Я слышала подобные слухи с тех пор, как на нас опустились серебряные сумерки. Очевидно, тень выбила из колеи остальных так же сильно, как и меня. Сол была так далеко, что теперь я едва могла ее разглядеть. Через час богиня солнца будет вне досягаемости, и мы обменяем ее тепло на серый саван, покрывающий землю. Мне казалось, что нас заживо хоронят.

Ситали вздрогнула и потерла голые руки.

– Тебе следовало выбрать одежду потеплее, – сухо заметила я.

Она ухмыльнулась и придвинулась ближе, чтобы сохранить наш разговор в тайне.

– Я буду носить гораздо меньше, чем это, в Доме Сумерек. Если думаешь, что я не сделаю все возможное, чтобы завоевать Люмина, то ты ошибаешься, Нур.

Я наблюдала, как речные водовороты нарушают спокойствие прохладной поверхности реки, надеясь, что сестра не заметит, что я так же отчаянно хочу добиться благосклонности и внимания этого мужчины, но по совершенно другой причине.

Она наклонилась и прошептала:

– Мне нужна корона лунного света, Нур.

– Чтобы отдать ее отцу? – отрезала я. – Ни за что.

– Так ты меня раскусила? Думаешь, что действительно знаешь меня? Знаешь все о моей жизни?

– Я не хочу ничего об этом знать.

Ситали опустила взгляд на мое горло и улыбнулась. Я ожидала, что она повернется и уйдет, чтобы найти какого-нибудь мужчину для развлечения. Но Ситали удивила меня. Сестра оттолкнула меня назад и прижала к перилам своим предплечьем. Моя спина ударилась о дерево, я перегнулась через борт корабля. Речная вода, спокойная всего несколько мгновений назад, теперь ревела прямо мне в ухо. Ситали всем своим весом навалилась мне на грудь. Чтобы не упасть, я в отчаянии вцепилась руками в ее запястья. Сначала мои пятки, а потом и пальцы ног оторвались от палубы. Затем… сводная сестра отпустила меня, подняв руки, как будто передумала меня убивать.

– Крокодилы в сумеречных землях не оставят от тебя и следа. Даже Сол не сможет отыскать твои останки. Запомни это. Я нашла способ вырваться, и не позволю тебе или кому-либо еще встать у меня на пути.

Ситали неторопливо удалилась, как будто не пыталась скормить меня крокодилам, как будто мы просто мило поболтали и теперь решили разойтись по своим делам.

Мое сердце бешено колотилось.

Она могла убить меня. Могла бы пойти дальше, чем отец, который пытался меня задушить. Оставалось непонятным, почему Ситали этого не сделала.

Я понятия не имела, зачем ей понадобилась корона, но все же сомневалась в том, что сестра в конце концов передаст реликвию отцу.

Я ахнула, когда корабль наконец окончательно отделил меня от Сол. На несколько мучительных мгновений мне показалось, что богиня схватила мое сердце и вырвала его из груди. Если бы не поручни корабля, я бы упала в реку и утонула в потоках воды. Речной путешественник обещал, что в сумеречных землях поверхность реки будет гладкой, но вода здесь бурлила так, как я никогда раньше не видела. Там, где должно было быть мое сердце, пустила корни холодная тьма, пустынная и одинокая, как зыбучие пески.

На другом конце корабля Ситали смеялась вместе с гвардейцами, которые, все еще не задумываясь о собственном благе, развлекали ее. Казалось, отсутствие Сол на нее совсем не повлияло. Я попыталась отыскать взглядом отца, но он, скорее всего, укрылся в каюте речного путешественника.

Чувствовали ли то же самое Сарик и Киран или только мне было так тяжело покидать богиню солнца? Неужели я так сильно расстроила ее, что она оставила меня умирать?

Слеза скатилась сначала из одного моего глаза, потом из другого. Я уставилась на волнующуюся реку. Моя печаль выплескивалась и присоединялась к воде, подталкивая меня к судьбе, которую я могла не пережить.

Дом Сумерек был огромен. К тому времени, когда речной путешественник и его команда подвели корабль к берегу реки и закрепили его, привязав веревками к огромным валунам, Люмин и его люди уже были там. Нас неожиданно встретила фанфарами почтительная и ликующая толпа. Мелодия, не похожая ни на одну из тех, что я слышала, исходила от инструментов, которые я никогда раньше не видела. Но это было не самое лучшее.

