– Накры могут воспринимать мысли, посланные им. Вот и весь секрет. Транслятор не обязательно должен быть физический, он может быть ментальный.
– Интер-р-ресненько! – ответила рыжая подруга, направляя флайк в сторону города.
Глава III
Уединившись в своей комнате, Туся сделала, уже самостоятельно, попытку визи. Сначала она поглядывала, чтобы бабушка не увидела её работу, пока всё не было готово. Но бабушка отлично улавливала, что внучка не хочет никого видеть и вышла из дома в сад. Успокоившись, Туся создала знакомую комнату, учитывая все, что уже знала. Она умудрилась работать и с визи и инфополем и ещё добавила несколько вещичек и нюансов, которые не могла видеть ни в первый раз, ни во второй, вместе с Ёськой. И вдруг, всё получилось легко и просто настолько, что Туся испытала какой-то необыкновенный подъём и почувствовала себя на седьмом небе. Это было вдохновение!
Сегодня она ощутила себя в этой комнате, как дома. Прошлась, потрогав рукой тюль на окнах, снова выглянула в пустынный двор, проверила лампочку в телевизоре. Нажала на кнопку. Постный мужской голос забубнил: «Здравствуйте дорогие товарищи. Сегодня, наш „Сельский час“ посвящен плановым прививкам от ящура…»
Это означало, что Туся снова попала в комнату Миловидной раньше, чем была там с бабушкой. Она не успела озаботиться этим феноменом, как в комнату снова пришла босая Миловидная, которая, как и вчера направилась к окну, а потом запрыгнула в кровать. Подложив под спину подушку, она достала альбом и карандаши и принялась увлеченно рисовать. После этого спрятала альбом под подушку и уснула, натянув на себя одеяло.
«Интересно, – подумала Туся, – что она нарисовала сегодня? Ведь Ёськи со мной нет», и вытащив альбом, она уставилась на рисунок, на котором была изображена драка между тремя девочками, причём одна из них вылитая Туся, другая Ёська, а третья же повёрнутая спиной имела золотистые волосы, пучки которых летали кругом, по всей картинке.
«Хм-м, ну и ну!» – только успела подумать Туся, как вернулась мама Миловидной, и снова повторилась сцена с таблетками. И снова, на Тусин совет, выпить больше воды, девочка ответила: «Не хочу! Не буду!»
Вернувшись из визи, Туся впала в глубокую задумчивость.
Возникшие у неё вопросы, не имели ответов в инфополе. Ей необходимо было посоветоваться сначала с Ёськой, потом уже с бабушкой. На её запрос Ёська ответила не сразу, она со своим папой находилась на экскурсии в «генсаду», где жили совершенно невероятные растения и животные.
Туся там тоже бывала, только без разрешения бабушки и мамы, не одобрявших такое научное творчество. «Туся, ты только посмотри, какие энергоискажения в пространстве дают эти создания. Текры никак не хотят понять очевидного, что самые лучшие вещи уже были сделаны сущностью с потенциалом в миллиарды раз выше, чем все современные учёные вместе взятые. Генетики – плагиаторы, и тянут из земли траву до того, как она выросла, а сами эволюционировать не хотят!», – так говорили Тусе бабушка и мама. Дедушка от критики воздерживался, а что думал по этому поводу папа – девочка не знала, так как он всегда был очень занят и жил абсолютно отдельно и очень далеко. Это не значит, что он не любил свою дочь, однако это был действительно занятый человек. Туся видела его изредка живьём, но больше общалась с ним телепатически.
Ожидая Ёську, Туся отправилась в сад, где залезла на любимую иву, мягко покачивающуюся на ветру. Из головы не шёл рисунок Миловидной. Может быть, она просто изобразила своих подружек, с которыми поссорилась? Тем более, что Туся была очень похожа на Миловидную.
Раньше, до эры эмохилеров, люди дрались на самом деле, они должны были куда-то деть, переполняющую их негативную энергию. Сейчас же агрессию можно было оставить в реаливах, там было очень трудно абстрагироваться от действа и вспомнить, что всё происходит понарошку.
Истинные фанаты реалива даже получали повреждения тела, порезы, ушибы, ожоги, когда участвовали в погонях за преступниками или каких-нибудь звёздных войнах. Были даже специальные медицинские учреждения, восстанавливающие игроков реалива, когда у них были травмы и «ехала крыша».
