========== Пролог ==========

Голос Левитана, немного изменённый ветром, отчётливо доносился от Центрального здания вокзала:

«В течение 18-го октября северо-западнее города Иелгава (Митава) наши войска вели наступательные бои, в ходе которых форсировали реку Лиелупе и овладели населёнными пунктами Пикстниеки, Темери, Браньтюцием Кайгуциэмс, Вал-Гунтэсциэмс, Гайлиши, Межамуйжа, Вегайни и железнодорожными станциями Темери, Ливберзе, Будас.

В Северной Трансильвании наши войска, действуя совместно с румынскими войсками, овладели городом и железнодорожным узлом Валеа-Луй-Михай, городом и железнодорожной станцией Симлеул-Сильванией, а также с боями заняли более пятьдесят других населённых пунктов».

В какой-то момент голос сбился, заглушенный гудками подходившего состава и прочим шумом огромного транспортного узла. Но потом опять взлетел птицей и продолжил:

«В Северной Трансильвании наши войска совместно с румынскими войсками с боями продвигались вперёд. Занят населённый пункт Думбравица, расположенный в восьми километрах к юго-востоку от города Байа-Маре.

За день боёв на различных участках фронта взято в плен свыше полутора тысяч немецких и венгерских солдат и офицеров».

Ранним осенним утром на запасных путях, зябко притаптывая грязь ногами, стояли, разговаривая, начальник службы внешней разведки Павел Михайлович Фитин и его первый заместитель генерал Рашид Ибрагимович Худояров. Одетые в полувоенные френчи без знаков различия и окружённые кольцом охраны, люди вызывали страх у работников вокзала, и те ускоряли шаг, спешили избежать встречи.

Но шум столицы и ее огромного вокзала не умолкал. Вокруг текла обычная жизнь. Где-то в невидимых депо гудели паровозы, ухали в кузнях, исправляя искореженный металл, прессы; рёв машин резво подхватывало и воспроизводило эхо, отражаясь от высоких зданий большого города.

Начинался новый день.

— Несмотря на огромное число подтверждающих наши самые невероятные догадки фактов, мне все равно непонятно, — угрюмо хмыкнув, проговорил Фитин. — Если Ян считал, что все эти личности имеют право на существование и присылал нам донесение за донесением, а мы их расценивали как провокационные, то надо было его отозвать и отдать под трибунал?

— Ему даже не присылали помощи и вообще не сообщали, как реагировали здесь на его сообщения… Контрразведка занята в основном агентами, а тут…

- Рашид Ибрагимович пожевал губами и продолжил.

— Может быть, Лаврентий Павлович и прав, дав распоряжение именно нам организовать новый отдел. Лишь бы не поздно.

— Я тоже не понимаю, почему они игнорировали всю его информацию столько времени. Какая тут могла быть «высокая политика» и «открытое вредительство», если фактически он один сумел в течение трёх лет сохранить равновесие. Может быть, Утехин решил, что это «абстрактные сведения», но только от Яна мы начали получать более или менее конкретную информацию по операции «Энормоз».

— Я все подготовил для создания нового отдела, готов дать любое финансовое обеспечение. В течение недели знакомился с документами. Понимаю, факты, и… не верю. В любом случае это не политическая авантюра. Лишь бы выжил…

Фитин посмотрел на идущий вдали эшелон и, разлепив губы, сказал:

— Пойдём.

Затем обернулся к остальным встречающим и скомандовал:

— Транспорт подогнать. Готовьтесь…

Состав, подбежав к перрону, гасил скорость, отчаянно шипя и издавая рвущие барабанные перепонки визжащие звуки, но, несмотря на ярое сопротивление колёс, смог остановить свой

бег и, скрипя, подкатил к ожидавшим его людям.

Дверь литерного вагона с красным крестом, указывающим номер эвакуационного госпиталя, открылась, и из него спрыгнули на перрон сначала молоденький лейтенант, судорожно поправляющий ватник, а затем и худая высокая женщина. Она посмотрела на встречающих и, вытянувшись, доложила:

— Начальник эвакогоспиталя майор Черткова!

