— Я тоже тебя люблю.
Плита обрушилась на меня всей своей тяжестью. Раздавленное сердце перестало бороться.
====== Глава седьмая ======
Прошли годы, сказала бы я, если бы не устала врать самой себе. Годы не прошли, а протащились, волоча меня за собой, как сбегающая по склону горы лавина. Так медленно время тащится только во снах. Причем в плохих.
Я съехала. Как бы мама и папа не отговаривали меня от этого, ссылаясь на то, что им будет очень одиноко, а колледж мой находится прямо в Городе, но я все же оставила дом. Выносить плохие воспоминания, которые поджидали меня в каждом пустом углу, в какой-то момент стало невозможно.
Плохие воспоминания, сказали бы вы. В доме Азгора и Ториэль. Плохие воспоминания, конечно… — покачали бы вы головой. Об Азе?..
Да. Именно так. И я сама не верила в то, что вдали от семьи мне было чуточку спокойней. Это казалось бессмысленным и страшным.
Училась я так, как никогда до этого. Учеба стала центром моего бытия. Друзей я так и не завела. Они были мне не нужны. Я кое-как поддерживала связь с приятелями из старшей школы в Андернете, но по минимуму. В сети я была так редко, что статус мог не обновляться полгода, а почтовый ящик на первых порах был забит письмами с вопросами о том, в порядке ли я.
Ответ на каждое подобное письмо всегда был положительным. Ну конечно же я в порядке. В полном. Все просто замечательно.
Ящик спустя время стал и наполовину не таким забитым.
В Андернет я заходила совсем не ради того, чтобы развеять свое одиночество непринужденной дружеской беседой. Мне было интересно, чем занят Аз. Он завел друзей. Вступил в команду университета по плаванию. Его снова и снова отмечали на групповых фотографиях. Смотреть на них я не могла. Мне было больно оттого, что все без исключения люди на них широко улыбаются. И он тоже.
Но я все равно тайком посматривала на его статус.
«Не женат» — всегда сообщало «семейное положение». Это позволяло мне прожить еще неделю-другую. Ровно до того момента, когда я тайком заходила на его страницу.
Рождественские каникулы…
Чтобы отпраздновать Рождество, мы оба раз в год возвращались домой. Для Аза путь туда и обратно был отнюдь не близким, но он не пропустил ни одного Сочельника, пока учился. Общалась я с ним с предельной непринужденностью, но конечно же, прикидывалась, как могла. Это было очень тяжело. Когда наставала пора вернуться в съемную квартиру, я выдыхала с облегчением, стараясь не думать о том, что в ближайшие пару дней меня снова посетят ночные кошмары.
Присутствие Аза как будто бы отгоняло их, и я могла отдохнуть хотя бы во сне.
В один из выходных я обнаружила новое сообщение. Я была в недоумении. Мне казалось, что сообщения от друзей уже давным-давно сошли на нет. Я не ошиблась. Письмо было не от друзей. Его отправил Аз. Недоумение переполнило меня, и я почувствовала, что оно очень даже легко может политься через край. Писал он обычно только в преддверии моего дня рождения. Или вообще какого угодно праздника. Но праздников на горизонте не намечалось: это была середина семестра.
«Приеду в Город четвертого числа. Хочешь поужинать со мной?».
«Только вдвоем?» — напечатала я дрожащими пальцами.
«Нет. Я хочу кое с кем тебя познакомить» — пришло мне в ответ.
Телефон упал на пол, перекувырнувшись в воздухе. Я дернулась, как будто на мгновение он превратился в ядовитого паука. «Кое с кем». «Кое с кем»… Как же это трогательно!..
Я бросился на кровать, уже готовясь зарыть мокрое лицо в подушку. Но глаза остались сухими.
Все, что могло гореть и ныть, горело и ныло. Странно, но я почти этого не чувствовала. Ведь давным-давно поняла, что подобное сообщение — лишь вопрос времени, и я обязательно его получу. За годы, проведенные в ожидании, слезы улетучились. Остался только страх, днями мучавший меня в виде тревоги, а ночи превращавшийся в ночные кошмары.
Хотя нет.
Это был совсем не страх. Я уже почти забыла, как это состояние называется по-настоящему.
Облегчение.
Если бы этот «кое-кто» был нашим общим знакомым, он бы рассказал об этом сразу. Но «кое-кто» был совсем не Элли. И не Терпия. Я не могла его знать. Может… может, это не так уж и плохо. Вдруг этот «кое-кто» окажется очень даже хорошим?
