Вэл и сейчас ностальгировала по работе. Она чувствовала, что сейчас её задача заключается исключительно в выживании, от чего зависит не только её жизнь, но и жизнь маленького брата. Надо было выжить, несмотря ни на что. Пройди путь, который стал поворотным моментом для всех остальных, и она решила следовать за Джерри. Она поверила ему, несмотря на то, что поняла о его особенности и отличии от незараженных.

Мишель затесался в дверях. Джерри сам готовил себе еду в гараже. Он нашел где-то старый примус и делал себе простые блюда, хотя он был не сильно против отведать стряпню Вэлли, но и просить её лишний раз ему не хотелось.

– Иди и ешь.

Вэл вывалила кучу на чистую тарелку и налила стакан пастеризованного молока. Мишель быстро уселся и начал с удовольствием поедать куски мяса, сцепленного в жире, превращенные в нечто несъестное, неаппетитное. Вэл отвернулась и решила, что сегодня уж точно не сможет съесть тушенку.

Надо что-то делать, надо пытаться жить дальше, идти вперед, есть, мать его, вонючую тушенку и не выть от безысходности.

Джеральд утащил радиоприемник себе в логово – так она называла подвал, соединенный с гаражной мастерской. Там он запирался, и это была его обитель.

Валентина туда не любила спускаться. Она решила ходить туда только по самым отчаянным поводом – и часто не обнаруживала Джеральд на месте. Он куда-то уходил, уезжал, но всегда возвращался. Она боялась, что в один день он не захочет вернуться и просто-напросто исчезнут из их жизни, оставив на вымирание. Они не смогут долго протянуть. Вэл прятала у себя старый револьвер, который она зарядила и уже попыталась испытать, как на этот звук поднялся Джеральд. Он был недоволен.

Джер быстро сбил её с ног и ловким движением залез в её карман.

– Барбитураты… – вытащив её пачку с таблетками сказал он. –Вот что ты пьешь…

Она стояла в растерянности.

– Я имею представление, что ты употребляешь и почему ты выпала на два дня из этой жизни…Это релиум, твой добрый дружочек.

– Зачем ты забрал все мои таблетки?

– Вэл, ты так далеко не уедешь. Бедный Мишель совсем потеряет опору…

– Я не сплю по ночам, от тревоги у меня тахикардия…я не могу без них.

– Ты пьешь их в лошадиных дозах.

– На самом деле ты очень уязвима…я бы не рекомендовал тебе пить то, что ты нашла в их аптечке.

Джерри Ди уселся передо мной на кресло и вяло посмотрел на меня, лишенный интереса, словно сквозь.

– Из-за национально-религиозный воззрений у меня нет и не было половых отношений с парнями, но я не лесбиянка, – вдруг заявила Вэл, поражаясь своей нескромности перед полузнакомым человеком.

Это не удивило Джерри. Он так же вяло перевёл взгляд на часы.

– Отдай мои таблетки, – преспокойно заявила Вэл.

Джерри ничего не сказал.

– То, что ты сделал мне подножку на кукурузном поле, ввалился на меня и вытащил таблетки и кармана джинсов – это было очень гнусно с твоей стороны.

– Ты бы не отдала просто так. Вэл, Вэл, Вэл…у тебя передозировки, и ты ведешь себя странно, или зависаешь на месте. Мне сказал твой брат, что ты их уже давно не принимаешь, потому что вылечилась.

– Но это не давало шанса делать мне подножку и валить меня на землю.

Джерри напрягся. Он вытащил таблетки и показал их, словно дразня.

– От бессонницы? Яд за пару дней должен из тебя выйти. Я нашел почти все запасы. Но пока буду хранить их у себя. Ты выбрала очень плохую дорожку.

– у меня не была передозировка, просто…они мне не подошли. Я не хотела себе навредить. Я хочу жить, – произнесла она и ей показалось, что кислорода в комнате стало еще меньше.

– Все, понятно, – его безжизненно лицо утвердительно кивнула и ей показалось, что она отчитывается перед своим боссом.

Джерри показательно повертел коробку перед своими глазами и спрятал её обратно в карман. Его внешность, атлетическая, скандинавская, спортивная, настроенная на викингские завоевания иногда не вязались с его флегматичными чертами характера нордической породы. Как казалось, он всегда запасал свои силы, боялся их растрачивать попусту. Он устраивал ловушки перед домом, чтобы ночью быть всегда настороже. Он учился, как и училась она наблюдать за ним.

