История Свистулькина, неплохо известная уже сто лет назад, по сей день оставалась бы предметом узкого интереса, культурным феноменом и образцом городского фольклора, если бы не научный прорыв, один из самых поразительных за всю историю человечества. К сожалению, широкая публика знакома с существованием спиритической физики почти исключительно со слов шарлатанов и невежественных журналистов. Подлинная история, возможности и методы новой науки остаются прискорбно малоизвестными, что особенно печально в России, где произошел этот впечатляющий прорыв в будущее, ведь наша страна, увы, в последние десятилетия не может похвалиться изобилием научных достижений. Впрочем, события подобного масштаба вообще случаются нечасто, в новейшее время их можно сравнить разве что с революцией физики времен Кюри, Резерфорда, Эйнштейна, Планка, Бора.

В конце восьмидесятых годов двадцатого века гибнущий Советский Союз накрыло цунами мистики в самой дикой и вульгарной форме, какую только можно представить. Развитие науки иногда движется по пути парадокса: именно возмущение вакханалией шарлатанов породило сперва научный оккультизм, а затем и спиритическую физику. Группа ученых во главе с Олегом Витальевичем Богдановичем решила доказать абсурдность повального увлечения, походившего на коллективное помешательство.

В наше время наивный энтузиазм физиков кажется поразительным: теперь едва ли кому-нибудь придет в голову всерьез рассчитывать победить суеверие и невежество добросовестным научным исследованием. Как кажется, причина романтического заблуждения – привычка советского человека жить в очень специфическом медийном пространстве, где информация не товар, а инструмент. Советская газета врала гражданину в практических целях промывания мозгов. Желание нравиться аудитории тоже, конечно, присутствовало, но было зажато между политической целесообразностью и строгими этическими нормами, навязанными административно. Стремительное наступление капитализма не успело переменить представлений об устройстве вещей, еще не стало очевидно, что любое мировоззрение, самое абсурдное и антинаучное мракобесие при наличии спроса будут широко распространяться и пропагандироваться, причем именно настолько широко, насколько значителен спрос. В экономике частной инициативы востребованный товар с несравненной легкостью преодолевает запреты криминального законодательства и политическую целесообразность, не говоря уже об этике и приличиях.

Достаточно самого общего понимания мотивации будущих первооткрывателей, чтобы увидеть абсурдность попыток современных публицистов сделать их наследниками каких-нибудь масонов и тамплиеров или – версия не менее распространенная и почти столь же нелепая – похитителями зловещих тайн секретных лабораторий советских спецслужб.

Создатели спиритической физики не имели доступа к результатам многочисленных предшественников, занимавшихся паранормальными явлениями, а получив – не особо бы заинтересовались. У них не было и тени сомнения в негативном исходе своей работы – по сути, это было шуткой, оформленной с академической добросовестностью.

Огромная удача, что люди, взявшиеся за разоблачение шарлатанства, оказались настоящими учеными, готовыми принять любой результат эксперимента, даже прямо противоречащий их ожиданиям и убеждениям.

Так был открыт статистический феномен, получивший название парадокса Кулагиной7. Олег Витальевич Богданович в автобиографии с большим юмором описал общую растерянность, охватившую их группу при столкновении с неведомым. Они, двигаясь почти вслепую, попытались воспроизвести условия эксперимента. Два месяца прошли безрезультатно, ученые один за другим отходили от работы, считая, что шутка затянулась, уже и самые упорные близки были к прекращению исследований, когда пришел новый успех. Еще одна коррекция условий эксперимента – и опять результат, на этот раз всего через неделю. Вскоре группе Богдановича удалось, пусть в очень грубом приближении, найти диапазон частот и напряженности электромагнитного поля, необходимый для спиритического контакта, и создать прототип первого спиритического шлема в истории человечества.

Открытие стало во многом случайным. Как теперь известно, для медиума силой восемь десятых месмера8, что весьма существенно без обучения и тренировок по методикам, возникшим как продукт спиритической физики, вероятность войти в безаппаратурный контакт составляет примерно двенадцать тысячных процента. Кроме того, контакт еще необходимо выявить и зафиксировать, что тоже задача совсем не тривиальная. Из трех подходов, попеременно использовавшихся группой Богдановича, сработал именно тот, который изначально казался наименее перспективным. Более того, относись они серьезней к своей работе, допускай хоть тень возможности позитивного результата – едва ли ключевая методика вообще была бы испробована. Сам Богданович с присущей ему иронией вспоминал в мемуарах:

«Самое сверхъестественное и необъяснимое явление, с которым сталкивала меня жизнь, – та поразительная, невиданная, фантастическая удача, что выпала нам той осенью. Предпринималось несколько попыток, конечно, в основном шутливых, подсчитать вероятность нашего открытия. Сложность расчета многообразных и не всегда поддающихся статистическому учету показателей приводила к разбросу результатов более чем на порядок, однако самая умеренная оценка давала шансы, примерно соответствующие джекпоту в большой национальной лотерее».

На наш взгляд, еще большее чудо – научная самоотверженность первопроходцев спиритической физики. На протяжении нескольких лет работы велись на голом энтузиазме. С начала девяностых в России практически прекратилось финансирование фундаментальных научных исследований, даже вполне традиционных, а о такой сомнительной на первый взгляд дисциплине, как спиритическая физика, нечего было и думать. Зарубежное признание тоже пришло очень нескоро, что вполне естественно. Можно поставить себя на место редактора рецензируемого журнала по физике, которому поступает статья о призраках и духах, да еще из гибнущей России, где развал и анархия. При таких вводных затруднительно испытать желание разбираться, насколько безукоризненно поставлен эксперимент и точны математические выкладки. Провалилась даже попытка привлечь общественное внимание: очень скоро подлинных ученых обошли шарлатаны, которые без труда и стеснения рисовали картину невероятных достижений и необозримых перспектив.

Спиритическая физика оказалась сомнительной для серьезной науки и слишком скучной для широкого интереса прессы. Публика предпочла чудеса попроще – без сомнений и недосказанностей.

Богданович и его группа, которую под грузом постсоветской неустроенности и бедности покидали ученый за ученым, не стояли на месте. В те годы заложен фундамент теории спиритической физики. Многое впоследствии переработали, уточнили и даже отвергли, но все же прозорливость ученых при такой скудности экспериментального материала просто поражает. Именно тогда выдвинуты постулаты Богдановича и предложено использовать преобразования Лоренца для полей некротических энергий (преобразования Булдакова).

Мощный толчок развитию новой научной дисциплины придал изгиб всего одной человеческой судьбы, очень характерный для девяностых годов бывшего СССР и едва ли представимый в другом времени и месте. Владимир Маркович Дурнов участвовал в работах с самых первых дней, одновременно удачно занимаясь зарождающимся предпринимательством. Постепенно он отошел от научной работы, и всего за несколько лет физик-теоретик превратился в крупного бизнесмена с широчайшим кругом деловых интересов – от банковского дела до оптовой торговли нефтепродуктами. На его средства создавалась первая в истории человечества лаборатория спиритической физики, из которой впоследствии вырос НИИНОСФ. Судьба этого одаренного человека отразила тогдашнее сложное время. Дурнова считали тесно связанным с криминальным миром, а в прессе часто называли банкиром «тамбовцев»9.