Многие считали меня принцессой, хотя я знала, что я – королева.

Люди всегда сначала замечали ореол, а потом на их лицах появлялось удивление. Почтение. Страх. Толпа расступилась передо мной, и волна поклонов прокатилась по комнате. Я подошла к столу и заняла свое место рядом с Ситали, все еще не понимая, зачем мы собрались.

Я продолжила молчать, даже когда отец ухмыльнулся от удовольствия при виде моей рассеченной губы. Слуги наполнили тарелку, предназначенную специально для Атены, и поставили ее передо мной вместе с кубком вина. Судя по богатому аромату, это был лучший напиток из наших запасов.

Мои подозрения подтвердились, когда я взболтала жидкость в золотой чашке и сделала глоток.

Я поставила кубок на стол и принялась ковыряться в тарелке, не съев ни кусочка и не сделав больше ни глотка. Как я могла пировать, когда прямо за этими полированными стенами мои люди голодали? Не говоря уже о том, что собственный отец угрожал мне. Смерть, несомненно, заставила бы мои губы замолчать навсегда.

– Сегодня днем, когда ты прогуливалась по дюнам, Нур, я разговаривал со Сфинкс, – наконец сказал Атон.

Я отложила вилку. Золотой прибор звякнул о золотую поверхность стола.

Прогуливалась по дюнам?

Стиснув зубы, я изо всех сил старалась держать язык за зубами. Каким-то образом мне даже удалось изобразить скучающее выражение лица. Мне было любопытно узнать о его беседе со Сфинкс.

– И она что-то предсказала?

Брови отца приподнялись в легком удивлении.

– Действительно, так она и сделала. Очень удачное пророчество.

Отец был слишком доволен, так что предсказание, скорее всего, было связано с моей кончиной.

Я посмотрела на пустой стул Джобы напротив отца. Вчера за ужином она в последний раз ела с нами, и никто из нас не заподозрил неладного. Я задавалась вопросом, планировал ли отец убивать своих жен или момент страстной ярости охватывал его, как огонь Сол, и самообладание ломалось, как хребет птицы, что готовили к обеденному столу.

Тот факт, что место Джобы пустовало, означал, что отец еще не взял себе другую жену… По крайней мере, я надеялась на это.

От курицы на моей тарелке у меня скрутило живот, и я отставила блюдо подальше.

– На самом деле, – начал отец, – ее пророчество было настолько точным, что начало сбываться в тот самый момент, как я вышел из ее логова. Именно в тот момент Зуул встретил меня с посланием.

Зуул, мужчина с холодными глазами, сложенный как каменная стена, стоял позади моего отца. Он не просто так был начальником личной охраны Атона. Зуул был яростно предан моему отцу и безжалостен в спаррингах, в которых отец настаивал, чтобы его люди участвовали. Такой преданный, что отрезал язык собственному брату, когда тот пошутил о моем отце. Его брат теперь был чернорабочим. Каждый день он рубил камень в невыносимую жару, пока не тащился обратно в свою ветхую лачугу или не падал от изнеможения, так что другим приходилось тащить его домой.

Зуул всегда крутился рядом с отцом, осматривая комнату в поисках угроз, в существовании которых я не была уверена. Грудь этого мужчины была вдвое шире нашего стола, а на бритой голове вздувались вены, спускающиеся по предплечьям.

Толпа, вернувшаяся к увеселению, как только я заняла свое место, снова расступилась, кланяясь жрецам Сол, что вошли по одному в комнату. Жрецы были не более важным орденом, чем остальные, поскольку также имели свою ценность для Сол. У служителей храма не было главы или иерархии, они были равны, каждый был частью круга, а его центром была Сол.

В их рядах не было борьбы за власть, не было раздоров или ревности, зависти или ненависти. Они были семьей служителей, которые ничего так не хотели, как угодить богине. Поэтому, когда ее Атон пригласил их, они пришли.

Отец встал, чтобы поприветствовать каждого жреца. Они низко поклонились, в то время как он едва соизволил кивнуть. Жрецы не взглянули на Атен, и мы не поклонились им. Согласно приказу отца, мы должны были ограничить все контакты с ними.