Я подняла телефон с пола. Я знала, что Аз ждет моего ответа.
«Хорошая идея. Куда пойдем?».
Легче было бы ответить, что я по самые гланды завалена учебой. Но я не могла. С ложью пора было покончить раз и навсегда. Пусть чувство вины уступит место боли. Я должна увидеть, какая она. Иначе потеряю последние остатки рассудка. Я должна была доказать себе, что умею смотреть правде в глаза. Может, тогда кошмары оставят меня. Может, тогда я смогу двигаться дальше не потому, что ничего другого мне больше не остается.
Мне живо пришлось вспоминать, как класть макияж на лицо. Я не пользовалась косметикой уже столько, что действовала скорее по какому-то наитию, чем по привычке. Волосы напоминали свалявшийся клубок и явно требовали, чтобы их укоротили, но я не стала им потакать. Когда ты сам стрижешь себе волосы, получившиеся прически выглядят в лучшем случае странно.
— Неужели они правда так отросли?.. — проговорила я, изучая отражение в зеркале. Я казалась себе чужой. Схватив чуть приподнимавшуюся над макушкой копну волос, я убрала ее за шею. И из зеркала мне вдруг замигала она — маленькая девочка, провалившаяся в гору Эббот так много лет назад. Землистый цвет лица, узкие раскосые глаза, будто готовые разлететься в разные стороны, маленький чуть приподнятый нос и каштановые волосы — слишком короткие для девочки и слишком длинные для мальчика.
Как такую вообще можно было полюбить? Может, Аз и все, что между нами было, этой маленькой девочке просто приснилось?
В ресторан я, естественно, опоздала. На мысли о том, как бездарно я поступила со своей жизнью, у меня ушло явно больше времени, чем на все прихорашивания вместе взятые: выглядела я неряшливо. Слишком неряшливо для такого ресторана: французского, в самом дорогом районе Города. Наверное, его выбрала «кое-кто», потому что на вкус Аза это было совсем не похоже. Подойдя к стойке регистрации, я сказала, что мне нужно пройти к зарезервированному на три персоны столику. Близстоящий официант кивнул и повел меня внутрь.
Чтобы как-то отвлечь внимание от ужасного макияжа, я решила надеть еще и платье. Я не надевала их уже кучу времени, но слава Богу, внутрь все-таки влезла, хотя это и далось мне нелегко: я как будто и поправилась, и осунулась одновременно. Платье, может, справлялось с возложенной на него задачей, но мимо столиков я шла так неуверенно, словно набранный между приступами депрессии лишний вес тянул меня к земле.
Официант, кружившийся над дальним столиком, наполнял три бокала вином. Аз внимательно следил за его руками. Место рядом с ним пустовало. При виде меня его лицо просияло и он вскочил со стула:
— Фриск!
Я застыла. Не задрожала. Не лишилась чувств. Даже ничего не сказала. Просто остановилась как вкопанная.
Аз вырос еще сильнее. Если, конечно, это было возможно — мы очень давно не виделись. От типичной подростковой сухощавости, которую я считала пиком хорошего физического развития, не осталось и следа: его тело превратилось в настоящую гору мускулов. Судя по фотографиям, которые я могла иногда видеть на его странице, он часто и помногу занимался в зале. Его рога загибались назад — прямо как у папы, но на этом сходство заканчивалось: на маму Аз все же походил куда сильнее. Та же добрая улыбка, те же широко распахнутые лиловые глаза с длинными ресницами…
Какой же он был красивый. Я и забыла об этом…
— Ох, сестричка… — обошел он стол, чтобы обнять меня. — Как же давно мы не виделись!..
— Да. Очень давно…
Я прижалась к нему, как утопающая — к обломку корабля. Его тепло прошло сквозь мое тело, и я сразу вспомнила его запах. На пару мгновений я снова стала маленькой девочкой, а потом подростком. Я снова сидела на его животе и щекотала его подмышки, чтобы он заблеял. Я снова шла к лагерю от озера, повиснув на его руке. Я снова лежала под звездным небом и просила у звезд исполнить мое желание. Я снова целовала его, сидя на старом кедре, я снова чувствовала на потной груди его горячее дыхание и переполнялась его густым жаром изнутри. Я снова…
