Затем он кивнул.

– Ты права. Придется поехать. По пути заглянем в другие города. Может, там осталось пару уцелевших заправок. И на нефтеперерабатывающий завод с резервуарами. Тогда мы еще сможем запас прихватить.

– Интересно, понадобится ли топливо для корабля? Если да, то какое, – вслух произнесла я, задумавшись на миг.

– Это мы узнаем, когда достанем бумаги, – ответил Дэн, хотя я не задала ни одного прямого вопроса. – Нам придется свернуть с пути, когда доберемся до Ланьчжоу. Оттуда поедем на север. Это займет полтора-два часа. Бензина должно хватить.

– А туда зачем?

– Там находится SBICC— один из крупнейших производителей топлива. Никогда туда не ездил, ведь не думал, что будет такая необходимость, – признался мужчина.

– Тогда было логичнее, если бы мы сначала съездили на космодром, разузнали, какое нужно топливо для корабля, а потом уже поехали бы на твой завод, – высказала свою точку зрения я.

– И как ты себе это представляешь? Ты машину мою видела? В багажник больше двухсот литров не поместится. Если нам понадобится много топлива, придется починить какой-нибудь другой транспорт. А потом уже снова ехать на завод, – пояснил Дэн, качая головой. – Да и вообще надо бы убедиться, что резервуары не опустошены. Сама понимаешь, такое происходило…

За разговорами мы покинули кабинет отца Дэна и по очереди спустились вниз по веревке, которую пришлось бросить. Зато, если приспичит вернуться, мне не понадобится вновь карабкаться по стене без страховки.

– Кстати, почему здания выглядят такими обожженными? Будто город горел. Как я знаю, поблизости нет вулканов.

Дэн затих на минуту, будто решая, отвечать ли. Потом вздохнул и поднял на меня взгляд.

– Кислотные дожди.

– Что, прости? Кислотные? Это как?

– Когда произошла катастрофа, был частично разрушен озоновый слой планеты. Все осадки из-за повышения концентрации водородных ионов в миг превратились в кислотные, которые разрушили инфраструктуру, вызвав извержения вулканов и другие катаклизмы, погубили здания, уничтожили животных. Погибли многие растения, которые, к слову, выделяют кислород, а ведь мы им дышим. Увеличилась концентрация углекислого газа в воздухе. В итоге города сгинули. Почти все дома стали непригодны для жизни.

– Тогда как так вышло, что люди выжили? Или почему мы находимся в пределах одного города? – не переставала спрашивать я то, что вряд ли узнала бы из книг или буклетов, как при знакомстве выразился Дэн.

– Прости, я забыл, что ты родилась после того, как люди снова вышли на поверхность, – потупил взгляд мужчина. Затем резко выпрямился, кивнув на машину, и сел в салон. Я юркнула следом. А когда двигатель взревел и транспорт тронулся, Дэн продолжил. – Нам все равно долго ехать. Вот в пути и послушаешь.

– Так что насчет моих вопросов?

– Ах, да. Как люди выжили… – Дэн откинулся на спинку кресла, оставив на руле только одну руку. – Когда человечество было собрано на кораблях, застрявших на планете поместили в бункеры, один из которых отстроили в Гонконге за кратчайшие сроки. Там было все необходимое для того, чтобы прожить в нем пять или даже десять лет. Но они не учли фактора, что кто-то всегда будет лезть в лидеры. Начались распри, в ходе которых людей изгоняли на поверхность планеты в наказание, считая, что те погибнут. Да только не приняли во внимание то, что планета лечила себя, насколько хватало ее сил.

– Много людей было нашем в бункере?