— Ольга Николаевна? — Рашид Ибрагимович шагнул навстречу и протянул руку.

— Так точно, — она замялась, не видя знаков различия.

Генерал отмахнулся и, глядя поверх ее головы куда-то в темное нутро тамбура, продолжил:

— Довезли?

Военврач потупилась и как-то неуверенно, с невыразимым испугом и каким-то детским изумлением тихо произнесла:

— Кажется… Но он должен был погибнуть, понимаете… Там от грудной клетки ничего… а сейчас вроде и дышит лучше… Уснул всего час назад.

В этот момент в дверях показался совсем молодой человек, высокий, широкоплечий, в широких для него галифе и кажущейся невероятно белой рубашке, из-под которой явственно проступали плотные ряды бинтов. Из-за этого раненый казался закутанным в подобие кокона.

Посмотрев по сторонам и судорожно глотнув стылого осеннего воздуха, он с трудом начал спускаться и едва не упал.

Павел Николаевич подскочил, и раненый мешком осел на его протянутые руки.

— Не вскрывать ни при каких обстоятельствах, поняли? Ни при каких! — прохрипел он.— Не приближаться! Поместить в свинцовую камеру, а ещё лучше в обитую серебром…

Глаза закатились, человек обмяк на руках начальника внешней разведки, потеряв сознание. Через толстый кокон бинтов расползалось багровое пятно открывшегося кровотечения.

В этот момент из последнего вагона — цистерны, с тщательно запаянной крышкой, дополнительно прицепленной к составу, раздался дребезжащий удар, похожий на звук колокола, а когда он стих, люди явственно услышали жуткий шипящий смех…

========== Глава 1. Начало. Часть 1 ==========

Он барахтался где-то у поверхности в противной тёплой воде, которая вызывала жар в груди и холодила ноги. Иногда ему казалось, что кто-то, наклонившись над плёнкой воды, зовёт его, и тогда он пытался оттолкнуться и доплыть до этого зова, но холод тянул вниз, а жар рвал лёгкие, и тогда он начинал глотать эту тёплую мерзкую жидкость.

Потом приходила мгла. Она манила, шептала непристойности и дарила невесомый покой. Она влекла и просила пойти с ней.

Но он точно знал: мгла зовёт его к Чужому, тому страшному пятну, которое он сознательно прилепил к себе, сотканному из незримых капель отнятых душ. Тогда холодные ноги начинали толкать бессильное тело к плёнке, которую невозможно было разорвать. В какой-то момент он рассмотрел щель в плёнке, маленький кусочек порванного пространства.

Всем своим существом он захотел, наконец, выбраться из страшного омута, потому что вдруг понял: щель — это шанс.

И он использовал его, оттолкнувшись, потянулся вверх, туда, где сиял свет, и можно было дышать. Он протянул руку в щель и… открыл глаза!

========== Глава 1. Начало. Часть 2 ==========

2.

— Вы впервые в Москве?

— Бог хранил…

— Ну, зачем же так сразу? Скоро войне конец. Фашистов почти разбили.

— Хранит Господь землю грешную…

— И, всё-таки, давайте попробуем познакомиться… Повторю, вас пригласили просто поговорить. Я, как видите, ещё не совсем могу быть… эээ мобильным, поэтому вот вас и привезли. Меня зовут Йаан Геннадьевич, ну несколько странно, но зато это, похоже, мое настоящее имя… Можно просто, Ян.

Человек, задающий вопросы, полусидел на массивном кожаном глубоком диване, окружённый тремя подушками, как каменной стеной. В руке он держал карандаш, который перемещался от пальца к пальцу и, иногда, падал на вежливо подставленную соседнюю ладонь, после чего продолжал там своё путешествие. Помещение, в котором находись люди, было большим. Обитые светлым деревом на три четверти стены делали его тяжёлым, каким-то неповоротливым и официально опасным, при этом сидящий в подушках производил впечатление лишнего и чужеродного элемента, который не мог бы долго уживаться в его стенах.