По равнинам, по горам,

По болотам, по холмам

Вьется полозом туман.

Околдован, или пьян,

Я гляжу сквозь тот туман

На тебя, желанная.

Знай же, чужестранка -

Раз попав сюда,

Прежней ты не станешь

Больше никогда.

Марко Поло – Чужестранка

Анью внимательно вглядывалась в окружение, чтобы ненароком не уничтожить какую-нибудь мелкую рыбацкую лодочку, которых здесь было в изобилии. Маленькие, с плоским дном и необычными косыми парусами, джонки шустро сновали в бухте, создавая впечатление, что их тут не десяток, а сотня минимум. Крупные корабли, не уступающие размерам «Гордости Лютерии», чинно и неторопливо направлялись к причалу, сохраняя подобающее им достоинство, будто дракон среди стаи дворняг – может при желании легко раздавить, но зачем мараться?

Анью одной рукой держала штурвал, направляя галеон к выделенному им причалу, а второй удерживала нити магии, что обволакивали корму судна, помогая ей маневрировать в этой суматохе. Эйша и Буревестник убирали паруса. Кармакул и Аквандер проверяли и подготавливали швартовочные тросы. Пэн с важным видом сидел у неё на макушке, делая вид, что контролирует ситуацию. На кухонном кубрике хозяйничал Игнис. На палубу поднимался характерный запах горелой рыбы, и краем сознания Анью чувствовала смятение духа. К счастью для них, порт явно мог предложить своим гостям не только место для швартовки, но и вкусный обед.

– Левее! Левее бери! – мококо подскочил на ноги. – Да куда ж они прям под нас лезут!

Анью лишь фыркнула в ответ, заставляя галеон ускориться. Рыбаки с криками и ругательствами провожали их, размахивая кулаками. Эйша послала им с рей воздушный поцелуй и помахала рукой, после чего спрыгнула на палубу и побежала на капитанский мостик.

– Скорость нужно сбавить, иначе мы не пришвартуемся, а протараним причал, – прокомментировала старпом. – В парусах ветер гуляет, мы так теряем в скорости – нужно будет отремонтировать, а лучше заменить. Корабль хороший, но нуждается в мелком ремонте. Да и команда нужна побольше.

– Чем тебе не нравится команда? – Анью не сдержала печальный вздох, зная, что сейчас будет.

– У меня под командованием три духа, которые не могут изъясняться по-человечески, и малец, от которого нет пользы.

Эйша высказывала своë негодование уже не в первый раз. Анью покривила бы душой, если бы сказала, что не согласна со своей помощницей. Они обе устали и вымотались, стараясь добраться до Аньшу. Бессонные ночи и постоянное напряжение давали о себе знать.

– Что значит от меня нет пользы? – возмутился Пэн. – Я, вообще-то, юнга! И я наблюдаю за обстановкой.

– Ты только это и делаешь, а ещё путаешься под ногами и ешь. Тебя проще выбросить за борт, чем прокормить! Куда в тебя столько лезет?! – продолжала возмущаться Эйша.

– Я всего лишь попробовал яблоко, а ты это так преподносишь, будто я продал его демонам!

– Это было последнее яблоко! Ты его надгрыз и оставил! Я что, подъедать за тобой должна?!

– Успокоились, – пресекла перебранку Анью. – Сейчас сойдëм на берег и купите себе яблок. Нашли из-за чего спорить.

– Тебе бы поспать, кэп. Я хоть сплю иногда, а ты третьи сутки на ногах и выглядишь не очень. Краше в гроб кладут.

– Спасибо на добром слове, – она сдержанно улыбнулась в ответ. – Зато мы доплыли за две недели.

– Я попрошу высечь это в качестве эпитафии на твоем надгробии.

– Что ещё нужно, кроме ремонта и команды? – перевела тему Анью, подводя «Гордость Лютерии» к причалу. – Я не знаю, насколько мы задержимся в Аньшу, поэтому ремонтом займешься ты, Эйша, а также покупкой припасов. Кармакул поможет донести то, что тяжелое. Команду я найду.

