– Говори уже. Мы слушаем, – Лан Роу мягко коснулась её руки.

– Ходон! – выдала Рёла, начиная рыдать.

Вонтон устало вздохнул и ушел куда-то на кухню, откуда быстро вернулся с целой стопкой чистых платков. Лан Роу оценила арсенал и подготовленность мужчины, а также то, с каким философским спокойствием он воспринял истерику девушки.

– И часто так? – она кивнула на Рёлу.

– Постоянно, когда ей сердце разбивают, – Вонтон положил платки рядом с девушкой и налил ей в чашку чай. – Сейчас прорыдается и начнёт заедать горе.

– Значит часто, – Лан Роу понимающе кивнула.

Рёла усиленно искала любовь всей своей жизни и сердце ей разбивали раза по два-три в неделю. Большинство свободных мужчин предпочитали не связываться с влюбчивой девушкой и сразу давали ей от ворот поворот. Неудачи ненадолго выбивали ту из колеи, спустя пару дней Рёла снова принималась за поиски. Вся Лазурная гавань знала об этом и бывали даже ушлые люди, которые делали ставки на то, кого же в итоге захомутает девушка и сколько ещё она проходит в рядах незамужних. Лан Роу не особо вдавалась в подробности чужой личной жизни и была удивлена узнав, что плакаться Рёла прибегает именно в «Шестое место». Да и сам факт того, что девушка так эмоционально переживает отказы стал для неё новостью.

– А что случилось-то? – Эйша заинтересованно смотрела на Рёлу, ожидая, когда станут известны подробности.

– Я пригласила его на свидание, – Рёла шумно высморкалась. – А он… Он не пришел!

– Вот гад! – выдала Эйша. – И как он пострадал за это?

– Никак, – жалобно шмыгнула носом девушка. – Я пошла к «Голове Рунаана», хотела узнать почему, а по пути мне встретился один из тех эльфов, что прибыли из Берна. Я ему улыбнулась и подмигнула, а он просто прошел мимо, словно я пустое место.

– Ну, это они умеют, – фыркнула Анью. – Что?! Я из Рохэнделя и на меня они смотрят примерно так же.

– Нашла из-за чего убиваться, – Лан Роу ободряюще улыбнулась девушке. – Ходон же идиот, это все знают. Самовлюбленный напыщенный индюк. Даже хорошо, что он не пришел – ты не потратила на него своё время.

– Дело не только в нём, – Рёла снова высморкалась, кинула смятый платок в предусмотрительно подставленную Вонтоном корзинку, и взяла следующий. – Когда я пришла к гостинице, то увидела Золотую Маску. Он зашел в проулок возле гостиницы. И я подумала, а почему бы и нет? Он, конечно, немного в возрасте, но такой…

– Загадочный, – подсказала Лан Роу.

– Да, – Рёла радостно кивнула. – Высокий и так ладно сложен – ноги длинные, плечи широкие, руки сильные. В этой маске и ореоле загадочности. И так успешно выступает, как наша леди-рыцарь. Соперников побеждает легко, словно играючи. А волосы… Белые и в хвосте, ветром развиваются. Красавец!

– Да, – Эйша кивнула. – Слышала о нём, да и на арене он действительно неплох. В турнире прежде не участвовал, но начал неплохо, все победы со значительным перевесом в силе. Маска и кэп – оба стали новостями в этом году. Вот только Золотая Маска – тёмная лошадка. Никто не знает ни имени, ни откуда он. Только прозвище…

– Правилами не запрещено, – Рёла пожала плечами. – В общем, зашла я в переулок, догнала его, поздоровалась, улыбнулась…

– И что было дальше? – нетерпеливо спросил Пэн.

– А он так зыркнул на меня злобно, как будто это не я подошла, а крыса из подворотни выскочила и… – Рёла снова готова была разрыдаться. – И говорит: «Проваливай отсюда, дура!»

– Вот же гхыр помоечный! – Вонтон стукнул кулаком по столу.

– Обсос, – не стесняясь высказалась Аньюриэль.

Пэн подошел к Рёле и погладил её по руке.

– Не плачь. Зато ты красивая, – поддержал её паренёк.

Это был, по мнению Лан Роу, не самый удачный комплимент, но Рёла растрогалась. За день её отвергли трижды, так что ласковое слово, даже от такого маленького мужчинки как Пэн, пролилось исцеляющим бальзамом на потрёпанное девичье сердце.

