Женщина выловила из котелка вкусную разварившуюся спинку форели, в который раз, с удовольствием, отметив кулинарные способности дяди Бори, и продолжила:

– Как мы с вами уже убедились, немцы вернулись сюда в 42-м. Я, с удивлением, узнала, что они искали на нашем Кавказе – Чашу Грааля! Она, якобы, оказалась здесь, вместе с бежавшими от Филиппа Красивого тамплиерами. Есть сведения, что немцы облазили все окрестные горы и, собрав массу преданий, добрались до входа в тайник…».

– Ну, вы даёте!

Группа вздрогнула от восхищенной тирады Яна.

Мраку же, на миг, показалось, что некто, залезший сейчас в терновник, зашевелился и недовольно посмотрел на Хозяина, нарушившего певучее течение рассказа. Ян ничуть от такого внимания не смутился, наоборот, подмигнув псу, продолжил:

– Я всегда удивлялся вашим аналитическим способностям, но собрать за такой короткий срок всю имеющуюся информацию! Фантастика!

Илья, обративший внимание на напряжённую собаку, тихо встал, подбросить дров в огонь, и, подтянув к себе рюкзак, полез за табельным оружием. Ксения пересела спиной к палатке.

***

Волчица была призвана. Она давно не слышала Зов Предка Леса и никогда не ходила на круглую поляну, на которой вечно росло пришлое дерево. И тем сильнее и сокрушительнее лесной дух набросился на неё, заставив бросить охоту. Её независимый разум протестовал, но, бессильно поджав хвост, был вынужден, страшась своей дерзкой неуступчивости, подчиниться и бежать на его беззвучный голос. Горьким было осознание, что и для независимого зверя, умеющего передвигаться по призрачным коридорам миров, есть высшая власть, а она, гордая лесная жительница, всего лишь червь.

День клонился к закату, небо блестело, но вечерний ветер ещё не кружил над горами, когда лапы привели к старым камням.

Она легла в кустах и принюхалась. Пахло людьми, железом и костром. Все эти запахи не несли здоровья и удачи. Впитавшая с детства постулат: «Не приближаться к лысым беззубым зверям, убивающим ради забавы», – она ни разу его не нарушила, чем заслужила славу самой удачливой самки.

***

В эпосе нахского, (чеченского), народа «волк» является символом мужества и силы. Легенды, восходящие к XVIII веку до нашей эры, учат быть едиными, как волчий народ. Ведь единственный зверь, который встанет на белой скале среди круглых камней, чтобы противостоять урагану в Судный день, будет огромный чёрный волк. И когда ветер сдерёт с него шкуру, он всё равно будет стоять, держась своими костями за землю. И спросят духи гордого Волка: «Откуда у тебя столько сил?» И ответит зверь: «Под моими лапами Родина. Как же я смогу её бросить и уйти?». И кабардинцы, и балкарцы, и аланы, и карачаевцы – все народы Кавказа знают эту легенду. И скалу, на которую встанет волк-защитник. Скалу возле аула Заюково…

***

Мрак давно чувствовал Её. Наконец, хозяин дал знак. Собака встала и неторопливо, опустив хвост, пошла в сторону кустов.

– Иди, не сомневайся, – услышал он голос сзади. – Я буду ждать тебя здесь, когда выпадет снег.

А потом они бежали бок о бок, и это было сильнее всех привычек чёрной собаки. Что-то дикое, необузданное ворвалось в его кровь, и он, как щенок, кувыркался на зелёных лугах и резал горных коз, без разбора, пытаясь угодить этой гордой горской серой тени…

========== Глава 3. Дела сложные. Дела семейные Часть 6 ==========

Утром собирались не торопясь. Для начала, плотно поели: все, кроме Ильи, который за это время раз десять сбегал к дыре в земле – осматривал лаз. Он даже измерил узкий вход рулеткой. Наконец, споткнувшись о привязанную ещё вчера Яном верёвку, богатырь поумерил исследовательское рвение. Потирая разбитое о камень колено, он решил поделиться своими сомнениями с Борисом Евгеньевичем:

– Там, скорее нора чья-то, очень узкий проход, не похоже на сооружение. И хоть дует из дыры… ну, так и любое логово звериное несколько выходов имеет.

Телицын только покачал головой.

