17. Елэне
Последний день перед опасной встречей
До завтра! Мелкая душонка: Ты судьба.
Ужель смогу до встречи уберечь я
И воспитать любовь: Тебя! Тебя; но ба!
Осёл! осёл! неисправимый этот,
Ребёнок этот. Я боюсь (отец),
Что обойдя вокруг земного света
Ко мне б он не вернулся наконец.
С привычками холодного буяна
С сноровками испытанного пса.
Всё ж не большой тревогой обуяна
Глядит душа на поезд искоса.
Вагоны цифр на снеге циферблата
Вот первый класс: вот третий класс: второй:
Вот пять: вот шесть, вот класс седьмой бесплатный:
Он встречи милостыня (Ты тяжка порой)!
Но ан в окне (мой сын) Моя любовь
Я дрогнул дрогнул. (Хоть и рад со злости.)
В котле кипит крылатом водна кровь.
Она свистит. И шасть ко мраку в гости.
<1925–1926>
18. «Токая ленноя зима…»
Токая ленноя зима
Стикла по жолобу намедни
Что не пришли оброк в зимать
Ни сон словес ни злобы бредни
На уступивший неба склон
Как на мост порожняк дву конный
Влетела оттепель в стекло
Но выдержал косяк оконный
Под талый прошло годний снег
Не ужто Ты за мыслил бегство
Молю: Не уступай весне
Моё последнее наследство
Я слышу запрядная гиль
Со сном нахальным под диваном
Уж шепчутся мои враги
Опасны гости и не званы.
1925
19. «Анюта царевна и дева…
… le dragon qui venait effroyable
Goulument dévorer la pucelle agréable.
Vauquelin de la Fresnaye
Анюта царевна и дева
Вкушает от страшного древа
Герой не медли ни минуты
Вон борется с древом Анюта
Но чу преисполнитесь гневом
Анюта вздыхает под древом
Анюта прозрачна Анюта
На нас не возложишь вину ты
За шумную гибель от гнева
За мокрую радость под древом
И тихие стоны и толки
Восходят на книжные полки
Как синее пламя над ботом
И знамя над местом работы.
<1925>
20. «Качалка счастья сорвалась с крюка…»
Качалка счастья сорвалась с крюка
Тонка мочалка и нерасторопна
Но снова вешает трапецию рука
Вращает снова в воздухе ужо па.
Слонами пахнет цирк. Над головой
Его флажок развёрнутый по ветру
Выходят аккуратные борцы
Садятся в поезд хитрые мальцы
И уж (змею) глотают километров.
О переезда снежный контрабас
Ба сын миноги вовсе не безногий
Верблюды входят горячась в лабаз
Иль Вы со мною несомненно многи.
Цирк входит в поезд не дойдя по пояс
Дрались на шашках мы в купе подолгу
Долг не отдавши засыпали чай
Чай пыли не избегнешь невзначай
Удачи ждали издали гондолы
Цирк невесёлое Ты общежитие
Дрожит в фойе на колесах дрожит
Слон православных называет жид
И вызывает их на мордобитие
Арены ресторанной посреди
Пустующей как первые ряды
1925
21. «Тебе табу Тибет что б больше те…»
Тебе табу Тибет что б больше те
О сволололо похожее на сволочь
Родительный падеж мечты мечте
И именительный падеж от полно полночь
О вы забавы некие Либавы
Что знамо порт я уважаю спорт
Потом для ри для ри для рыбы чёрт
Шасть две строфы верти робя на славу
Неодолимое деление ланит
На две посредством носа посредине
Меня загадочностью новою пленит
Но я серди серды я не люблю сардины.
Гардины неумеренно горды
Вы неуверенны но верен я поверьте
Как орды духов или их орды
Таинственно обязанные смерти
<1925–1926>
22. «Живущий суетен а спящий мёртв…»
Живущий суетен а спящий мёртв
Куда не глянь всё суета и гибель
Твердит герой «Достойные враги бы»
Невидный враг над ним смеётся чёрт
Обидный мрак приоткрывает спящий
Солидный зрак живущему не впрок
Так смысл некий оселок ледащий
Булат, була. Была Ты мне в упрёк
Точи точи то чи не безопасно
Запасный путь запасся пуд ли пут
Или аршин или кру́ган. Исус,
Забыл мя отче я ж совсем капут
Безотговорочно таможенный контроль
Льзя отговариваться но ваться обуза
Ан бьёт слеза горюча как петроль
Иль керосин о дети кара пуза
Я карапузом поднимаюсь в дом
Дом дом звонок застану ль поезд дома
Бегу по Богу как с горы бидон
Стоит мерзгляк <нрзб.> о тот Мадонна
Сажусь на снег спасибо и на том
1925
