– Потому что по ночам не спишь, – прогудел большой и плотный Артур, положив ей руку на плечо. – Еще и стимулятора тебе не хватало.
– Если не спишь, то нельзя, – кивнул сокол, подтверждая его слова. – Тебе я другой травы дам, тоже по щепотке в чай, она дарит хороший, глубокий сон до утра. Вчера заваривал, кстати, вроде всем понравилось… Только и первое средство тоже возьми, если вдруг чешуей покрываться начнешь, пригодится.
Ксана замерла, не донеся до рта стакан с зеленоватым молочно-пенным напитком.
– А что… такое может быть?
– Конечно, – Индра даже удивился. – Вам разве не рассказали на встрече? Древняя кровь будет просыпаться, особенно после путешествия в Иномирье. Было бы ее в вас побольше, и жизнь вообще заиграла бы новыми красками. Ты бы со временем научилась превращаться в дракона, а подруга твоя – летать без крыльев. Но крови в вас от силы несколько капель, поэтому имеем свечение кожи и светлые волосы у феи, а у тебя… Волосы всегда так завивались?
– Они вообще не завивались, – Ксана перекинула густую и почти смоляную прядь со спины на грудь. – А теперь красота, как с картинки, жаль, распрямится скоро, исчезнет, как и платье, которое на мне было.
– Нет, не исчезнет – Индра покачал головой. – Ты же потомок черных? У них женщины все кудрявые и сами волосы темнее южной ночи. Но выделяются они меньше, чем у твоей подруги.
И он посмотрел на Июлию, которая под шумок сбросила перчатки, кепку и шарф, взяла с полки пачку влажных салфеток и теперь остервенело стирала с лица пот и надоевшую косметику.
– Мне прямо в стакан с матчей этой травы можно насыпать? – жалобно попросила она. – У меня лицо скоро пятнами покроется, не хочу я больше краситься. Да и на работе решат еще, что я действительно замуж захотела…
– Тебе нельзя, на тебя драконий король глаз положил, – тут же фыркнула Илона.
– Нет уж, спасибо. Пусть лучше соколиный правитель своего придурочного Финиста за него выдаст, он тоже красивый, а что на голову ушибленный, так им какая разница, кого к делу пристраивать? – пробурчала в обиженная хамским приемом подруга.
Индра изумленно посмотрел на всех троих, затем протянул руку, цапнул стакан из картонной переноски и сел рядом с Ксаной на кровать.
– Если я правильно понимаю, встреча прошла не совсем так, как все ожидали, – произнес он. – Лично я весь внимание. Умираю от любопытства.
– А уж я-то как умираю, – захохотал Артур. – Ксана мне рассказала немного, но я жажду узнать историю со всех сторон. И желательно в деталях, чтобы понять, чем я могу вам помочь.
Алиса промолчала, но все было и так понятно по ее горящим глазам. Она даже забыла на время о своих тайных нежных чувствах и совершенно по-свойски привалилась к теплому боку Индры, потому что места в комнатушке отчаянно не хватало.
– Нет, так дело не пойдет, – покачала головой Илона, разворачивая лежащее в ногах покрывало и накидывая его на оставшуюся часть огромной кровати. – Прыгайте сюда, разговор все равно будет долгим. В общем, началось все четыре дня назад, когда мы с девчонками решили проверить сарай во дворе…
Так они и просидели два часа, взахлеб рассказывая друг другу о пережитых приключениях. Успели допить зеленый латте и слопать пончики, сварить по порции уже нормального кофе с молоком и употребить его, чокаясь кружками, как винными бокалами, «за наше ментальное здоровье». Затем в ход пошел чай с волшебными травками, после которого Июлия и впрямь перестала светиться, а также орехи с сухофруктами из заначки, к которым Индра щедро добавил купленный на рынке сыр. Каждый кусок был размером с половину ладони, и Артур тут же пошутил о солдатах, что во всех мирах одинаковые, главное – чтобы паек размером побольше был. «Конечно, а как иначе?», – совершенно серьезно кивнул сокол, вызвав очередной коллективный приступ смеха.
