Отважный, до безрассудства, боец «милиссианос армадос» Окампо командовал в Испании интернациональным отрядом. Там же получил свой позывной – Макс.

Следом была Мексика.

Нет сомнений, разведчик участвовал в подготовке к операции по физическому уничтожению Льва Троцкого. Но первое покушение было неудачным, и Макса перевели на Кубу, а затем – в Аргентину. Там молодой человек влюбился… и Центр, (уникальное и, скорее всего, единственное за всю историю существования КГБ, разрешение!), дал своё согласие на брак с Лаурой Агиляр Араухо, в мае 1941 года.

Благодарный разведчик развивает невероятную деятельность!

Всего за полгода от момента начала войны, он смог организовать отряды диверсантов, посредством которых было потоплено 36 морских барж с грузами для рейха. 70% из 326 документов, переданных Максом за годы войны, легли на стол Молотова, а два – Сталину.

В 1944 его перевели в Уругвай, потом – в Бразилию.

Но самой удивительной оказалась послевоенная деятельность Григулевича в Италии.

Невероятно, но он смог очень быстро организовать торговую компанию «Тико», приносившую значительный доход. И, видимо, доход этот распределялся умело… недаром Папа наградил его орденом Святого Андрея. После личной аудиенции посол получил «Мальтийский крест» и стал рыцарем…

Важнейшая информация пошла в Москву потоком!

Папа Пий XI лично разрешил рыцарю посетить закрытые библиотечные фонды. Такой милости удосужился только посол из маленькой Коста-Рики!

Его отозвали зимой 1954 года, после очередной невероятно успешной операции, в которой принимали участие прибывшие из Москвы агенты.

Что тогда произошло – неизвестно.

Но 17 декабря Папа утвердил закон «О запрете просмотра имеющих ценность предметов». Странный закон, не правда ли?

15 декабря Пий XI, (опять лично!), интересовался судьбой рыцаря Теодоро Кастро. По нему был отслужен молебен.

***

На следующий день опростоволосившаяся группа, во главе с невыспавшимся и обиженным начальником, вернулась в Ереван.

Спустившийся по трапу человек, не пожав никому руки, проследовал к стоящему чёрному ЗИС-110, принадлежащему лично Сурену Акоповичу Товмасяну, и коротко сообщил водителю:

– В Айриванк!

Увидев на его лице недоумение, Ян трагично вздохнул, театрально воздел руки к небесам и пояснил:

– Индз петке шат шут гнал Гехард. (3). – Затем зевнул и пробормотал. – Ухаки анхражешт э шут линел Гехардум. (4)

Глаза столичного гостя закрылись, и через минуту все услышали мелодичное посапывание.

———————————————————————————

1.(армянск) Ненавижу! Безбожники!

2.(армянск.) Батюшка, отдайте им всё, чего они хотят. Выхода нет, иначе, они разрушат всё.)

3.(армянск.) Нам нужно в Гегард.

4.(армянск.) Просто необходимо там быть побыстрее.

========== Глава 3. Дела сложные. Дела семейные Часть 8 ==========

Вытоптанная за века паломниками и утрамбованная арбами дорога летом представляла собой подобие шоссе. Поэтому мощный автомобиль секретаря обкома уверенно полз по ней вверх. Ехать было вполне комфортно.

Около часа в салоне стояла тишина, если не считать отчетливого звука мощного двигателя. Посрамлённые сотрудники всю дорогу из Москвы, начиная с раннего утра, пристыженно молчали. Да и в лимузин с собой Ян позвал только Елену Дмитриевну, показав остальным на машину сопровождения.

Приунывшая дама-аналитик Отдела, правда, подозревала, что с ними увязался и Оладий, но последний, как все, сидел тихо и никак себя не проявлял.

Внезапно начальник открыл глаза и постучал по сидению водителя:

— Останови нас в Гарни, — громко попросил он, а после секундной паузы продолжил. — Шикарное место. Разомнемся. Посмотрим храм Митры. Впечатляющий был мужик. Умный. Только жриц признавал. А какая тут была баня… Мечта, а не баня.

Через пять минут машина остановилась. Ян, первым открыв дверь, галантно подал руку Елене Дмитриевне.

— Посмотрите - каньон, река в ущелье, горы и вон там красавец Храм. Тацит этим местом долго восхищался. В летописи даже отметил.

