— У тебя на животе пятно какое-то, — пробормотала я отмазку так, что мне не поверил бы и самый доверчивый простак.

— Да? — лениво протянул он. — Так и у тебя на груди что-то есть… Давай посмотрю!

— Нет, спасибо! — в панике протараторила я, закрыв себя руками. — Мне тут вспомнилось, что я допустила ошибку в расчётах, мне срочно надо их проверить!

Разумеется, я шлёпнулась на землю обратно, так как из-за внезапного удара сердечек в голову забыла и о боли, и о страшном рыле рыбы. Моё шипение вызвало у Пятого смех, и все сердечки, возмущённые поведением потенциального кавалера, упорхнули, оставив едкое раздражение.

— Отползи от пледа, — приказал он, давя улыбку.

— С чего бы мне это делать?

Он наигранно вздохнул и начал убирать с пледа мои вещи. Когда очередь дошла до меня, я, в возмущении вскрикнув, ударила его здоровой ногой по голени, и мы вынужденно решили прилечь в весьма неудобном положении.

— Идиотка, — прошипел Пятый, так как силы я с испугу не пожалела.

— Прости, — пискнула я.

Пятый приподнялся на локтях, переставая меня душить своими немалочисленными кило, разъярённо посмотрел мне в глаза и завис. Впрочем, как и я.

«У него глаза красивые, » — ошеломлённо пронеслось в голове, и эта мысль была последней, которую я могла отнести к категории «мысль адекватная, разумная».

Я со странным любопытством оглядывала его лицо, будто бы видела впервые, и находила его все более привлекательным. Мне нравилось всё — и пушистые ресницы, и лёгкая морщинка на лбу, и обветренные губы, и блестящие голубые глаза… Да даже борода на короткий миг показалась мне очаровательной и мужественной! И все шутки разом вылетели из головы.

Первый шаг в пропасть сделала, конечно, я. Глупое желание узнать, правда ли его губы такие же шершавые, как и на вид, передвинуло мои кончики пальцев на уголки его рта. Нежно проведя ими по всей длине губ и пристально и удивлённо за этим следя, я решила не останавливаться и положила ладонь на щёку Пятого, аккуратно её гладя большим пальцем.

Что-то очень тёплое и нежное поднималось у меня в душе, и это чувство приглушало собой всё остальное, заставляя на короткий миг забыть и об апокалипсисе, и о своём имени, и о том, как сильно у меня болит нога. Было так хорошо, уютно и тепло, что я мягко улыбнулась, смотря на Пятого, который, кажется, тоже испытывал нечто подобное, раз его глаза так лихорадочно блестели.

Его пальцы коснулись моей щеки, и я подалась им навстречу, жмурясь от невесомых поглаживаний, будто бы меня касается лёгкое перышко. Через пару мгновений мою голову мягко повернули, и я из-под полуприкрытых глаз наблюдала, как его губы медленно приближаются к моим.

Не знаю, чем бы всё это закончилось, если бы я не двинула ногой и не задела бы незакрытую бутыль со спиртом, который пролился и окатил недавний укус волной боли, а мою голову — волной отрезвления.

Разумеется, от боли я завизжала, рефлекторно попыталась вскочить и ударила лбом нос Пятого так, что он с шипением откатился от меня.

Я бесполезно дула на рану, ожидая, что боль станет меньше, а Пятый рядом зажимал кровящий нос.

Спирт сегодня понадобился не только мне.

Добирались мы до дома в особо неловком молчании, но упорно делали вид, что не замечаем слона, молчаливым напоминанием повисшего между нами.

Комментарий к Глава 15. Слон между нами

Простите.))

..Кстати, это реально существующая рыба, и она действительно обитает в Америке. Советую погуглить “рыба удильщик”, то ещё зрелище.

========== Глава 16. Идеальный план и неидеальное исполнение ==========

***

Душераздирающе зевнув, я, воровато оглянувшись, сделала глоток вина из бутылки и со стоном продолжила вырезать из цветной бумаги чёртовы буковки, складывающиеся в «Happy Birthday!», увидев которые Пятый по плану должен либо расплакаться от счастья, либо от удивления подпрыгнуть так, чтобы пробить своим твердолобым лбом потолок.