Отец вывел нас с корабля, Сарик и Киран шли следом за мной и Ситали. Каждый человек в толпе держал маленький мешочек. Все они одновременно потянулись к ним. Отец был ошеломлен, опасаясь худшего, пока жители сумеречных земель не подбросили в воздух то, что было внутри: шелковистые лепестки всех оттенков белого, розового, красного и даже синего.

Сердце подпрыгнуло, когда я увидела, как они падают. Я наклонилась, чтобы собрать несколько, и, проведя по ним большими пальцами, ощутила невероятную мягкость. На губах расплылась непрошеная улыбка. Лепестки дождем сыпались нам на плечи и путались в волосах.

Ситали придвинулась поближе ко мне.

– Их так много. Они превосходят нас числом…

Конечно, Ситали думала о войне и опасности, даже не предполагая, что Люмин искренне хотел мира между нашими землями.

И все же она была права. Нас было меньше, но, оглядев толпу, я не увидела никого, кто выделялся бы среди остальных. Неужели Люмин не соизволил прийти?

Когда все покинули корабль, отец остановился и повернулся лицом к восхищенной толпе.

– Спасибо вам, жители Люмины, за этот прекрасный и величественный жест. Мы с нетерпением ждем завтрашнего праздника в вашу честь.

Люминанцы зааплодировали, отступая, чтобы предоставить нам больше места. Некоторые поспешили обратно в Дом Сумерек, в то время как другие задержались, наблюдая, как слуги разгружают наши вещи. Кое-кто даже предложил помочь и внести наш багаж внутрь.

Мужчина в серебряных доспехах выступил вперед. Его темные волосы поседели на висках и соответствовали цвету металла, защищающего его тело. На серьезном лице незнакомца появились морщины беспокойства. Он поклонился отцу:

– Добро пожаловать, Атон. Мы подготовили для вас комнату, чтобы вы могли немного отдохнуть после долгого путешествия. Могу я проводить вас?

Отец улыбнулся, как мог бы улыбнуться голодный лев.

– Конечно. – Он последовал за серебряным солдатом внутрь, не оглядываясь на своих дочерей.

Дом Солнца был трехэтажным, в то время как Дом Сумерек состоял из семи этажей. Построенный из точно ограненного серого камня, он поднимался из бесцветной земли и, казалось, нетерпеливыми пальцами касался мрачного, затянутого облаками неба.

Ко мне и Ситали подошла женщина, одетая в простое, но красивое серое платье.

– Атены, – поприветствовала она с поклоном. – Рада буду сопроводить вас внутрь.

Женщина выглядела не старше отца и, как и он, цеплялась за силу, которую давала молодость. Серебристые, ровно подстриженные волосы падали ей на плечи. Незнакомка была красива, с голубыми и добрыми глазами.

Я почтительно склонила голову, и мы вошли в Дом, оставив позади серые сумерки. Я полагала, что это снаружи темно, пока не вошла в холл без окон. Женщина повела нас к лестнице, по которой мы поднялись на верхний этаж. Когда мы добрались до вершины, Ситали тяжело дышала. Женщина явно заметила это.

– Люмин подумал, что вы оцените вид на небо, даже если оно отличается от того, что вы привыкли видеть в Гелиосе.

Как дура, Ситали пробормотала что-то грубое, и милая улыбка женщины исчезла.

– Я ценю проявленный жест, – заверила я.

Женщина посмотрела куда-то между нами и снова улыбнулась, прежде чем повести нас по коридору.

Ситали осматривала каждую дверь, мимо которой проходила, пока мы не достигли конца коридора. Женщина достала ключ из кармана платья, отперла дверь и распахнула ее, открыв нашему взору просторную комнату с абсолютно белыми стенами, отделанными золотом. У дальней стены стояла большая кровать с роскошным белым бельем, накинутым поверх балдахина. Небольшой письменный стол стоял перед одним из трех окон, лампа заливала маслянистым мягким светом стопку чистых пергаментов, лежащих на нем. Рядом с бумагой стояли небольшая баночка с чернилами и перо.