Обманывает! Ну, точно обманывает, плутовка. В глаза не смотрит, губы кусает, юбку пальцами теребит, и лицо даже чуть покраснело. Ай-яй-яй… Но ничего. Мы еще расколем этот орешек. И если не захотела по-хорошему, будем по-плохому:

– Лгать нехорошо, Лисава, – погрозила пальцем и сложила руки на груди, напустив на себя грозный вид. – Вот узнает его высочество, что ты пыталась обмануть его невесту, – вскинула бровь, – и запретит тебе гладить Урагана.

Богиня… Как же это мерзко угрожать ребенку. Девочка пуще прежнего побледнела, заволновалась, а мне захотелось съежиться и провалиться сквозь землю. Но я постаралась запихнуть свое угрызение совести куда подальше и не пасовать перед маленькой рыжей плутовкой, которая будто в наказание посмотрела на меня большими испуганными глазами.

– Но если ты согласишься поговорить, – после недолгого молчания, я уперлась ладонями в колени и оказалась с девочкой на одном уровне. – Я попрошу Чакса, чтобы он покатал тебя на Злате.

Мне показалось, на миг в глазах Лисавы зажглись звезды. Столько восторга в них было – словами не передать. Она прижала к груди кулачки и чуть дыша произнесла:

– Правда-правда попросите?

А я со всей искренностью улыбнулась и клятвенно подняла ладонь:

– Правда-правда. Обещаю.

Девочка радостно подпрыгнула, хлопнув в ладоши, и рассмеялась, но вдруг резко стихла и замерла. Улыбка сползла с ее лица, а взгляд потемнел от печали:

– Но я тоже обещала маме, – произнесла она поникшим голосом, – никому и ни о чем не рассказывать.

– Прямо-таки обещала? – переспросила я, чувствуя, как по крупице рушатся мои планы.

– Поклялась, – угрюмо пробурчала Лисава. – Что без разрешения короля не заговорю о… О… – она зажмурилась и тряхнула головой, после чего поставила невероятно печальную «точку»: – Вот.

Разочарованию Лисавы не было предела, когда она поняла, что не сможет выполнить уговор и покататься верхом на Злате. А мне захотелось запрокинуть лицо к небесам и яростным рыком выплеснуть богам все свое негодование, но я ограничилась лишь сдержанным:

– Мда… Не повезло, – и выдохнула, чтобы немного расслабиться.

Сейчас не время для ярости. Нужно подумать, как обойти эту клятву.

– И что теперь делать? – обреченным голосом произнесла девочка, вновь прижав кулачки к груди, и с надеждой поинтересовалась: – Может, попросим разрешения у короля?

– Нет! – резко я отмела. Даже слишком… И чуть мягче добавила: – Королю сейчас нездоровится, поэтому не будем его лишний раз беспокоить. Хорошо? А принц!.. – опередила девочку, прежде чем она успела задать следующий вопрос. – Принц еще не король. Мама же сказала, разрешение должен дать король. Ведь так?

– Так, – поникла Лисава, пока я пыталась что-нибудь придумать. – Значит, я точно не покатаюсь на Злате. Эх…

Похоже, она уже смирилась со своим провалом. И надо признать, мама Лисавы выбрала самый надежный способ, как заставить маленькую дочь хранить королевский секрет. Нарушить обещание, данное богам… Даже ребенок на такое не решится. Но мать Лисавы непохожа на коварную женщину, способную просчитать все риски наперед, потому наверняка оставила лазейку, о которой сама не подозревает.

«Нельзя говорить без разрешения короля. Нельзя… – повторяла я в мыслях, постукивая пальцем по нижней губе. – Говорить без короля…».

И тут меня осенило:

– Точно! – ударила кулаком по ладони и с восторгом посмотрела на девочку, чьи губы задрожали от сдерживаемого плача. – То есть… Покатаешься, Лисава, – пояснила, когда поняла, что со стороны мои слова прозвучали так, будто я согласилась с Лисавой, и она в самом деле никогда не покатается верхом на Злате. Еще сделала это радостно, будто наслаждалась печалью ребенка.

Я присела перед ней на корточки и сжала ладонями хрупкие детские плечи.

– Мама попросила тебя дать обещание, что ты никогда не заговоришь без разрешения короля. Лисава, понимаешь, что это значит?

Девочка покачала головой, а я улыбнулась шире, но поумерила свой пыл, чтобы не испугать ее безумным оскалом.