– Это будет непросто, – покачала головой девушка. – Мы же не торговая компания и не военный флот. Цели, как таковой, у нас нет, конкретного маршрута тоже. Ты уж извини, кэп, но поиски Ковчега и спасение мира никого не волнуют. Это мне море – дом родной и всë равно куда плыть, лишь бы был ветер попутный и золото в карманах звенело, а мужики не такие. Им надо чтобы был чëткий курс и возможность дома бывать почаще, чтобы хоть половина детей была на них похожа. А если и есть такие, вольные как ты, я и ветер, то они не захотят под женским каблуком плыть. Я уже один бунт пресекла и поверь мне, это не так весело, как может показаться.

Анью молча наблюдала, как Кармакул кидает швартовочные и опускает якорь. Эйша была права, как и во всëм, что касалось морской науки. Со старпомом у них были сложные отношения, Эйша была для неё и подчинëнной, и учителем, и, в какой-то мере, подругой. Так или иначе, но эти две недели, пока они, превозмогая усталость, вели корабль, их сплотили. Чародейка понимала, что они не смогут постоянно плыть в таком режиме, по крайней мере Эйша точно, а скорость терять не хотелось.

– Я придумаю что-нибудь, – пообещала Анью. – Хоть пару надежных человек, но я найду. Ладно, пойдëм посмотрим, что из себя представляет Аньшу.

Каменная кладка причала в первые пару мгновений ощущалась непривычно. Не было этого размеренного покачивания, к которому Анью привыкла за время путешествия, но практически сразу тело вспомнило какого это, иметь твердую опору под ногами, и стало легче.

– Рады приветствовать дорогих гостей в Лазурной гавани, – к ним подошел смотритель порта, окуная перо в чернильницу, закреплëнную на поясе, и начиная записывать что-то в журнал. – Давно у нас не было гостей из Лютерии…

Мужчина поднял на неё взгляд, внимательно осмотрел с ног до головы, ненадолго задержался на кончиках ушей, потом перешел на сидящего на её макушке Пэна, затем метнулся к названию судна. На смуглом лице управляющего явно читалось непонимание. Анью не стала помогать человеку сопоставлять факты и озиралась по сторонам.

Кораблей в порту было много. Снующие туда-сюда моряки и портовые служащие создавали неразбериху и оглушительный шум. На соседнем причале занимались погрузкой ящиков и тюков в трюмы огромного металлического корабля.

– Вы к нам на время турнира? – подал голос управляющий. – За стоянку пятьдесят серебряных и по пять за каждый день швартовки. Как Вас записать, лэри?

– Аньюриэль.

– Добро пожаловать в Лазурную гавань, лэри Аньюриэль.

Она отсчитала нужную сумму и направилась туда, откуда доносилось пение и музыка. В гавани явно был какой-то праздник. Здания были украшены яркими фонариками из бумаги, над мостовыми натянули веревки, украшенные флажками и лентами. Везде, где только можно, стояли лотки с разными товарами, угощениями и сувенирами. От обилия разных нарядов рябило в глазах, уши закладывало от постоянного гомона и криков зазывал. Воздух был наполнен ароматами разных блюд, специй и ароматических масел.

Низкорослые, но широкие в плечах, умары врывались в поток гостей гавани подобно горному оползню. Нагруженные тюками они сновали от своих кораблей к лоткам, на ходу расхваливая свои товары случайным встречным. Но в основном вокруг были люди. Мелькали пëстрые узоры одеяний кабайских торговцев солью, яркие шелка жителей Аньшу и разномастная одежда гостей, прибывших на турнир, который был основной темой для разговоров. О нëм говорили на каждом углу, обсуждали участников и их шансы на победу. Встретились Анью и трое бернийских силлинов. Безошибочно определив, что она смесок, трое магов лишь молча прошли мимо.

– Это разве не твои соплеменники? Уши у вас похожи, – удивился Пэн, перебравшийся к ней на наплечник и с удовольствием облизывающий сахарную фигурку Хранителя Рунаана, которого почитали местные. Фигурка была размером с мококо, но он явно собирался съесть её целиком.

Действительно, и куда столько влазит?

– Не совсем. Они из Берна, судя по одеждам. Рохэндель и Берн не то чтобы враждуют, но отношения между Ард Ренами напряженные. Смотрю, ты научился различать кокомо, а то говорил, что мы все на одно лицо.