись в трубочку даже от короткого представления. Да, широка страна моя родная… И это они еще коротко обозначили все греческие владения просто Новой Византией.

Золоченые двери Большого зала распахнулись, и к гостям медленно вплыла царская фамилия. Снова торжественно взвыли трубы, а гости умолкли, жадно разглядывая хозяев торжества. Боря Сперанский так напирал сзади, что отдавил мне все пятки.

— Это он! Глядите! — раздавались робкие шепотки.