Первое октября подобралось незаметно, как и осознание того, что этот день принёс в этот мир не только такого очаровательного человека, как я, но и Пятого, об очаровательности которого можно было всё сразу понять, стоило только бросить в него мятую бумажку, когда он со сосредоточенным видом строчит что-то в блокнот.

Отмечать день рожденье в апокалипсисе было странно, но этот флешмоб поздравлений запустила не я, и к своему стыду забыла про первое старение Пятого, ведь, разумеется, об этой дате он говорил. Представить уровень моего смущения и неловкости, когда я летом — не говорить же ему, что я одна из «одарённых»? — получила неумело обёрнутые цветы и тщательно разыскиваемые мною книги, мог лишь тот, кто приходил на праздник без подарка с поздравлением, похожим на: «Лучший подарок — это хорошие слова. Так что здоровья тебе там, удачи…»

Тогда он весь день вёл себя так, что, если бы я его не знала, то на второй час сделала бы предложение руки и сердца: пытался говорить неумелые комплименты, почти не язвил, шутил не надо мной и производил впечатление приличного человека, что в моей голове являлось прямой противоположностью Пятому.

Такое поведение являлось подвигом для человека, который не может прожить и дня, чтобы на своём примере не показать миру, для описание каких людей в русском словаре появилось слово «говнюк». Разумеется, всё воспитание и галантность на следующий день волшебным образом исчезли, и я долго сомневалась, не было ли это явление краткосрочным вселением духа в тело?

В общем, мой День рожденье отчётливо показал, кому из нас двоих стоит почаще смотреть на календарь, чтобы не ощущать себя бесчувственной скотиной. Мне срочно надо было реабилитироваться, и потому первое октября в моём «головном компьютере» было трижды обведено красным, а противные уведомления постоянно напоминали о себе за четыре дня до точки Х.

К ТДНЗ, что расшифровалось, как «только, дура, не забудь», я готовилась со всей фантазией и ответственностью, потому вычеркнула из своего графика сон, иначе бы о приятной неожиданности, в народе называемой сюрпризом, можно было забыть. Попытавшись однажды утром дорисовать портрет Пятого, над которым маялась всю ночь, я едва не заорала, когда за спиной послышалось непринужденное: «Что делаешь?» С перепугу выдала «Ничего!» и так сильно дёрнула рукой, что улыбкой нарисованный Пятый стал походить на Джокера. Это рисунок можно было смело выставлять в музей «Жесть, от которой не заснуть», так что пришлось со вздохом начинать всё с начала.

Выглянув в окно, я поняла, что пора бы закругляться — солнце начинало медленно подниматься из-за горизонта, что означало, что скоро Пятый начнёт медленно пробуждаться, а раз я хочу, чтобы всё было идеально, то следовало отрывать свой зад и начинать суетиться.

Распустив свои патлы и тщательно их расчесав, я надела голубое платье, которое подходило к глазам и смотрелось на мне очень эффектно, и, прихватив мужской смокинг, потопала к спящей красавице.

— Если он откажется его надевать, то на следующее утро проснётся с макияжем, — решила я, хихикнув.

Зайдя в помещение максимально тихо, я, молясь, чтобы он не проснулся, поставила сумку на пол и начала готовить поле боя. Повесив на стену гирлянды из цветной бумаги и пресловутое «Happy Birthday!», я, споткнувшись и тихо чертыхнувшись, взяла свёрнутый трубочкой портрет, на обороте которого было написано «Тебе идёт улыбка!», и прикрепила его туда же. Найдя на телефоне песню, в которой фигурировали слова «День рожденье!..» и «Поздравляю тебя!», что показало мне, что она — то, что тамада прописал, я приготовилась её включать.

Осмотрев результат труда, я осталась довольна. Но вспомнив, что такую ерунду я проворачивала для родителей, когда была в начальной школе, немного стушевалась — ну да, подумаешь, я же не могу заказать столик в ресторане или нанять ведущего! Да я и сама и швец, и жнец, и на дуде игрец, и без чужой помощи прекрасно справлюсь!

Важно кивнув, я аккуратно подошла к Пятому, раздумывая, как бы лучше его разбудить, чтобы не начать праздник с разбитого носа. Моего.