– А что, на обратном пути у тебя появятся наши деньги? – удивилась Алиса. – Ты решил ограбить какого-нибудь бедолагу, встретившегося по дороге?
– Увидишь, – коротко ответил сокол и сразу же перевел тему. – Ты мне скажи, как ездить в этих ваших автобусах? А то я пока не стал пробовать, вдруг проколюсь, что нездешний.
– Научу, там ничего сложного нет, просто привыкнуть надо… – Алиса осеклась. – Погоди, от дома до школы девять километров, как же ты добирался?
– Просто добежал, тут час всего легкой трусцой. Это удобно, тем более, половину пути занял лес. Я один раз только остановился, спросил у встретившейся старушки, в какой стороне школа. Она еще похвалила меня, сказала, что очень приятно смотреть на спортивного мальчика, занимающегося бегом, а не дрыхнущего до полудня…
Алиса в ответ только промолчала, вдруг осознав, сколько силы в теле Индры, если он с пневмонией и через три дня после полубеспамятного состояния способен пробежать девять километров за час.
«Он ведь может и шею тебе на болоте свернуть, и там же притопить в трясине. Он разведчик, мало ли, что ему нужно», – тут же вякнул изнутри здравый смысл, но девочка приказала ему заткнуться. Не хватало еще тревожиться по всякой ерунде.
К остановке как раз подкатил полупустой автобус. Правда, водитель, нехорошо посмотрел сначала на часы, а потом на двух несовершеннолетних пассажиров, и уже открыл рот, чтобы спросить, куда их понесло с утра в будний день, когда воспитанным детям нужно быть в школе. Но Алиса тут же сунула ему вместе с деньгами за проезд значок естественно-научного класса и вежливо попросила остановиться на полях около водохранилища, так как у них экологическое задание по сравнительному анализу годовых колец старых и молодых деревьев, а для этого нужно идти в лес. Дядька за рулем тут же кивнул и заулыбался, молчаливо одобряя подростковую научную деятельность на благо живой природы.
Ехать пришлось минут тридцать. Улицы с серыми обшарпанными домами сменились сначала многокилометровым полем с картошкой, затем лугами с пасущимися лошадьми (сокол тут же прилип к стеклу и прошептал, что в его мире тоже есть кони, и простые, и крылатые, а вот домашних кошек нет, и это грустно, потому что Мурка ему очень понравилась) и, наконец, развилкой двух дорог. Здесь дети вышли, а автобус свернул направо под горку.
– На кой лысый пень нам эти годовые кольца? – озадаченно спросил Индра, оглядываясь вокруг. – У нас дел и без того на сегодня хватает.
– Ни на какой, – рассмеялась в ответ Алиса. – Просто тогда он бы начал спрашивать, куда едем, и почему прогуливаем учебу. Сейчас взрослым до всех детей есть дело, это называется «коллективное воспитание». Вот и лезут такие дяденьки в чужую личную жизнь. А попробуй поспорить – и влетит потом в школе, на доску позора фотографию повесят, еще и напишут, за что висишь…
Две пары кроссовок – синих и белых – синхронно топали по тропинке, что петляла по полю, заросшему сурепкой. Здесь земля в этом году «отдыхала», на ней ничего не сеяли, кроме неожиданно оказавшегося полезным сорняка. К зиме он завянет и, политый новыми экологически чистыми удобрениями, превратится в целебный перегной, дав кучу питательных веществ почве.
– Слушай, давай вообще про школу сегодня не будем говорить, а? Расскажи мне лучше, почему пень лысый? Это крылатое выражение вашего мира?
– Нет, это чудище такое. И да, только у нас в Иномирье водится. Оно человекообразное, но при этом из дерева, только корой не покрытое. Заманивает одиночек, притворившись пнем у дороги в глуши, еще и может ядовитого туману напустить, чтобы путник вдохнул и ему остро захотелось присесть, а тут и пенек такой удобный… И тут чудище распрямляется и делает вот так!
Индра резко замер, скорчил страшное лицо, подпрыгнул на месте и сделал руками хватательное движение прямо около носа Алисы, заставив ее взвизгнуть, а затем рассмеяться.
– Ой, да ну тебя! Я о таком только в сказках читала.