К концу разговора Илоне казалось, будто Индра жил с ними всегда или, по крайней мере, часто гостил, как любимый племянник. Он чутко улавливал настроение каждого, задавая правильные вопросы и давая нужные ответы, смущенно улыбался, когда Алиса рассказывала про кикимору и их путешествие к озеру, и так презрительно фыркнул, когда девушки подробно описали количество украшений на толстом дворфе («Интересно, спит он тоже в этих побрякушках, чтобы не украли?»), что симпатия возникала к нему сама собой и усиливалась с каждой минутой. Вот и Ксана с Июлией уже наперебой обсуждают с ним Айрела, костеря хитрого дракона на все лады.
А Илону вдруг охватило беспокойство. Как будто что-то важное прошло мимо ее ушей незамеченным, но мозг уловил нужную информацию, и теперь всячески пытался ее вспомнить. Она снова и снова перебирала рассказы друзей и детей по крупицам, стараясь понять, что же она упустила. Однако мысль ускользала, вызывая раздражение, как песчинка, попавшая в раковину нежного моллюска, который силится ее вытолкнуть, да не выходит.
– За Финиста извините, – продолжал Индра, не догадываясь ни о чем. – Он дальний родственник повелителя Гаруды, поэтому так просто его не заткнуть. Но вреда вам причинить ему никто не позволит. Да и жалко его, если честно, он же, такой, как бы помягче выразиться…
Индра задумался, подбирая нужные слова.
– Безумец, в общем.
– Это мы уже поняли, – мрачно кивнула Ксана. – Он Илоне чуть шею не свернул, когда она его на место поставила, а то начал нам похабщину всякую говорить…
– Он может, – подтвердил Индра. – Самое удивительное, многим женщинам это нравится. Он в свое время из вашего мира не вылезал, у него едва ли не в каждом крупном городе по зазнобе было. Герой же, красавец, великий воин, не чета обычным мужикам, как же такого не приветить?
– Серьезно? – удивилась Илона. – А в сказке одна Марьюшка была…
Индра, услышав это имя, напрягся, пытаясь удержать невольную улыбку. Но сражение с самим собой прошло безуспешно – он сначала тихонько захрюкал, а затем засмеялся в голос.
– Простите, – выдохнул он спустя минуту, вытирая выступившие слезы. – Марьюшкой у нас в отряде соколят пугают, чтобы они по девкам до совершеннолетия не бегали. Байка эта длинная, но поучительная – для всех, кроме Финиста, конечно. Он всегда любил покрасоваться перед своими человеческими женщинами: явится к очередной своей зазнобе, залетит птицей в горницу, ударится об пол и станет добрым молодцем. Выглядит эффектно, конечно, мамки-няньки да служанки в восторге были, своим хозяйкам завидовали потихоньку да вздыхали. А его аж распирало от самолюбования. Ну чисто индюк какой, а не сокол…
Индра неодобрительно качнул головой, а затем сунул в рот горсть орехов и заработал челюстями. Вся остальная компания притихла, ожидая, пока он закончит жевать – уж больно интересная обещалась история. Сокол глотнул отвар из чашки, почесал за ухом пришедшую к нему на колени Мурку и продолжил:
– Только ненормально ведь постоянно об пол биться. Я, когда к вам попал, от беспомощности это сделал, сил для превращения недоставало. А когда регулярно, да хотя бы пару раз в месяц, еще и на протяжении нескольких лет, даже дубовая колода не выдержит и треснет, что уж говорить о черепушке?
– Вот, я же говорила! – злорадно обрадовалась Илона. – Черепно-мозговая травма, еще и неоднократная, приводит к многочисленным осложнениям с головой. И поведение зачастую страдает, отсюда и агрессия с гневом, и неспособность их контролировать…
– И нежелание, – дополнил сокол. – Командир Рагнар первым заподозрил, что с Финистом неладно, отправил к целителям в королевский лазарет, а тот лечебные настои, что ему прописали, в ближайшую канаву вылил. Все со мной в порядке, сказал, нечего напраслину наговаривать, я еще вас всех переживу. Тогда вмешался повелитель – своя же кровь, хоть и дальняя, натворит дичи, и позор на весь род ляжет. Заколдовал семь перышек соколиных, чтобы дух успокаивали да разума прибавляли, и передал их Финистовым любушкам. И закрепил на них еще одно заклинание – чтобы призвать к себе можно было этого дурака в любое время и из любого места, в случае крайней нужды. Сказал, что в Иномирье мы за ним присмотрим, а на Земле что он натворить может – одному солнечному Богу известно, и лучше держать его под контролем. Да, и запретил хмельное Финисту наливать строго-настрого.