– Двадцать тысяч. Остальные сгинули в агонии. И с каждым днем выживших становилось все меньше. Когда в итоге из бункера выбрались все люди, они расселились в одной из частей города. Нашлись и отщепенцы, которые предпочли жизнь вне так называемого общества – они и стали дикарями. – Все это время Дэн неотрывно следил за дорогой, не сбавляя скорость даже на редких поворотах. – Люди вынесли наружу все: и оставшихся животных, и рассаду для растений, и остатки провизии, и батареи, которыми до сих пор пользуются. Да только вернувшись в город, обнаружили, что тот разрушен. Пытались первое время обосноваться в одном из зданий, но непогода все портила. Заметало вход, сквозь щели пробивался песок, было безумно жарко. Дома рассыпались. Как итог, остатки человечества приняли решение: жить на улице в бараках, которые легки в восстановлении. Жизнь продолжилась. А когда на свет стали появляться потомки, люди подумали, что не стоит рассказывать детям об ужасах, что постигли человечество. Старались оградить их от прошлого, навязывали нововведенные стандарты и упорно молчали о том, что было когда-то. Они приняли новую жизнь, прекрасно осознавая, что погибель неизбежна.

То, что люди пытались использовать здания, я знала и сама. Когда была маленькой, произошло несколько инцидентов, в ходе которых погибли десятки человек.

– Тогда почему ко мне такое отношение, если они все помнят? – поразилась я, переосмыслив в этот момент всю свою жизнь.

– Чтобы следующее поколение не шло за тобой. Они считают твои мечты безнадежными. Думают, что улетевшие погибли, иначе давно вернулись бы за ними.

– Но мы можем показать им капсулу…

– Ага. И дать надежду, хотя сами даже не уверены в том, что что-то получится.

– Но совместными усилиями…

– Нет. Даже не пытайся. Знания утеряны. Никому это не нужно.

– Но ты не пробовал! – возразила я.

– И не надо. Слишком сложно объяснить тебе это, Ло… Но ты просто поверь: идея не приведет ни к чему хорошему. Как ты вообще узнала о том, что люди покинули планету?

– Ну, нам немного рассказывали. Мама очень любила сказки, в которых фигурировало прошлое. Она даже плакала пару раз. А когда я спрашивала подробности, она говорила, что это всего лишь сказка. И я верила ровно до тех пор, пока не свалилась с дыру. Тогда-то я попала в свою первую заброшку. Вроде, торговый центр. Там был магазин, в котором находились книги. Но их было мало. Я прочла позже, что люди полностью перешли на электронные носители. И так по чуть-чуть я разузнала о многом. Выяснилось, что сказки – вовсе не сказки. И я сообщила об этом маме однажды. Тогда-то она и смолкла.

– И понятно почему. Она испугалась.

– Странный этот новый мир. – Я скрестила руки на груди. – Нелогичный.

– В мире никогда не было логики.

– Хорошо. А что за катастрофа произошла, из-за которой люди улетели, а планета чуть не погибла?

– Не помню.

– Как это?

– Не знаю. Может, травмирующие воспоминания для меня. Или просто мал был слишком. Но, исходя из полученных знаний за все эти годы, причиной могло быть немногое. Например, солнечная вспышка. Отсюда недостаток воды, кислотные дожди и прочее. Поэтому люди и сбежали так быстро.

– Но как они успели отстроить восемьдесят кораблей?

Дэн на миг стих, словно обдумывая то, что стоит преподнести.

– Может, готовились к колонизации, а потом обнаружили, что с солнцем что-то не то. Ученые часто строили гипотезы. В итоге решили перестраховаться. И не зря, как видишь.

– А почему не забрали всех?

– Места и так едва хватило. Поэтому забирали самых полезных – рабочих, ученых, учителей. Остальных оставили.

– А как так получилось, что они бросили тебя – сына ученого, который изобрел двигатель и спас почти все человечество? – все не унималась я.

– Мама, как и многие люди, сомневалась, что улетевшие вернутся за выжившими, если будет, кого спасать. И решила остаться, чтобы у отца была причина полететь обратно. Я не захотел расставаться с ней. По крайне мере, так она мне объяснила.

– Тогда странно, что твой папа не прилетел за вами.

– Да, я тоже не понимаю.

Мы заехали домой к Дэну, где-тот наполнил фляги и бутылки, попутно пояснив за подземные воды, и прихватили еды (в основном, это были консервы, которые мой спутник нашел в брошенных домах). Я даже поинтересовалась, не опасно ли их есть, но мужчина успокоил, что можно. И только после всех этих манипуляций мы отправились в дорогу.