– Это значит – ты можешь нарисовать мне подсказку! Что-нибудь важное… Что точно наведет меня на правильную мысль! И обещание не будет нарушено. Ты же ни слова не скажешь, а просто нарисуешь!

В зеленых глазах ребенка опять зажглась надежда, а угрюмую серость на лице озарил нежный румянец щек.

– Подумай, Лисава, – я перестала сжимать ее плечи и взяла правую ладонь. – О чем я непременно должна узнать, чтобы раскрыть секрет короля. И нарисуй, мне эту подсказку.

Девочка озадаченно коснулась пальцем губ и посмотрела в небо, размышляя, что бы такого нарисовать, а я затаила дыхание. И когда в груди начало жечь от нехватки воздуха, Лисава вновь на меня посмотрела и серьезно произнесла:

– Но вы еще не пообещали: если я нарисую подсказку – Чакс покатает меня на Злате.

– Обещаю, Лисава. Нет… Клянусь! – с жаром ответила, а девочка расплылась в счастливой улыбке.

Она высвободила свою ладонь из моих рук и побежала к деревьям аллеи на заднем дворе, что-то высматривая на земле. Присела, подобрала сухую палку, и поманила меня к себе под тень деревьев, где на вытоптанной дорожке не было травы.

С часто бьющимся сердцем я опустилась напротив нее и затеребила пальцами ткань юбки, наблюдая, как острый конец палочки начал рыхлить землю и выводить заветный рисунок. Вот только чем дольше девочка рисовала, тем больше я недоумевала. И когда она закончила, озадаченно произнесла:

– Звезды?

Нахмурившись, я еще раз оглядела ряд из семи неровных пятиконечных звездочек и задумчиво погладила подбородок. Как же занятно… И непонятно. Грустно признавать, но я совершенно не представляла, как звезды помогут разобраться с невестами и ладонями Богини. Наверное, я что-то упускаю, раз у меня не получается сообразить ничего толкового. Потому что, судя по довольному виду девочки, она считала свою подсказку очень…хорошей. А выглядеть глупой в глазах ребенка совсем не хочу. Значит, остается только одно: попробую предложить Лисаве прокатиться на Злате не один раз, а два. Или три… Тогда, может, она нарисует что-то более существенное или хотя бы понятное.

– Спасибо, Лисава, – улыбнулась я, продолжая смотреть на рисунок звезд и пытаться расшифровать их смысл. – А давай…

Но девочка вдруг меня перебила:

– Леди… Цесса.

Я подняла на нее взгляд и заметила, что девочка смотрит куда-то вверх за мою спину.

– На дереве дядя…

От затылка по спине скользнул холод страха. Я глянула из-за плеча, а потом резко обернулась и стиснула зубы. На толстой ветке могучего дуба стоял мужчина в темной одежде, капюшоне и маске, а в руках он держал натянутую до предела рогатку, готовый вот-вот в меня выстрелить.

Резинка рогатки сомкнулась с тихим щелчком, а я схватила Лисаву и опрокинула нас на землю. Раздался свист. И в тропу воткнулся такой же дротик, что утром показал принц. Совсем рядом… Я могла без труда до него дотянуться, вот только трогать побоялась. Вдруг его яд убьет меня лишь от одного прикосновения.

Вскочив на ноги, я подняла перепуганную девочку и громко крикнула:

– Тень! – но в ужасе замолчала, вспомнив, что собаки рядом нет. Она осталась возле конюшни.

Страх упустить Лисаву, а с ней и тайну ладоней Богини, совсем меня ослепил. И, когда я выбежала за девочкой через вторые двери конюшни, совсем позабыла позвать Тень. Но, может быть, она догадалась, последовала за мной и уже где-то рядом? Скоро придет? Спасет нас?

Надо потянуть бы время и какая-нибудь помощь непременно поспеет!

Я попыталась убежать к замку, но убийца спрыгнул с ветки и встал посреди тропы, отрезав нам путь.

– Остановитесь… Здесь же ребенок! – взмолилась я, но ему было все равно.

Он снова оттянул резинку рогатки и приготовился выстрелить, а я спрятала Лисаву за спину и почувствовала, как девочка испуганно вцепилась в мою юбку. В темно-карих глазах убийцы я отчетливо увидела непоколебимую решимость. Он ни за что меня не отпустит. Не пощадит. Не позволит сбежать, спрятаться или заговорить ему зубы. Он здесь, чтобы меня убить. И только. Даже не расскажет, почему я должна умереть.