– Отлично, а потом я тебе помогу с вашими старичками, – кивнул Индра, и вдруг снова нахмурился и потянул носом. – Кровью пахнет… Алиса, у тебя все коленки в порезах! Ты разве не чувствуешь?

Именно после этих слов Алиса и почувствовала саднящую боль в ногах. До этого от ужаса и паники она действительно ничего не ощущала.

Вид рваных джинсов и светящихся сквозь дырки коленок в «кровавую сеточку» впечатлял. Глубоких порезов не было, грубая ткань защитила, но как же много мелких ранок! Девочка всхлипнула. Тут краем бумажки порежешься – палец три дня заживает, а коленки и за неделю не затянутся!

Индра посмотрел на порезы и кровь, уже начавшую пропитывать штанины. Лицо его смягчилось. Он поднял голову и внимательно посмотрел девочке в глаза.

– Не шевелись сейчас, хорошо? – попросил он. – Будет чесаться, но ты потерпи.

А затем он, продолжая сидеть на полу, подтянулся к Алисе поближе, крепко обнял ее за ноги и уткнулся носом в дырки на джинсах. Теплое дыхание щекотало голую кожу.

И Алиса замерла, как тот воробушек. Шевелиться сейчас ее не заставил бы даже всемирный потоп, сошедший с небес на землю.

Индра глубоко вдохнул, а затем негромко, на одном выдохе, затянул какую-то странную песню без слов. Иногда он останавливался и осторожно дул на порезы, и после каждого дуновения кожа начинала чесаться так, будто ее кусали невидимые насекомые, но в целом было терпимо. Или радость от того, что он совсем рядом, живой, теплый и такой красивый, заставляла Алису не чувствовать боли? Но плакать почему-то все равно хотелось. От переживаний, от мелодии, берущей за душу, и еще совсем немножко – от счастья.

– Ну вот и все, – сказал сокол через пару минут и озорно улыбнулся. – Раны затянулись, но кожица на них совсем тоненькая. Падать на коленки в ближайшие три дня нельзя. Поэтому прекращай носиться, как укушенный в задницу дракон. Ты всегда так бегаешь?

– Не всегда, – Алиса смутилась. – Только когда тороплюсь. А я всегда тороплюсь, потому что опаздываю. А опаздываю потому, что просыпаю…

– А просыпаешь, потому что поздно ложишься, – засмеялся Индра. – Знаю я этот порочный замкнутый круг. Поэтому сейчас мы уберем осколки, чтобы ваши маленькие пушистые звери на них не наступили, а потом будем учиться замедляться. На войне, как наш командир говорит, спешка нужна при поносе, при ловле блох и когда…

– Я знаю про чужую жену, – быстро перебила его Алиса. – Отвратительная поговорка! Но забавно, что есть мудрости, которые весьма сомнительны в своей истинности, зато известны сразу в двух мирах.

– А что, ты думаешь, ваши и наши мужчины, служащие в армии, чем-то различаются? Поверь, у соколов и людей намного больше общего, чем можно себе представить. В нашем мире не всем это нравится, но факт остается фактом.

– А тебе нравится? – вдруг спросила Алиса, и тут же смутилась.

– Мне – да, – Индра качнул головой, отчего его кудряшки встали дыбом. – Вы интересные. У вас нет магии и почти нет сил, но есть техника, есть ум, которым вы пользуетесь, чтобы строить себе удобные жилища, летать без крыльев, защищаться от природных катаклизмов и диких зверей. А еще у вас есть разноцветные вкусные штуки и вот этот странный сладко-горький напиток со сливками. Кстати, можно мне еще чашку?

Глава 8

Солнце окутало сопки на востоке золотым сиянием. Новый день радовал прямо с утра, обещая быть теплым и безветренным. И уроки сегодня тоже радовали – два чтения, которое раньше называли литературой. Здесь можно было расслабиться и слушать вполуха о каком-нибудь очередном лирическом герое, все равно они все были плоскими, как картонный лист. Бунтарей, способных возражать обществу, а тем более, возглавить его и пойти против власти, больше не изучали – от греха подальше. Котировались лишь те, кто готов пожертвовать собой во имя остального мира. Такие, как Данко, отдавший свое сердце людям.

