И новомодная напасть новейшего времени.

Где-то аккурат после выхода нашего второго альбома, сеть заполонили социальные сети разного пошиба. Лиам настоял на том, чтобы у каждого из нас по отдельности и у группы в целом были аккаунты в самых популярных из них. И не просто были, а активно бы велись.

– Люди любят всю эту хрень – так приоткройте им дверь в закулисье. Покажите им, как вы живёте, чем дышите, о чём думаете и всю эту безумно важную информацию лейте им в глаза и уши.

– Я этой хернёй страдать не буду, – тут же ответил я.

– Ты моя вечная заноза в заднице, – закатил глаза Лиам. – Что тебя на этот раз не устраивает, моя маленькая принцесса?

– Вот это всё. Мне не интересно снимать свою еду и придумывать к этому многозначительную подпись.

– Придумывать несмешные шутки, конечно же, интересней, – поддел меня менеджер.

– Хорошая попытка, Марио, но нет, ты меня не задел, – помотал я головой. – А если хочешь, чтобы мой аккаунт обрастал постами – найми очередного мальчика на побегушках, который будет заниматься этим за меня.

– Платить ему будешь из своего кармана, – предупредил Лиам.

– Замётано, – согласился я, лишь бы он от меня отвязался.

В итоге он нанял не мальчика, а смазливую девочку, котораятолько что закончила что-то там в Лиге плюща по специальности «Связи с общественностью». Впечатление красивой пустышки оказалось обманчивым, она подошла к делу скрупулёзно и тщательно. В итоге, аккаунты меня, Чэда и Алекса были всегда полны всяким фанатским стаффом без малейших усилий с нашей стороны. Когда мы с ней знакомились, обалдевший Дэвид немедля предложил ей сыграть роль в клипе на наш новый сингл «Tequila».

По сюжету романтическим героем там должен быть я, поющий о том, как горьковатый вкус текилы напоминает мне о любимой и о тех счастливых мгновениях, когда мы дико отрывались в Колорадо. Да уж. Когда я только-только это написал, Дэвид спросил меня, откуда я всё это взял. «Грёзы», – ответил я.

Но это было не совсем так. Я переживал подобное, только вот вкус был точно не текилы, горы были не в Колорадо, а в Сьерра-Неваде, да и девушка была не любимой, а так – девушкой «для галочки», у всех же есть, чем я хуже? Да и было это за пару лет до того, как я полюбил Аманду. Полюбил так, что даже много лет спустя посвящал ей песню, к которой она не имела прямого отношения.

Девочка по нашим связям с общественностью удивилась, смутилась, поломалась и согласилась. Правда, теперь уже я отказался сниматься, сосватав на эту роль Дэвида, тем более он дико хотел этого – я видел по его горящим глазам и дымящимся штанам. Свадьбу сыграли через пару месяцев. Оркестр играл инструментальные версии наших лучших песен, и, знаете, мне это хорошо зашло. Я даже решил, что обязательно использую скрипки в нескольких новых песнях, а для записи парочки синглов обязательно привлеку целый оркестр, что я и сделал.

Как-то после выступления в поддержку третьего альбома – более взрослого и интересного, но всё такого же цепляющего как первый и душевного как второй – мы устроили сходку с фанатами. Бар отеля «Бэйсайд» в Оушен-Парке стоял на ушах. Студенты и студентки, нынешние и вчерашние. Шум, гвалт, смех, флирт. Кто-то опустошал самые закрома бара, а кто-то – как и я – довольствовались безалкогольными мохито и прочими пи###скими выпендрёжными штуками вроде смузи. Время, как это и водится, летело быстро. К пяти утра начало понемногу пустеть – только несколько поддатых ребят потерянно слонялись по замусоренному полу, так же потерянно озираясь.

Из группы остались лишь я и Дэвид – тот смирно и грузно сидел на табурете как ленивый кастрированный и, притом, пьяный кот. Перед ним стоял один из тех стаканов, по которым якобы определяют оптимистов-пессимистов, и кузен, разглядывая остатки апероля, явно силился понять, к которым из них относится он. Дэвид вообще всю ночь был на удивление тихий, раньше я за ним такого не замечал.

– Тебе домой не пора, братец? – намекнул я. На этот раз явно. Куда более явно, чем все предыдущие шесть раз. – Жёнушка с ума сойдёт.