– Значит так, – в голосе Эйши прорезались капитанские нотки. – Отставить нытьё! Ты, девчуля, берега не попутала? Ты зачем за мужиками бегаешь? Молодая, красивая – они должны за тобой бегать, а не наоборот.

– Но я… Но они не бегают, – растерялась девушка. – А как же я любовь всей жизни найду, если буду на месте сидеть?

– Ты её уже нашла, – отрезала Эйша. – Ты себя полюби для начала. Научись быть счастливой самостоятельно, а не смотреть щенячьими глазками на всех проходящих мимо мужиков. Вот когда полюбишь себя, тогда и побегут за тобой эти кобели. А то кому ты нужна, если не самой себе? И вообще, Вонтон, ты чего этот чай принёс?! Неси что покрепче! А то мы как на поминках. У нас тут вечер счастливых и свободных образовался. К тому же, мы ещё не отпраздновали победу кэпа.

Если со «свободными» поспорить было сложно, то «счастливыми» за столом даже не пахло. Рёла нервно икнула на это предложение. Анью недоуменно хлопала ресницами, тоже не улавливая, как разговор дошел до этого. Один лишь Вонтон пожал плечами и пошел на кухню. Похоже он уже смирился с тем, что этим вечером пить в одиночестве не получится.

– Вот, – Вонтон вынес пыльный ящик. – Это от лунных дев – их особое вино. Голову не дурманит, а кровь отменно веселит.

– Неси! – бодро скомандовала Эйша.

Без тени сомнений,

Не пряча лица,

Идти к своей цели

Дорогой бойца.

Без страха и лени,

Не веря глупцам,

Вперёд к своей цели

Идти до конца.

Louna – Дорога бойца

С утра лил дождь. Облака, что ещё вечером собрались пугающей чернотой у линии горизонта, под покровом ночи подкрались к Аньшу и, ещё до восхода Солнца, обрушились на Лазурную гавань со всей яростью, на которую способна стихия. Ветер завывал в водосточных трубах, гнул деревья к земле, швырял в лицо редким прохожим капли дождя, отрывал флажки и ленты с гирлянд. Крупные капли стучали по черепичным крышам, отбивая яростный ритм гнева непогоды. Потоки воды стремились к морю, унося с собой опавшие листья.

Буйство стихии внесло свои коррективы в праздник. Большинство жителей и гостей города сидело дома или в гостиницах. Люди собирались у очага, пили горячий чай с пряностями, болтали с близкими. Изредка можно было заметить в окнах одиноких романтиков, что наблюдали за непогодой.

Особенно живописно стихия разгулялась на побережье. Море яростно бросалось на скалы, будто желало пошатнуть материк, но разбивалось на множество мелких брызг, разлеталось клочьями беловато-желтой пены в порывах ветра. Оно ненадолго отступало, чтобы собраться с силами и снова броситься вперëд, раз за разом продолжая эту неистовую борьбу, крупица за крупицей обтачивая скалы.

Всë живое затаилось, ожидая, пока пройдëт непогода. Затихли птицы, скрылись в своих убежищах мелкие животные. Лишь парил над городом дух грозы, обращëнный крупной хищной птицей. Он раскинул свои огромные крылья, паря в потоках ветра и насыщаясь яростью родной стихии.

Лан Роу была одной из немногих, кто рискнул выйти на улицу, несмотря на ливень и сейчас сидела в трюме «Гордости Лютерии», завернувшись в плед, и отогреваясь возле очага. Аньюриэль окинула мокрую девушку оценивающим взглядом и положила в чай ещё одну ложку мëда, протягивая гостье напиток. Аман часто говорил, что травы с мëдом способны защитить от простуды. Судя по тому, что воительница промокла до последней нитки, совет сейчас был очень своевременным.

– Может тебя всë-таки высушить магией?

– У природы не бывает плохой погоды, – улыбаясь ответила воительница.

– Бывает отвратительная, – проворчала Эйша.

Старпом полулежала на столешнице, прижимая ко лбу влажную тряпку и медленно пила настой от похмелья – вечерние посиделки в «Шестом месте» как-то незаметно превратились в попойку, почти опустошившую винные запасы Вонтона. Аньюриэль благоразумно ограничилась одним бокалом, а вот Эйша не сочла нужным вовремя остановиться, за что теперь расплачивалась. Из-за непогоды «Гордость Лютерии» ощутимо покачивало, что заметно сказывалось на самочувствии девушки.