– Не думал пригласить меня туда? – поддразнила я.

– Я представлял тебя и Ситали там, хотя понятия не имел, какая ты на самом деле.

– Даже если мы можем растопить горы? Неужели ты так легко готов отказаться от них?

Он снова рассмеялся. Звук шел от его подтянутого живота.

– Сами горы сделаны из твердого камня, но они покрыты снегом и льдом. Мы рискуем не горами, только их ледяным покровом.

– И откуда ты знаешь, что я не смогла бы растопить и твердый камень в придачу?

Он добродушно покачал головой и усмехнулся:

– Если кому-то и дано это сделать, думаю, это должна быть ты, Нур.

Я не была уверена, что он имел в виду, но блеск в его глазах казался мне знакомым. Внезапно я задалась вопросом, был ли его темперамент таким же ледяным, как я первоначально думала. То, как он дразнил меня и смеялся, заставляло меня думать, что он может мне понравиться.

– Хотелось бы мне провести с тобой больше времени, но я должен встретиться с твоим отцом и жрецами Сол.

Киран встретится с Келумом. Мне было интересно, что он подумает и что Сарик интуитивно поймет из разговора между Атоном и Люмином. Хотела бы я присутствовать при этой встрече, чтобы услышать условия сотрудничества между нашими королевствами.

– Спасибо за завтрак. – Я отодвинулась от стола, и Келум тут же оказался рядом, чтобы, протянув руку, помочь мне встать.

Я вложила свою ладонь в его. Прохладная кожа Люмина успокаивала мои разгоряченные пальцы. Когда моя салфетка соскользнула на землю, он увидел обугленные отпечатки моих пальцев.

Люмин ухмыльнулся, затем рассмеялся, сжав мою руку, прежде чем отпустить ее.

– Нур, растопительница гор. Даже у дерева нет ни единого шанса против твоего сияющего огня.

Я снова отдернула руку и спрятала ее за спину. Я не привыкла, чтобы ко мне прикасались.

– Ты уже прогулялась по округе? Место довольно необычное. Цвета здесь такие мрачные, – заметил он.

Мрачные. Я чуть не фыркнула. Люмин явно преуменьшил угрюмость здешних мест. Тем не менее окрестности Дома Сумерек отличались от Гелиоса. Их стоило увидеть уже потому, что, возможно, я никогда больше сюда не вернусь.

– Тогда я, пожалуй, прогуляюсь. Нужно оценить уникальность этой депрессивности. Запечатлеть ее в памяти.

Он кивнул, прикусив нижнюю губу.

– Увидимся вечером. Оставишь для меня танец?

Озорной огонек блеснул в его кристально-голубых глазах. Тусклый серебристый свет почти заглушал синий, прятавшийся там, в глубине.

– Возможно, – поддразнила я, изогнув бровь.

Ему явно было нелегко уйти. Прошлой ночью мы встретились совершенно не так, как было запланировано. Это одновременно пугало и заставляло трепетать от волнения.

Теперь я знала, что произвела такой же эффект на Келума. Сначала он пригласил меня позавтракать, а затем, очевидно, наслаждался временем, которое мы провели вместе. Он не хотел уходить.

Я лукаво улыбнулась.

Келум остановился у двери и обернулся, подняв руку. Я помахала в ответ. От этого жеста солнечные бриллианты на моем запястье зазвенели. Теплое чувство поселилось в моей груди. Когда он исчез в Доме Сумерек, я повернулась, чтобы отправиться на прогулку. Хорошо было провести немного времени на свежем воздухе, а заодно ознакомиться с окрестностями.

Дома я обычно отправлялась в дюны, к месту ее упокоения. Я сидела там и рассказывала маме о своей жизни, делилась секретами и мыслями, которые больше некому было доверить. Дюны были тихим местом, и только там я могла побыть одна. В Гелиосе не было места, чтобы спрятаться. Мало кто мог выдержать давящую жару, не говоря уже о раскаленном песке. В дюнах же было безопасно.

Здесь спрятаться было проще. Я ненавидела то, что не могу быть уверенной в собственной безопасности и мне некуда бежать, если вдруг понадобится.

В этих землях было довольно прохладно. Ни жарко, ни холодно – неприятная середина между этими понятиями. Здешняя погода охладила меня, и я затосковала по успокаивающему, обжигающему теплу Сол. Если честно, я скучала по дому.