Дэвид поднял на меня чуть замутнённый взгляд, наконец, сообразив, кто перед ним, и переварив поступившее предложение, тихо рассмеялся.

– А тебе?

– А мне-то нахрена? – пожал я плечами. – Меня никто дома не ждёт. У меня фулл-хаус щемящего душу одиночества.

– Э-э-э-х, П-и-и-и-т! – Дэвид выдохнул так тяжко, словно собрал воедино и прочувствовал горести людей со всего мира.

– Не начинай, – предупредил я.

– Не буду, я же так – просто потрындеть за жизнь, – миролюбиво согласился он.

– Ну, тогда валяй, – милостиво разрешил я.

– Самая маленькая площадка за последнее время, да? – Дэвид покосился на меня. – Я с трудом могу вспомнить, когда это в зале собиралось меньше нескольких тысяч людей. Мы ведь не идём на спад, а? Я не перенесу, если к нам перестанут приходить, отдав предпочтение другим…

Я поморщился:

– Нет, не идём мы ни на какой спад. Дались тебе размеры площадки? Внезапно, но тут я солидарен с нашим говнюком-менеджером – выступать надо везде, где только можно, и не в количестве зрителей дело.

Дэвид хмыкнул:

– Да как скажешь. Просто… – он усмехнулся. – Как сейчас помню – это было аккурат после первой Коачеллы, нас каким-то хреном занесло в забытый богом Чино, – он прыснул. – Я имею в виду… Сколько там было народу? С полтысячи от силы? Ну, это же, Чино, чувак, что мы там забыли?

Дэвид посмотрел на меня мутным взглядом.

– Хотя…

Он замолк, обдумывая что-то.

– Только сейчас дошло? – я чуть закатил глаза. – Разумеется, это я уломал Лиама забубенить там шоу. И отослал билет Аманде.

– И она пришла? – Дэвид чуть со стула не упал. Словно узнал о неожиданном повороте в сюжете мыльной оперы.

– Откуда мне знать? – раздражённо отозвался я. – Может…

– То, что ты не встретил её тогда, хотя искал этой встречи это – знак, – кузен чуть кашлянул и выдал. – Вселенная знает, как будет лучше. Рано или поздно она сведёт нас с нужными людьми и разведет с ненужными.

Я повернулся к нему и осведомился:

– Это ещё что?

Дэвид даже палец поднял, дабы подчеркнуть важность момента:

– Цитаты великих, братец. Это Будда.

Я поморщился и вернулся к мохито:

– Ой, ну нахер!

– Меня? – уточнил Дэвид.

– Вообще-то, Будду с его речами, но и тебя тоже, да! – кивнул я, улыбаясь.

Дэвид примолк на минуту, прежде чем вновь пристать с наводящими вопросами:

– Ты не рассказывал… Ну, о Чино…

– Не о чем было рассказывать, – отрезал я.

Дэвид замялся и в смущении начал вертеть в ладонях стакан.

– Знаю, что в конец достану тебя этим, но… Вся эта история с Амандой… Я что-то не припомню, правда, я вдребадан… Сколько времени это тянется, Пит?

– Столько лет… Начинаешь забывать то, что следовало бы помнить. Но не можешь перестать вспоминать то, что тебе стоило бы забыть, – пространно отозвался я.

– Нихера не понял, – признался Дэвид и мотнул головой, – но очень интересно! Так сколько в итоге-то?

– Минет пара недель – и будет двенадцать лет как, – нехотя ответил я.

«Боже, это тянется уже 12 лет! И сколько ещё предстоит…» – добавил я уже про себя.

– Ма-а-ать твою, – протянул Дэвид, словно бы читая мои мысли. – Столько!.. Ты, и, впрямь, влюблён до беспамятства.

– Любовь без памяти? – я прикинул. – Хорошее название для песни.

– И ты намерен терпеливо добиваться её, – понесло Дэвида. – Господи грёбаный боже, быть готовым пронести такое через годы!..

– Сквозь века, – едва слышно добавил я.

– Трудно так… дожидаться? Пронести свои чувства через время?

Я промолчал. Сам-то как думает?

– Я бы давно забил, просто бы не выдержал, – Дэвид покачал головой, – мы с тобой такие разные, Питер.

– Все люди разные, – вяло ответил я.

Дэвид подвинулся ближе:

– Послушай, я вот чего не пойму – почему ты прикипел к ней? Она же не давала тебе повода! Никогда!