Хотя психических заболеваний в мире было очень мало, они диагностировались ещё на стадии эмбриона, тогда же и лечились. В течение жизни, конечно, могли возникнуть различные ситуации, приводящие к сбоям в системах, и, несмотря на генную инженерию, без которой не обходилось рождение ни одного ребёнка-текра, стопроцентного программирования на всю жизнь не получалось.
По крайней мере, как оказалось, характер человека изменить было не в силах науки, и люди страдали от любви, ревности и зависти так же, как и много тысяч лет назад. Особенно в среде текров. Некоторым никакое перепрограммирование не помогало…
Такими путями шли мысли Туси, пока она ждала подругу.
Наконец, из-за деревьев показался огромный меч, затем фигура рыцаря и на полянку приземлился флайк Ёськи.
– Обожаю генсад, особенно это прыгучее дерево, там сегодня только двоим удалось оторвать плоды. Ну, мы и насмеялись от души!
Туся послала подруге образ дерева, на котором она скакала верхом, как на Звёздочке. Лицо подружки опечалилось:
– Когда мы снова посетим твою маму?
– Соскучилась по пирожкам? – засмеялась Туся.
– И по Звёздочке… в выходные полетим?
– Полетим, а теперь мне надо с тобой посоветоваться. Я сегодня была у Миловидной. И она снова рисовала.
– Что же она нарисовала в этот раз? – заинтересовалась Ёська.
Вместо ответа Туся послала ей картинку трёх дерущихся девчонок.
Ёська хмыкнула.
– Наверно это она своё личное нарисовала, ты бы проверила…
– Не догадалась! Сейчас посмотрю. – Туся быстро пробежалась в инфополе и действительно обнаружила там некую драку между тремя девочками. Только по времени это было гораздо позже.
– Может быть, твоя Миловидная – ясновидящая и рисует, предвкушая эту драку? – засмеялась Ёська.
– Наверно… умеешь ты меня успокоить, спасибо!
– Совсем забыла! Сегодня в «Летучем Голландце», концерт Има Родоса! Пойдёшь?
– Разумеется! Моя любимая музыка! Ура!!!
Туся обожала его музыку, и если бы у неё был флайк, то, несомненно, он был бы в виде Има. Пообщавшись с бабушкой и поужинав, Туся, как истинная девочка, принялась прихорашиваться у зеркала.
– Бабушка, а можно мне надеть симфо-платье?
– Зачем оно тебе, одень красное льняное, отороченное кружевом, которое тебе мама связала.
– Ну, бабушка! Там все будут в симфо-платьях, а я одна, как дура, должна быть в льняном?! Меня Има Родос даже не заметит! – щёки Туси горели от возмущения.
– В том-то и дело, что ВСЕ в симфо-платьях, а ты ОДНА в льняном! Има Родос, скорее заметит тебя.
Нахмурив лобик, Туся посидела несколько минут. Ей вздумалось прощупать Има и узнать, любит ли он девочек в симфо-платьях, или же девочек в льняных? Но у Има стоял экран, не позволяющий вторгаться чужим в его личное пространство. Туся его понимала, певца и музыканта любили все. Особенно девчонки. И вся малышня женского пола, едва научившись ползать в инфополе, искала малейшую информацию о нём и пробивалась трансляторами к кумиру.
И через полчаса за ней залетела Ёська, которая, конечно же, была одета в симфо-платье, сразу же принявшее бледно-розовую окраску с той стороны, где была Туся.
– Ничего, на концерте прибавит, – обнадёжила Ёську подруга.
Симфо-одежда отражала совокупность настроения хозяина и всех окружающих его людей, посредством изменения цвета. Такая одежда выводила на поверхность индивидуальные орнаменты, присущие только одному человеку, её хозяину, а также могла программироваться. Но истинные художники предпочитали носить непрограммируемые симфо-платья, чтобы выразить индивидуальность. И смотрели свысока на попытки копировать их стиль.
«Летучий голландец» представлял собой многоярусный шедевр конструкторской мысли, вмещающий около шестнадцати тысяч человек. Там была великолепная акустика и голографические системы, позволяющие разглядеть исполнителя со всех сторон. По своим размерам концертный зал был совершенно грандиозный, и места для каждого зрителя хватало с лихвой, чтобы потанцевать и не мешать роботам-флайкам, доставлять заказанные зрителями напитки и закуски.