Меньше всего ему хотелось, чтобы жрецы поддались искушению одной из его дочерей. Я бросила быстрый взгляд на Ситали и не позволила себе даже взглянуть на Кирана.

Когда все приветствия были произнесены, отец попросил жрецов сесть рядом с нами. Киран занял место рядом с Зариной, достаточно далеко от меня, чтобы наши глаза случайно не встретились. Каждый из них принимал тарелки от наших слуг, которые толпились с подносами, нагруженными едой и напитками.

Прежде чем приступить к трапезе, они возвели руки к небу, распевая благодарственную молитву Сол за еду. Я заметила, как сжался рот отца, когда прислужники богини солнца не поблагодарили его, вместо этого спокойно принявшись есть.

Под столом нога Кирана мягко надавила на мою. Я выпрямилась, вытерла рот салфеткой и откинулась на спинку стула, чтобы посмотреть, что будет дальше. Жрецы редко обедали с нами. Они принимали приглашения лишь на жизненно важные мероприятия, так что чем бы ни был вызван сегодняшний прием, должно быть, случилось что-то существенное.

И если Киран посмел прикоснуться ко мне, даже при условии, что никто, скорее всего, не увидит… Дело плохо.

Я пристально осматривала Зарину, пока, почувствовав мой интерес, сестра не подняла на меня глаза. Их теплый янтарный оттенок не изменился. Ее кожа сияла, но это было не ново. Золотое платье облегало ее стройную фигуру, даже когда она сидела. Пока я исследовала черты Зарины, она изучала мои. Старшая сестра тоже не знала, в чем дело. Сол еще не выбрала ее в качестве Атона. Пока что.

Зарина прищурилась, прежде чем отвести взгляд, чтобы проанализировать выражение лица Ситали. Обе выпрямили спины, когда отец встал.

Он ударил вилкой по своему бокалу, вызывая резкий звон.

– Спасибо, что пришли в Дом солнца в такой трудный день. День, который был наполнен скорбью и отчаянием… до того, как вмешалась Сол от моего имени и от вашего.

От дерзости его слов мои ногти впились в подлокотники кресла. Как быстро он закончил оплакивать смерть Джобы.

– В королевстве Люмина появился новый Люмин. Ему дали распоряжение провести переговоры о мире и торговле между нашими землями. Моя личная охрана, двое жрецов Сол, две младшие Атены и я отправимся в Дом Сумерек, чтобы встретиться с ним. Мы уезжаем завтра, в час.

Комната наполнилась вздохами, дополняя звуками ощущение, пронзающее мою грудь. Некоторые прижимали руки к сердцу, то ли в тревоге, то ли в надежде. Я не была уверена.

Когда произошло Великое Разделение, боги раскололи землю надвое и разделили ее между своими народами. Сол построила Гелиос в унаследованной ею северной части, в то время как Люмос создал Люмину в своей нижней половине мира.

Как огненная Сол правит нашими небесами, Люмос, бог серебра и мороза, правит небом своего города. И как у Сол есть Атон, у Люмоса – Люмин, который действует от его имени. И Атон, и Люмин были наделены способностями, хотя я слышала, что у Люмина они более устрашающие, чем у нашего отца.

Наши королевства не сражались друг с другом, но когда произошло Великое Разделение, связи между государствами тоже оборвались.

Это послание меняло все. Я даже не догадывалась, как Люмин сумел доставить его.

Тонкая полоска сумеречных земель, которые не охраняли ни Сол, ни Люмос, была необитаемой и считалась нейтральной территорией. Люди, которые когда-то жили там, давным-давно покинули свои дома, чтобы приблизиться к своим богам и правителям. Но среди разрушающихся городов, когда-то процветавших, стоял Дом Сумерек, дворец, который когда-то использовался обоими народами как Дом Единства.

Согласно свиткам истории, до того как Сол и Люмос поссорились, между нашими королевствами существовала свободная торговля и передвижения, а на земле было множество небольших городов и поселков с сельской местностью и фермами. Между нашими народами царили дружеские отношения. Когда-то Атон и Люмин работали вместе, а их боги блаженно делили небо. Я задавалась вопросом: возможен ли такой мир после стольких лет застоя, позволят ли боги своим народам заключить подобную сделку?