И уже спокойно, каменным голосом человека, потерявшего веру и надежду, смирившегося со своей горькой участью, добавила:

– Мы больше не увидимся.

Единственное, о чем про себя молил Гриня, было быстрее сесть в самолет. А время, как на зло, словно остановилось.

– Уважаемые пассажиры! – прозвучала долгожданная фраза. – Начинается регистрация билетов на рейс… – Гриня почувствовал себя утопающим, хватающимся за спасательный круг. Он взял свой небольшой багаж и направился к весам. Наташа шла рядом и уже не просила остаться и забрать ее с собой. Она просто молча плакала. Рубахин зарегистрировал билет. Покрепче обнял Наташу. Поцеловал ее долгим поцелуем в губы. Затем преданным взглядом посмотрел ей прямо в глаза. Еще раз поцеловал, как целуют любимую женщину последний раз, и поспешил удалиться.

Наташа, словно загипнотизированная, еще долго оставалась на одном месте. Она смотрела безразличным взглядом в пустоту.

Позитивное восприятие мира – это когда чувства и мысли находятся в полном согласии. Чувства – это душа, мысли – это мозг, тело. На протяжении всей нашей жизни идет война между чувствами и мыслями. Однако чаще мы идем на поводу у мыслей и совершаем ошибки. В конечном итоге выясняется, что именно чувства указывали верную дорогу. А наш мозг, который и направил по неверному пути, начинает нас за эту ошибку обвинять. В этой войне происходит развитие нашего духа.

Вообще, жизнь – это постоянная борьба души и тела. Все считают число дьявола – три шестерки. Но на самом деле это далеко не так. Число дьявола – пять. Пятиконечная звезда его знак. Человек с расставленными в стороны руками и ногами тоже приобретает форму пятерки. Вот и идет с рождения и до смерти сопротивление в человеке тела и души. Тело нуждается в потребностях чуждых душе, душа – чуждых телу. Одни мечты о батоне белого хлеба, разрезанного вдоль. Другие – о весенних ароматах. Тело и душа вечно противоречат друг другу, и, если между ними нет дружбы, человек совершает ошибку за ошибкой.

С раннего детства родители и учителя учат нас правильному поведению и поступкам. В своей душе мы с ними согласны. Но наш мозг придерживается совершенно иных правил, чаще ошибочных. После начинается поиск оправданий. Дескать, это судьба, и она неизбежна. Хотя дело далеко не в судьбе. Из-за своей слабой натуры мы не в силах изменить обстоятельства. Через внутреннее сопротивление мы становимся рабами чужой прихоти. Мы не прислушиваемся к внутреннему голосу. Мозг нам навязывает свои условия, свою дорогу, на которой обязательно споткнешься. С одной стороны, совершать ошибки необходимо. Таким образом приобретается жизненный опыт. С другой стороны, судьба условна, примерна, и многих предначертаний человек в состоянии избежать или не допустить. Но для этого необходимо примирить душу и мозг. Сделать их друзьями.

Все можно изменить. Все в наших руках. Слушай, и ты услышишь. Смотри, и ты увидишь.

В самолете «АН-24» соседнее кресло занял болтливый пассажир. Грине до него не было никакого дела. Но тот, по всей видимости, имел особый талант не замечать, что доставляет кому-то неудобства, и болтал без умолку. После каждой произнесенной фразы он так заразительно смеялся, что остаться равнодушным к его смеху было невозможно.

– Меня звать Вася, – сказал он, протянув руку. – Еду по делам до Якутска и сразу же обратно, – внес он ясность.

– Гриня, – пожал протянутую руку Рубахин.

– Знаешь, почему якутов называют якутами? – ни с того ни с сего задал попутчик вопрос.

– Почему? – заинтересовался Гриня.

– История эта давняя, – стал он рассказывать, – значит, дело было так. Когда первые русские экспедиции посетили север, якутов они, естественно, еще не знали. Сроду не видели таковых и вдруг… – Вася прервал рассказ и так посмотрел на Гриню, словно хочет сказать то, что обычно говорят после «стояла темная-темная ночь». Помолчав, он продолжил.

– Неизвестный человек им встретился. Это был настоящий якут: «Ты кто? – спрашивает якута руководитель экспедиции, показывая на него пальцем», – Вася вновь остановился и ткнул в Гриню пальцем, как бы показывая, как руководитель экспедиции указал на якута. Гриня чуть отстранился назад, а Вася продолжал речь.