Алиса знала эти книги наизусть, поэтому сидела спокойно. Конец года, по предмету у нее и так выходит «отлично», а вот двоечникам надо постараться и заработать себе побольше высоких баллов. Чем они и занимались несколько последних недель, вымучивая у доски правильные ответы перед наставницей Евгенией Львовной. Педагог старой закалки, она смирилась с шаблонными героями без страха и упрека, но не терпела косноязычных, плохо выражающих свои мысли учеников.

– Егоров, напрягись, поедешь же в рабочий лагерь со справкой об окончании восьми классов, – постучала она указкой по столу, заставляя стоящего у доски недотепу подпрыгнуть. – Где тебе потом доучиваться? У нас последнюю вечернюю школу упразднили в прошлом году. Тебе даже гайки крутить не доверят, будешь всю жизнь производственные отходы по территории в тележке возить! Еще раз – в какую эпоху лирический герой мог отказаться от женитьбы на героине, если та хотела работать и требовала себе часть имущества и возможность развестись?

– Так это… парень поскреб затылок пятерней, измазанной чернилами. – В эпохе до Великих, Евгения Львовна! Сейчас-то так себя вести приличной женщине стыдно…

– Конкретики, я так полагаю, не будет? – усмехнулась наставница. – Ох, Егоров, в следующем году вылетишь на завод с тележкой, если учиться не начнешь. Тройку натяну тебе, пожалею. Но с остальными сам разбирайся. Это ж надо – по физвоспитанию только оценка нормальная и выходит!

– А он в спортсмены решил податься, им ум не нужен! – загоготал с третьей парты Леха Скворцов.

– Ты бы на себя посмотрел, – мигом ощетинился Егоров, поднимая широкую ладонь, чтобы отвесить насмешнику подзатыльник.

– А ну тиххххххххаааа! – вдруг рявкнула почти басом субтильная и невысокая Евгения Львовна. – Скворцов, у тебя тоже баллов не хватает, между прочим, Егоров прав! А ну марш к доске!

«Вот же неучи», – посмеивалась про себя сидящая на передней парте Алиса. Какими жалкими выглядели ее одноклассники после двух дней, проведенных с парнем из иного мира! Неужели не судьба была прочитать за выходные домашнее задание? Его всего-то семь страниц задали, на перемене можно успеть!

Индра позавчера умудрился проглотить залпом целую энциклопедию, пусть детскую, но все же в ней было почти пятьсот страниц. Тогда и выяснилось, что он в совершенстве знает три языка Земли, четыре – Иномирья и древнерусский, которым какое-то время назад пользовались народы в обоих мирах для налаживания торговли.

А началось все с очередной чашки кофе со сливками, бутербродов и возвращения к разговору о том, что появилось раньше – яйцо или птица. И Алиса тогда призналась, что их земные ученые давно прояснили этот вопрос: яйцо однозначно появилось раньше.

И достала из заначки свое главное сокровище – огромную и красочную детскую энциклопедию о динозаврах. Истории про древний мир и эволюцию живых видов издавать перестали, поэтому книга была редкостью, и Алиса никому не давала ее читать. Но раз уж такое дело…

Тем самым она освободила себе часа два времени на неторопливую уборку с мытьем посуды, потому что Индра провалился в чтиво с головой. Как в то болото около водохранилища.

Когда он закончил, за окном начало темнеть.

– Чешуйчатые рептилии с мозгом размером с орешек, прямые предки ваших современных птиц, – задумчиво сказал он. – Наши философы за такую книгу половину своих сокровищ бы отдали.

– А у вас не было динозавров?

– Ну, костей, во всяком случае, не находили. А вот драконы точно зародились в Иномирье первыми, но они до сих пор здравствуют. И эволюционируют вместе с нами, и даже на заре их появления у них не было мозга с орех. Хотя, у них все же ведущая ипостась – рептилия. И дети из яиц вылупляются, и почти с рождения могут сразу облик менять.

– А вы соколы или люди? Или вообще кто-то третий? Я клыки у тебя видела… Не подумай, что испугалась, но разве у птиц они бывают?

– Клыки – наследие от нашего прародителя Огненного Волха, в вашем мире его тоже раньше почитали, как бога, – улыбнулся Индра, развалившись на постели и обняв правой рукой толстенный книжный том. – Он превращался и в волка, и в сокола, и в рыбу. А у нас только птичья ипостась осталась. Ну и клыки еще проклевываются порой, неконтролируемо. Толку с них никакого, но хоть враги пугаются.