Услышавший диалог Бернагард думал совершенно иначе.

– За века… – почему-то занервничав, начал он, – спустя тысячи лет… все, что когда-то построено, превращается в песок и камни. Груды камней. Но, я видел Баальбек и разрушенный Храм Зевса. В пыль превратился на Крите лабиринт Минотавра. С трудом расшифрован язык пирамид. Но порой, под холмами и виноградниками, почти не повреждёнными лежат целые города. Есть примеры: Геркуланум, Помпеи…

– О-о-о, да ты поэт! – донеслось сверху.

Спорщики вздрогнули.

Ян бодро спрыгнул с насыпи и предложил рассказчику лопату. Видимо, в награду за красочный рассказ.

– Пошли уже.

– Куда? – не понял Борис.

– Расширим проход к чудесам древних цивилизаций! – всё с той же животворящей бодростью улыбнулся Ян. И целеустремлённо продолжил раздачу руководящих указаний. – А сомневающиеся пойдут на охоту. Мяса хочу. Здесь, между прочим, живут жирные кролики…

***

Когда через два часа охотники вернулись ни с чем, их ждала огромная темнеющая каменной окантовкой могила.

– Три на четыре, – поприветствовала высунувшаяся голова руководителя…

– А где девушки? – постарался проигнорировать информацию Борис Евгеньевич.

– Отца Василия успокаивают.

– Ругается? – хихикнул привыкший к буйному священнику Илья.

– Хуже. Порывался с нами лезть. Борис тут ему посоветовал похудеть…

Следом показалась обсыпанная сухой землёй блондинистая шевелюра:

– Я только сказал, что он может застрять…

***

Ранним утром следующего дня, оставив наверху обидевшегося Непершина и невозмутимого Телицына, компания полезла вниз. Елена Дмитриевна осталась тоже – её пугал страшный чёрный провал.

Спустившись на девяносто метров, любознательные спелеологи упёрлись в узкие вертикальные проходы, которые вывели их в подземелье колоссальных размеров.

– У меня такое впечатление, – впервые разлепила, сжатые напряжением и страхом спуска в никуда, губы Ксения, – эта пещера имеет явно техническое назначение.

– Я тоже думаю, что в ней нет сакрального смысла, – по-немецки пробормотал Бернагард. – Что это, Ян?

– Старый центр управления.

Команда, как всегда, получила лаконичный и исчерпывающий ответ.

Даже реалистично настроенному Илье, для любых странных и сказочных ситуаций находившему разумное объяснение, на ум пришла аналогия с загадочными египетскими пирамидами.

– Эти проходы не для людей, – уверенно констатировал он, размахивая фонарём.

Тени на серых, совершенно сухих стенах покачнулись и закивали в такт шагам, подтверждая предположение исследователей. Древние делали на совесть: ни сырости, ни плесени. Лишь слабый налёт старости, от бесконечно прожитых камнем лет, видели люди.

Они трижды поворачивали из центрального зала в узкие ходы и, упираясь в глухие стены, возвращались обратно. Скоро исследователи потеряли ориентиры и просто шли вслед за что-то бубнящим и весьма раздражённым командиром – он явно что-то искал.

Наконец, Ян, присмотревшись, заметил узкий, как щель проход. Он резко повернул и словно растворился, оставив после себя густую черноту. Среди этой непроглядной темноты и тишины Ксения, услышав глухое отдалённое звяканье, осторожно пошла вперёд.

Коридор повернул под прямым углом, и в отдалении девушка, наконец, смогла рассмотреть слабые отблески фонаря. Приблизившись, она увидела прямо перед собой… открытую дверь. В проёме стоял Ян.

– Где мы? – раздался сзади голос Бориса, и Ксения, вздрогнув всем телом, пошатнулась от неожиданно разлетевшегося в большом помещении звука.

Всю площадь пола перед ними занимал бассейн с водой. Чёрная, густая, словно масляная, жидкость покрывала плёнкой всё видимое пространство.

– Ян Геннадьевич, откуда здесь вода-то? И ещё такая… как масло, хоть на хлеб её, – гулко поинтересовался замыкающий Илья.

– Вода, как вода. Для охлаждения реактора. Да вы не бойтесь, здесь уже не один период полураспада прошел…