– Разумеется, я тебе одолжу таблетку, когда будет плохо, – уверил он.

Вдруг она почувствовала странное, гнетущее чувство стыда, которое росло в ней. ещё из детства, когда она испытывала вину за то, что болеет. Или за то, что употребляет таблетки перед родителями. она вдруг поймала себя на мысли, что он это уловил и поэтому он так простодушно размахивает пачкой у неё перед глазами и говорит, что будет давать таблетки только по назначению.

Вдруг Джерри поднялся и говорит.

– Если не так плохо себя чувствуешь, я бы смог найти тебе занятие.

Предложение, если не выглядело заманчивым

Она боялась обрасти какими-то жуткими фобиями, пока он был тут рядом. Дьявол был тут везде. Он прятался в деталях. Смотрел из-за углов, глазами амбарных крыс.

Джерри Д. передал мне мешок и предложил нацепить защитную маску – респиратор.

– Сюда приходили сектанты… – вдруг невзначай сказа он, и Вэл показалось, что у неё подкашиваются ноги.

– Наверное тогда, когда были в отлучке в городе.

«О, Джерри Д. – ты для меня самое сильное зло, которое есть в этом мире». Джерри был окутан тайной скандинавских племен о тех викингах, сошедших со всех. Он был также поход на техасского рейнджера.

Джерри Ди был непроницаем и неузнаваем. Он был собой и в то же время многоликим. но в его мужской красоте было что-то недоступное, иррациональное, что не позволяло Вэл одурманиться им до какой-то непозволительной степени. Джерри Д. был прирожденным охотником, а значит – расчетливым, холодным и равнодушно злым. Наверное, он и не обладал многими качествами, которым его наделила Вэл, но они, как две сильные и доминантные личности, вступили в негласное противостояние. Джерри устанавливал свой порядок, которому следовал. Он заставлял следовать и их, однако менял правила игры.

Валентина вышла во двор, отперев дверь. Она увидела, что их Чероки стоит, спрятавшись в гараже, скрытый с глаз нерадивого путника. Вэл боялась, что злобные пешие путники обнаружат этот несчастный фермерский домик особенно в то время, когда Джеральд будет отсутствовать.

Валентина осторожно пробралась на нижний подвал и уже из него захотела проникнуть в гараж, обнаружив, что Джеральд пока еще не уехал. Он залез под машину и что-то проверял.

– Джер! – Валентина позвала его.

Джерри вылез из-под машины, обмазанный машинным маслом. Он был без майки – белое тело со шрамами его не очень сильно украшало. Он посмотрел на неё.

–Слушай, а мы не могли съездить и поискать еду в окрестностях.

Джерри быстро поднялся. Тусклый свет еле осветил его лицо. Он выглядел уставшим, казалось, ничто не способно его вернуть к жизни.

– И куда предлагаешь?

Валентина быстро сообразила.

– Дом в пару километров от нас, возможно там есть запасы…

Но Джерри не был из простых, доверчивых. Он одарил Вэл своей ухмылкой, скажем, он не был уверен в её словах или в убедительности того, что она предложила.

– Там может быть испорченная еда с отложениями крыс, – Джерри начал копаться. – Но можно попробовать…

Да, Джерри из тех, кто против, но он поступает согласно своим принципам. Джерри – темная лошадка.

Вэл пролезла к Джерри, чтобы послушать радиоприемник в машине. Второй радиоприемник был поломан и его было не починить. Джерри обычно изучал дорожные карты, пытаясь найти «безопасное» место. Казалось, он специально использует информационный вакуум. Не ясно, что творится в мире, однако понятно, что идёт вымирание. С её редкой группой крови и сопротивляемости к наступившему вирусу Вэл является идеальной лабораторной крысой.

Вэл залезла и пыталась настроить радио на свою волну.

– Что ты делаешь? – тихо произнес Джерри.

Каким-то образом он быстро пробрался в гараж и уже стоял рядом с автомобилем. Он не любил, когда Вэл пробиралась в его покои, особенно без спроса. Кажется, теперь в этом мире не принято нарушать так грубо чужие границы и чужое пространство.