Женщина ахнула, увидев это. Зрелище и впрямь было впечатляющее.

Остатки колонн в ионическом стиле. Разбросанные вокруг многочисленные фрагменты построек, блоки. И резной от покрывающей его зелени треугольный мыс, спускающийся в ущелье шестигранными призмами, вырезанными в глубоком ущелье самой природой. И река с гордым именем Азат, огибающая мыс с двух сторон, и синее-синее небо.

— Музыка природы, — прошептала она.

— Симфония камней, — поправил ее Ян.

Попрыгав по старым плитам, он подошел к стоящей задумчивой кучкой группе и сообщил:

— Вооон там бани были. Армяне во все века — армяне! Умный народ. Здесь цари летнюю резиденцию соорудили. Василий Иванович, представь: «Сказал царь царице: «Еду к войскам, дорогая», а сам сюда. Попариться с веничком и со жрицами о вечном покалякать…».

Непершин явно представил. Недобро посмотрел в сторону предполагаемого места бань и припечатал:

— Нехристи…

— Да лан! — веселился Ян. — Ничто человеческое и монахам не чуждо! Вообще, если среди этих камней порыться, можно надпись найти: «Потрудитесь, ничего не получив», вот так-то! Считай, даром каменотесы строили и жрицы служили! А сейчас где бесплатного попа найти?

Уже в машине Елена Дмитриевна решилась восхищенно спросить:

— Откуда у вас вся эта информация?

— Так я это место нашел и Трдату показал, — хихикнул руководитель отдела.

Женщина сглотнула и шепотом уточнила, надеясь ослышаться… или ошибиться:

— Трдат - это кто?

— Ааа, царёк Урартский, — последовал ответ.

Штатный аналитик закрыла глаза и подумала, что Ян, конечно, шутит… но она почему-то верит во все сказанное…

***

Разрушенный в 1679 году землетрясением храм в Гарни, невероятный банный комплекс и крепостные стены царской резиденции восстановили после десяти лет работ в 1976 году. Это единственный сохранившийся на всей территории бывшего Советского Союза языческий зороастрийский храм огнепоклонников. 28 апреля 2011 года он удостоен премии ЮНЕСКО.

***

«Монастырь в скале» — место окончания пути. За ним на многие километры — только горы, отрезающие прибывшего путника от мира.

Или поворачивай и иди назад, или оставайся здесь, в месте, самом близком к Богу, ибо к Нему ближе нет на земле монастыря, потому что за Айриванком нет дорог. По-армянски монастырь во все века называли пещерным.

Своего настоятеля Гегард не имел. На праздники, для проведения важной службы или с целью похорон сюда звали духовное лицо из Эчмиадзина.

Большая пещера — это его главный храмовый зал, в котором под сенью суровых гор прохладно даже в жаркое лето, да прилепившиеся, словно ласточкины гнезда, монашеские кельи. Они не имеют дверей и не дают живущим монахам отгородиться от мира, холода и ветра.

Вот и весь монастырь. Роскошных фресок и золоченых куполов тут нет, мраморных плит и драгоценных окладов на иконах тоже.

Но эти пещеры помнят апостола Фаддея, принёсшего на край мира Сурб Гегард (Святое Копье). И уже тысячу лет Патриарх всех армян варит раз в году Святое Миро, освящая сам обряд мироварения сим благословенным предметом.

***

Не скрывающие своих чёрных целей захватчики знали, что в этом старом месте хранения великой святыни их уже ждут.

Не потому ли с раннего утра из главного храма в мир лился свет от множества свечей, чьи робкие маленькие язычки сливались в единое облако света? Оно трепетало на каменных ступенях древней пещеры, пытаясь подарить погрязшему в грехах миру его первозданную чистоту…

Прибывшие были не в состоянии — ни чувствами, ни разумом — воспринять бездну времени, остановившего свое движение в этом месте… Облитые робким колеблющимся светом, они замерли, и даже Илье захотелось сотворить крестное знамение. Он вдруг почувствовал себя громоздким и неловким. Чужие имена этой христианской веры делали его посторонним в этом храме, лишним. Молодой человек зажмурился, как будто ему стало стыдно за возможное будущее деяние, и вспомнил свою старую бабку, терпеливо ожидающую его в серых горах.