Возможно, из-за серости вокруг. Мрачности, как сказал Келум. Он был прав, но в то же время ошибался. Здесь пряталось нечто большее, чем мрачность. В каком-то смысле меланхолия, но с примесью чего-то еще.

Я прогуливалась по унылым садам, полным растений, которые когда-то цвели. Проходя по берегу тусклой серой реки, я с любопытством наблюдала, как с каждым моим шагом грязно-коричневые лягушки спешили прыгнуть в поток.

Кое-что пришло мне в голову, когда я добралась до корабля люминанцев. Мое первое впечатление о Келуме было приятным. Я застонала. «Приятный» было слишком мягким термином. Сегодня я была не в состоянии подобрать правильные слова.

Когда мы впервые встретились взглядами, – это было подобно тому, как огонь встречается со льдом. Первоначальное замешательство длилось всего секунду, прежде чем он, казалось, узнал что-то, спрятанное глубоко во мне. Что-то, что видно только тому, кто действительно смотрит, что-то, что я обычно надежно скрывала, но по какой-то причине открыла ему. Келум увидел меня.

Нур.

Не одну из Атен. Не третью дочь Атона.

Не воровку. Не лгунью. Или кого-то похуже.

Кажется, и я увидела его настоящего.

Келума.

Не Люмина.

Доброго и заботливого парня.

Впечатление, которое у меня сложилось во время завтрака, только все усложняло. Келум был добрым, веселым и очаровательным. Он искренне заботился о своем народе. Часть меня желала, чтобы он не был таким хорошим. Хотелось бы мне, чтобы он был жестоким, таким же серьезным и печальным, как сумеречные земли. Мне хотелось, чтобы он был отталкивающим и некрасивым.

Потому что иначе мой план лишит его доброты, сотрет его смех и убьет его очарование. Если мне и правда удастся сблизиться с ним, я предам его доверие. Это равносильно тому, как если стрела попадет ему в сердце и в то же самое время кинжал вонзится ему в спину. Я причиню Келуму боль, и если подойду слишком близко, то причиню боль и себе.

Но речь шла не только обо мне и Келуме. Я делала это ради Гелиоса. Ради Сол. Ради меня.

Это того стоило.

Я все еще бродила по берегу реки, когда Киран нашел меня.

– Атена, – поприветствовал он.

Мое сердце дрогнуло. Он был один. Казалось, за нами никто не наблюдал. Безопасно ли разговаривать с ним?

– Что ты здесь делаешь? – прошипела я.

– Ищу тебя. Кажется, ты пропала.

– Очевидно, это не так.

Уголки его губ чуть приподнялись.

– Я провожу тебя в твою комнату. Вада там. Наполняет для тебя ванну. – Он махнул рукой в сторону Дома Сумерек. При виде серого камня я не смогла подавить вырвавшийся вздох.

– Тебе не нравятся сумеречные земли? – спросил Киран, пока мы шли.

Я окинула взглядом ближайшие окрестности и не заметила, чтобы кто-то за нами следил. Однако если Кирана послали меня найти, другие, скорее всего, тоже искали.

– Они серые и такие угрюмые, что сложно испытывать хоть какие-то светлые чувства.

– Ты скучаешь по Сол, – прохрипел он.

– Трудно быть так далеко от нее.

Мне стало стыдно за свое эгоистичное поведение. Киран и Сарик были жрецами богини солнца. Она выбрала их, но они также должны были выбрать ее. Жрецы либо принимали ее призыв и отказывались от своего имущества и мечтаний, чтобы посвятить себя Сол, либо отвергали приглашение, чтобы построить свою жизнь без подобных ограничений.

Киран сам решил стать жрецом. Он бросил свою семью, когда они нуждались в его помощи на своих полях. Ушел от них в храм, где присоединился к новой семье – таинственному братству. Он любил выбранную им жизнь, потому что любил Сол.

– Что ты думаешь о Люмине? – Киран задал этот вопрос будничным тоном, но то, как он наблюдал за мной краем глаза, заставило задуматься, насколько важен для него ответ.

Я пожала плечами:

– Он кажется милым.

– И это все? – уточнил Киран.