– Ну, многие ваши сказки и легенды с нашего мира списаны. Твои предки народу соколов поклонялись когда-то. И не только твои. Жаль, уроков старой истории и мифологии у вас больше нет, насколько я знаю…
– Но зато у меня есть мама и папа, которые изучали старую историю еще до Великих, и они мне многое рассказывали, – Алиса покосилась на старый трухлявый пень, росший около тропы, и на всякий случай обошла его по большой дуге. – Всякие народы соколам поклонялись, и северные, и южные. И древние тоже. Наш народ тоже поклонялся, только по-разному, в совсем давние времена сокол был символом мужества и храбрости. А потом вдруг стал злодеем, который нападал на слабых. И почему-то во всех легендах обижал лебедушек прекрасных, я это хорошо запомнила.
– Да, и такое было, – Индра вдруг резко помрачнел. – И в этом тоже виноваты мы, точнее, тиран, однажды пришедший к власти и возомнивший себя не наместником бога, но самим богом…
– Расскажешь? – у девочки загорелись глаза.
– Потом, – неожиданно обрубил парень. Затем, будто извиняясь, добавил. – В другой день и в другом месте, хорошо? Там, где будет больше времени на отдых. Говорить про это до сих пор сложно, самая позорная веха истории Иномирья. Твоему народу больше всех не повезло, попал под раздачу в плохой момент, когда тиран окончательно сошел с ума. А его ведь здесь действительно принимали за бога…
Какое-то время шли молча. Впереди уже маячил перелесок с тоненькими березками. До хранилища оставалась от силы пара километров, до болот – еще меньше.
– А хорошие легенды у вас есть? – спросила Алиса, перепрыгивая через небольшой ручеек, размывший часть тропы. Хорошо еще, не поскользнулась и не упала, вот позоруха была бы, да еще перед красивым парнем!
– Есть, конечно, – Индра просто перешагнул грязную лужицу, не обратив на нее никакого внимания. – Хочешь, расскажу, как наш мир появился? Существует поверье, что из золотого яйца однажды возникла Вселенная, в которой есть и наш мир, и ваш, и много других. Но еще раньше были только пустота и тьма. И в этой тьме жили да были Дед и Баба, вечные и бесконечные прародители всего мироздания…
– Ой, я знаю эту легенду! – обрадовалась девочка. – У нас ее все дети знают! Жили-были Дед и Баба, и была у них курочка Ряба, снесла курочка яичко, не простое, а золотое…
Парень резко остановился от изумления.
– Почему курочка-то?!
– А кто? – в свою очередь, удивилась Алиса. – Это наша самая известная сказка. Дед бил и не разбил, баба била и не разбила, а мышка бежала, хвостиком махнула, яичко покатилось, упало и разбилось…
– Да не было такого! – сокол даже ногой притопнул от возмущения. – Как обычная мышь может разбить яйцо, из которого вышла Вселенная? Золотая орлица его снесла, а когда время пришло, само оно раскололось на части. С тех пор и превращаются повелители, который извечная Сила выбирает нашим народом править, в золотых орлов, это их главная ипостась. Выбирает она самого сильного и отважного, и всегда из числа воинов-соколов, так было веками и тысячелетиями…
– Нет, погоди, а курица-то где? Про нее забыли, что ли?
– Алиса! – Индра всплеснул руками, словно сама мысль о том, что его мир мог произойти от такой бесталанной птицы, была кощунственной. – Ну какая курица?! Она неуклюжая, не умеет летать, не умеет драться, только кудахчет без толку. И годится лишь на то, чтобы ее съесть! Разве может от нее зародиться целая Вселенная? Это же не горшок из глины слепить, тут сила нужна огромная, энергия и талант…
– Ну, знаешь, горшок слепить тоже не так легко, – пробурчала девочка в ответ. – И курица – хорошая птица, она о детях заботится, даже о чужих. Я в деревне на экскурсии видела, как они и утят, и гусят высиживали…
Про глину Алиса тоже знала на собственном опыте, посещая в прошлом году занятия по керамике, ведь девицам для общего развития нужно заниматься творчеством. Выбор стоял между лепкой и шитьем, поэтому ученица даже не раздумывала. Но относительно ровные кружки и тарелки, которые не стыдно показать родителям, у нее стали получаться лишь на третьем месяце усердного труда.
