– Эм… вожак… Варн. Простите, но… дело в том, что я совсем мало знаю об этой стране и её жителях, хотя провела тут год. В моём мире волшебства нет, и я впервые вижу существ, подобных вам. Не откажите в просьбе – я хотела бы узнать ваш народ поближе, если не возражаете…

Виверн не сводил взгляда со своей руки в человеческой ладони, а его шкура пошла фиолетовыми пятнами.

– Нет, я и не думал возражать, – сказал он, наконец. – Буду рад поведать о семье, уходящей в небо. И завитушки этикета оставь для бесхвостых. Мы, нир-за-хар, вообще не придаём этому значения.

Он снова склонил голову, и его взгляд помутнел.

– Ирина, тебе не противно прикасаться ко мне?

Ира рефлекторно дёрнулась, поняв, что всё ещё держит его за запястье, и медленно отняла руку.

– Простите. Нет. Не противно. А должно?

Вожак надолго замолчал, а потом снова, на сей раз деликатно, поднял её подбородок и вгляделся в глаза.

– Наверное… нет, – произнёс он тихо, – увидимся позже.

Он отпустил её и, кивнув своим соплеменникам, направился к Храму. Другие виверны уходя полоснули её взглядами, прежде чем последовать за вожаком.

«Брат моего мужа, ты взволнован. Что ты увидел в разуме уходящей в небо?» – ворвалось в мозг Варна обеспокоенное вещание сопровождавшей его самки.

«Надежду», – ответил он, прибавляя шаг.

Едва ящеры ушли, барон резко развернулся и направился между домами в сторону деревьев, а оставшись один, прислонился лбом к ближайшему.

Долго в одиночестве ему побыть не дали.

– Уже жалеете? – спросил подошедший герцог.

– Вожак, – зло ответил барон. – Хуже и быть не может!

– Я предлагал.

– Знаю, – он развернулся к собеседнику.

– Надо рассказать. Или вы всё ещё считаете, что она должна общаться с ними в одиночку?

Барон опустил голову и провёл ладонью по волосам.

– Не считаю. Мне противна сама мысль, что она будет с ними общаться! Но я не смогу.

Герцог внимательно посмотрел на него.

– Ваши традиции, да? Мне казалось, что у вас не должно быть таких проблем. Четыре старших сестры всё-таки.

– При чём тут это? У нас подобными вопросами ведают женщины! Даже одинокие отцы всегда приводят дочерей к хозяйкам Домов, повитухам или на худой конец деревенским знахаркам или соседкам! У меня язык не повернётся рассказать ей о том, что могут хотеть от неё эти…

– Создания Сестёр. Как и каждый из нас. И вряд ли Карающая простит кровь её детей на святой земле. Я знаю, что вас мучает проклятье, но возьмите себя в руки! Сёстры не спустят с рук битвы на пороге Колыбели!

Барон ответил злобным взглядом из-под бровей.

– Её надо предупредить, – сказал Альтариэн. – Открытое противостояние, как сегодня, может плохо кончиться. Семья нир-за-хар ещё никогда не оставляла своих неотомщёнными.

– О чём предупредить?

Ира стояла позади них взъерошенная от бега и со следами ещё не до конца сошедшего румянца на щеках.

Мужчины переглянулись.

– Ящерицы, что б их! Ирина, с вами всё в порядке? Общаться с этими бесчувственными…

Ира удивлённо посмотрела на него.

– О чём вы, Каю? По-моему, замечательные существа.

– Замечательные? – он прищурился.

– Ириан, я правильно понимаю, что эти создания не вызвали у вас отторжения? – спросил герцог.

– Нет, конечно. А почему вы спрашиваете? И вожак говорил подобное. Что случилось? Я чего-то не знаю?

Герцог подошёл, положил руки ей на плечи и, выверяя каждое слово, сказал:

– Ириан, послушайте. Мы в растерянности. Рассказать вам сейчас обо всём, что связано с нир-за-хар, – означает испугать вас и, возможно, помешать вашему диалогу, на котором настаивала Карающая. Мы считаем, что правильнее было бы, чтобы вы сами составили своё мнение о них. Однако… есть кое-что, что вам стоит знать. Очень давно нир-за-хар совершили страшное преступление перед народом харасса. В отместку их прокляли. Наказание затронуло отношения между ящерами и амелуту. Люди испытывают неконтролируемую брезгливость по отношению к ящерицам. И то, что вы способны не испытать отвращения, прикасаясь к одному из них, – огромная надежда для этого народа. Большего не скажу. Я не хочу пугать вас ни в коем случае! Просто запомните то, что я сказал. И если, не приведи Сёстры, ящеры сделают что-то, что вас оскорбит и заставит их бояться, помните, что у вас есть мы. Вы можете не доверять нам после всего, что произошло в дороге, но вы – вестница. Для нас это многое значит. Очень многое. Потому не бойтесь просить совета или защиты. Хорошо?

Ира уставилась на него выпученными глазами. Ну ничего себе! Что же такое скрывают виверны?

– Брезгливость?

– Да, – сказал Каю выдохнув. – Мы их не любим. Хорошо, что они живут в горах и редко показываются в Низинах. В принципе, если посмотреть отрешённо, то они вполне разумные существа, разве что титулов не разбирают. Что у них не отнять – прямые и честные. Как все звери. Если бы не то проклятье…– барон скрипнул зубами от переизбытка эмоций.

Странно. Очень странно. У Иры эти существа не вызвали ничего кроме восхищения.

– Каю, а вы можете предупредить своих людей? Чтобы не ссорились с ними? Если даже вы за оружие хватаетесь… А мне надо познакомиться с ними ближе, чтобы понять, что они могут предложить.

– Сделаю, – сказал барон с неохотой. – Вы правы. Наша неприязнь – это наша неприязнь. Я прослежу, чтобы мои люди держали язык за зубами и не лезли в драку. Можете быть спокойны на этот счёт.

Ира кивнула.

– Спасибо вам. И кажется, мы хотели узнать, кто поедет в Руин-Ло. Там солдаты до сих пор у костра дожидаются. Я собственно за этим и пришла.

– Мы сейчас подойдём.

– Хорошо.

– Вы не сказали ей всего, – сказал барон, когда Ира отошла достаточно далеко.

– У меня тоже язык не повернулся.

Встреча прошла не так, как хотелось бы. Условие, поставленное Ирой, действительно многих отвратило от поездки. Причём находились такие люди, что в открытую говорили, что «за творца – хоть сейчас, но сражаться на одной стороне с дайна-ви – увольте». Многих отваживало её желание общаться с народом ящеров. Ещё, не дай Сёстры, кто-то за ними увяжется!

И всё же людей, согласных ехать, оказалось больше. Барон, одарённые, к большой радости Иры – Рикан, с которым они уже успели заново наладить диалог. Старый солдат не собирался возвращаться домой, получив надежду встретить дочь. Ведь «встретить» можно только в дороге, а не отсиживаясь в четырёх стенах. Именно так он воспринял наказ богини и, полный воодушевления, собирался пренебречь приближающейся увольнительной, которая полагалась ему осенью. Что дорога лежала через весьма небезопасные места, его нисколько не смущало. Он готов был рассказать множество историй своей жизни, о том, как находился на пороге Чертога Маяры. Какими-то сквирри старика было не напугать.

Ещё со стороны людей вызвалось ехать двое солдат, основной мотивацией которых была служба барону Бирету. Им было абсолютно без разницы, куда на сей раз и с кем несёт фаворита короля, их связывала круговая обязанность друг другу жизнью.