– Житель тундры увидел блестящую фляжку, болтающуюся на поясном ремне у незнакомца, и попытался схватить ее рукой, приговаривая при этом: «Якут! Якут!». Мол, дай мне! Дай мне! Члены экспедиции подумали, что так чужак называет себя. Ну, мол, так его и следует называть. С тех пор и называют якутов якутами. Хотя сами они категорически против такого названия. Не принимают его и считают ошибочным. Говорят: «Мы – саха». Ну, мол, люди. Ха-ха-ха! – залился он задорным смехом. – Представляешь, до чего все запутано! Ха-ха-ха!

Прослушав то ли рассказ, то ли легенду, Рубахин отвлекся. Настроение его заметно улучшилось.

Ростом Василий был чуть выше Грини, коренастее телосложением и неимоверный весельчак. Во всем увиденном он находил смешные детали и, окарикатуривая их, азартно смеялся. Поэтому для Рубахина полет прошел фактически незаметно. Колеса самолета коснулись взлетно-посадочной полосы Якутска. Вася, по причине известной только ему одному, не желая разлуки с Гриней, предложил вместе с ним поехать к его бабушке. Грине и самому хотелось поближе познакомиться со столицей Якутии. Если бы не поступившее предложение, остановиться ему было бы негде. Теперь его проблема решена, и он посмотрит на Якутск.

Выйдя из самолета, они направились к остановке такси. Машину поймали быстро. По пути заехали в цветочный магазин. Гриня удивился тому, что на Дальнем Севере, в разгар зимы, продаются свежие цветы. «И в каких же оранжереях их выращивают? – задумался Рубахин».

– Я всегда ей цветы покупаю, – сказал Вася. – А сегодня особенный день. У моей бабушки день рожденье. Юбилей. Ей исполняется ровно семьдесят лет.

Подъехали к самому подъезду. Рассчитались с водителем. Поднялись на третий этаж. Вася позвонил в дверь. Бабушка, увидев внука, словно влюбленная девица, разомлела и растаяла.

– А я у плиты стою с самого утра, – обмолвилась бабушка. – Гостей жду. Тебя, Васятка, я не ожидала увидеть. А что не забыл, приехал навестить, спасибо.

Вася обнял старушку, поцеловал ее в щечку, вручил цветы и пожелал здоровья. Бабушка растерянно посмотрела на него и от заполнившей ее сердце теплоты вовсе забыла, что еще нужно сделать. Спустя мгновение, как бы опомнившись, она спросила.

– А что же друг-то с тобой?

– Он мимо едет, – объяснил Вася, – да остановился на наш город посмотреть.

– Хорошее дело, – одобрила бабушка. – Покатай его завтра. В музей обязательно зайдите.

До вечера проговорили. После шести вечера собрались гости. В основном это были мужчины и женщины среднего и увядающего возраста.

Праздничный стол накрывали в лучших русских традициях. Маленького ростка бабушка, со сгорбившейся спиной, поседевшим волосом и высохшим лицом, по дому порхала, как молодуха. Если она о чем-то забывала, то автоматически поднимала вверх руки, резко их опускала, громко хлопнув ладонями о бедра и говорила:

– Ах, темне. Забыла, – и бежала куда звала вернувшаяся память. Но так как память ее была безнадежно слаба «ах, темне» повторялось вновь и вновь.

Гриня смотрел на нее и вспоминал свою бабушку. Как она его наставляла на путь истинный. Как она просила его не доверять чужим людям: «Подведут они тебя, – вздыхала она, – ей богу, подведут. Сами в стороне останутся, а тебе попадет». Рубахин относился к категории испытателей. Он набирался собственного жизненного опыта. Советы старших он вспоминал лишь тогда, когда поскальзывался или спотыкался.

Васина бабушка закончила приготовление и сообщила.

– Проходите к столу, гости дорогие. Занимайте места.

Компания в таком составе, по всей вероятности, собиралась часто. Каждый из них знал куда ему сесть.

Гриня занял стул рядом с Васей. Мизерные рюмочки, из которых пришлось выпивать, в Рубахине восторга не вызвали. Ему сделалось немного грустно. Бутылка высококачественной водки совершила круг, заполнив всю тару, а убыло из нее чуть больше половины. Все друг другу мило улыбались и так как альтернативы в пожеланиях больше не находилось, бабушке желали здоровья. Опустошенные рюмочки вернулись на исходную позицию. Гриня и не понял, что это было. Все гости принялись отчаянно закусывать. Гриня почувствовал себя лишним. Он привык выпить так выпить. Чтобы голова не соображала, а кровь бурлила и кипела. Но самое обидное даже и не в этом, а в таре до неприличия мелких размеров. Мензурки наполнялись вновь и вновь. Гости еще раз хорошо закусили и запели песню. Вася подтолкнул Гриню в бок локтем.