Первая встреча на родной земле была великолепна. Рубахин не заметил, как отрубился. Усталость после трехсуточного путешествия и алкоголь сделали свое дело. Проснулся он на остывших камнях. Кожаной куртки и туфель как не бывало. Денег даже на глоток лимонада не осталось.

– Ой, – схватился он за раскалывающуюся голову. Выскользнувшие из-за горы солнечные лучи ослепили глаза. – Дал маха фраер, – процедил он сквозь зубы самому себе.

Родителям, которые не видели своего сына девять лет, нельзя показаться босиком. Вспомнился школьный товарищ по кличке Сава. У Савы хоть обувь какую взять, подумал он и направился к его дому.

Жители города еще спали. Лишь иногда собаки-помойники с опаской поглядывали на него. Вдоль берега стоял ряд пятиэтажек. В одной из них жил Сава. Гриню всего трясло. Вот и нужный дом. Войдя в подъезд, Рубахин еще какой-то момент колебался. Но стой не стой, а делать что-то нужно.

На прозвеневший звонок мать Савы открыла дверь почти сразу. Вышла она в наспех накинутом халате. Лицо было заспано.

– Здравствуйте, тетя Лида, – поприветствовал ее Рубахин. – Извините, что в такую рань, – стал он оправдываться, чувствуя себя неловко. – Так сложились обстоятельства. Мишу хотел увидеть.

– Гришка. Ты что ли? – уставилась она на него удивленно. – Ты откуда такой красивый?

– Так получилось. Понимаете? Приехал ночью домой, уснул на берегу. А когда проснулся, обуви на ногах нет. Дома будет стыдно показаться в таком виде. Что скажут родители? – развел он руки в стороны. Вид у него был жалкий. За тридцать лет перевалило, а мозгов как не было, так и нет.

– А Мишка от нас отдельно живет, – сказала она с негодованием. – Я тебе тапочки дам и адрес скажу. Дойди до него, – и удаляясь в глубь квартиры, запричитала, – как вас только земля носит? И когда за ум возьметесь? – упрекнула она, отдавая ему сланцы, и покачала головой. Дескать, да, парень, так ты ничего и не понял.

– Спасибо, тетя Лида, – не глядя ей в глаза поблагодарил он.

– Ладно. Ступай с богом, – сказала она и захлопнула дверь.

Сава жил в доме на два хозяина. Гриня родился и вырос в этом городе. Поэтому найти нужную улицу труда не составило. Дошел быстро. Проходя мимо окон, Рубахин услышал звуки музыки. «Неужели спозаранку уже гуляют?» – промелькнула в голове мысль. Послышались мужские голоса и девичий смех. Ворота и входные двери в дом были открыты. Во дворе стояла серого цвета новенькая «девятка». Залаяла немецкая овчарка. Слава богу, что находилась на цепи.

Войдя в прихожую, Гриня увидел за столом, стоящим у окна, Саву в окружении двух молодых мужчин и двух женщин.

– Мир дому вашему, – поприветствовал их Гриня, как в старину. – Напоите уставшего путника водицей студеной? – все замолчали и уставились на него.

– Здорово, Сава – заулыбался Рубахин. – Не признал, что ли?

Сава поднялся, приблизился и внимательнее посмотрел.

– Гриня? – промолвил он неуверенно.

– Ну а то кто? – самодовольно ответил уставший путник.

– Здравствуй, – протянул Сава руку. Гриня ее пожал. – Ты какими ветрами? Впрочем, что я тебя вопросами гружу? Проходи, – обнял он Гриню, по-дружески усаживая его за стол. – Выпьем за встречу. После расскажешь, где пропадал столько лет. Этих ты не знаешь, – показал он на гостей, – познакомься.

Два молодых человека выглядели спортивно и свежо. Они не были похожи на алкоголиков. Рубахин с ними познакомился. Звали их Павел и Федор. Они повсюду сопровождали Саву и при необходимости защищали его. Когда-то они занимались рукопашным боем, что теперь пригодилось им для работы.

– А это моя половина, Ольга, – положил Сава руку на плечо девице с родинкой над верхней губой справа. – Полгода вместе, – последние слова он произнес с такой интонацией, что Гриня не понял, то ли он ею восхищен, то ли она ему уже опостылела.

Обстановка мебели соответствовала нормам среднего россиянина. Правда, небольшой бардачок напоминал о суточном кутеже.

Выпили, и Рубахин поведал, что с ним произошло ночью.

– Совсем молодежь оборзела, – закипятился Сава, сжав пальцы в кулаки. – Ты хоть запомнил их? – всем своим видом показывая ненависть к неизвестным ему сорванцам, поинтересовался он.

– Если увижу, вспомню, – спокойно ответил Гриня.

– Часиков в десять на рынок съездим. Оденем тебя, – пообещал Сава. – А то выглядишь как охламон, – по-дружески упрекнул он Гриню. – Кое-кому мы кровля. Так что отдыхай и вливайся в коллектив.

– Посмотрим, – улыбнулся Рубахин. Он чувствовал, как с него сходит, словно тяжелая лавина, головная боль. Стало легче и уютнее. О чем поговорить было. Поэтому выпивали мало. Да и время быстро промчалось. Надо ехать на рынок.

Торгаши в Саве признавали хозяина. Приветствовали и лукаво улыбались. Остановились возле здорового усатого мужика.

– Здравствуй, Ваня, – сказал Сава, смотря на него наглым взглядом.

– Здравствуй, Миша, – чуть с поклоном ответил мужик.

– Мне друга надо одеть, – без предисловий заявил Сава.

– Весь товар перед вами, – засуетился купец. – Все как есть. Абсолютно все. Смотрите. Выбирайте.

Много времени у Ивана не отняли.

– Сейчас в деревню рванем, – сказал Сава. – Баню истопим, попарим тебя с дороги. После и матери показаться не стыдно будет.

Приобретенные вещи сложили в пакет, и машина умчалась.

– Славное местечко, – заметил Гриня, когда пылили улицу деревеньки. Остановились возле добротного дома. Сава открыл ворота способом, известным только ему.

– Проходите, – пригласил он всех. – Располагайтесь. Я скоро, – и направился к соседу, который занимался делами в своем огороде.

– Гитлер! – крикнул Сава у ворот дома и, не дожидаясь его ответа, продолжил. – Воды привезешь! И баню затопишь! – заявил он в приказной форме и, развернувшись, удалился.

Гитлер прославился богатырской силушкой. Знаменитым его сделал случай. Дело было несколько лет назад. В кузов грузовика «ЗИЛ-130» мужики не могли погрузить двухсотлитровую бочку с дизельным маслом. Отправились они на поиски деревянных досок, чтобы из них сделать трап и по нему ее закатить. Возвращаются, а бочка уже в кузове стоит. Рядом с грузовиком кроме Гитлера никого нет. Заметив их удивление, он им стал объяснять.

– А чего? Я взял одной рукой за верх, другой за низ и забросил.

Мужики на него поглазели и, не проронив ни единого слова, уехали.

Саву он боялся как огня. Случай прошлого года сделал его холопом соседа-бандита.

Жил Гитлер вдвоем с матерью. Однажды с пастбища не вернулся их теленок. Отправились на поиски. Смотрели везде. Нет нигде. Близкая подруга матери, диктор сарафанного радио, прознала о происшествии и бегом к ней, дабы сообщить о своих соображениях по поводу случившегося.

– Сава приезжал с дружками, – говорит она, а сама как можно больше голосу таинственности придает, – а из багажника вытаскивали живого барана. Наверное, и твоего теленка в багажник забросили да увезли с собой.