В общем, к концу дня девушка никак не могла решить, что же ей делать. Желание было взять биту покрепче и пойти на улицы города, но уголовный кодекс, все дела… Так что пришлось довольствоваться вчерашней гречкой с сосисками и успокаивающим просмотром серии «Отчаянных домохозяек».

А потом телефон снова мигнул уведомлением. «Не спишь?». И все тот же – ЗАБЛОКИРОВАННЫЙ – контакт.

И Настя не выдержала. Ей уже было не важно, КТО с той стороны экрана пытается выйти на контакт. Призраки, монстры, пранкеры, использующие чужой аккаунт – да хоть сам Люцифер! Главное, что там, за буквами на экране был кто-то, готовый общаться и выслушать. Даже если он сам еще об этом не знает.

Сработал эффект попутчика – когда не знаешь собеседника, проще выговориться и показать себя настоящего. Настя, уставшая, обиженная и чувствующая себя невероятно одинокой в тот вечер, рассказала мертвому собеседнику все. Вообще все. С того самого момента, когда папа поцеловал ее пятилетнюю в лоб, собрал свои вещи и ушел к ее же воспитательнице в детском саду. А потом вредная дочка воспитательницы все оставшееся время доказывала Насте, что теперь это ЕЕ папа.

Собеседник – Паша – не перебивал, но исправно читал все, что выплескивалось из Насти. Иногда, в слишком долгие паузы, присылал подбадривающие смайлики и короткие «продолжай», «мне жаль тебя», «ты молодец» и все в таком духе.

Они проговорили до самого рассвета. Засыпала Настя вся в слезах под первые лучи утреннего северного солнца. Но, несмотря на это, на удивление легко смогла проснуться по будильнику. Голова не болела, тело чувствовало себя отдохнувшим впервые за последние несколько лет. А еще это странное чувство… Настя больше не чувствовала себя одинокой. И это было прекрасно.

С тех пор переписки с Пашей прочно вошли в ее график жизни. Даже в особенно загруженные дни, когда вечером хотелось только упасть лицом в подушку и больше не вставать, они обязательно обменивались хотя бы парой подбадривающих сообщений. А если время было, переписка могла продолжаться сколько угодно долго.

На удивление Паша оказался безумно интересным и веселым собеседником. Насте было хорошо с ним – он умел шутить, подбадривать, быть внимательным, когда нужно. Не забывал спросить, как прошел ее день, сдала ли она зачет, над которым билась три недели, покушала ли? В общем был… идеальным.

Настя сама не заметила, как влюбилась.

Ее уже не волновало, что над его страничкой по-прежнему маячил значок «Страница умершего человека», и то, что вообще-то она так и не вытащила его из блокировки. Сообщения от Паши приходили регулярно, ее сообщения читались так, как будто Паша только и делал, что мониторил свои соц.сети, и все было прекрасно.

Через месяц переписки Настя поняла, что хочет увидеть его лично. Писать буквами слова, конечно, безумно романтично и приятно, но… Ничего не заменит взгляда глаза в глаза, правда?

И Настя предложила ему встретиться.

Она ждала, что Паша немедленно согласится. Ну, или, в плохом варианте, признается, что он – фейк, и все это время она переписывалась с каким-нибудь маньяком-соседом или пранкером-одногруппником.

Но Паша… отказался. Он сказал, что ему нужно еще немного времени. Они еще недостаточно хорошо знакомы, и он не готов. Как будто Настя была готова! Но это жизнь, и иногда стоит поторопиться, чтобы не потерять драгоценные минуты – такая у девушки была философия.

Паша ответил, что спешить ему некогда. Как всегда, впрочем. И попросил ее потерпеть еще пару недель.

Это были самые длинные две недели в жизни Насти. Даже когда она ждала результатов поступления, время не тянулось так ужасно медленно! Большую часть времени она проводила в мыслях о Паше и том, как пройдет их первое свидание.

Стоит ли ей записаться на шугаринг? Или это слишком рано для первого свидания? Нужно ли покупать новое платье, или подойдет что-то из старого? Куда они пойдут? Как он будет выглядеть на самом деле – как на фото в профиле или иначе?

Когда Паша сказал, что вот теперь можно и увидеться, Настя уже вся измучилась и даже слегка заболела – у нее всегда поднималась температура на нервной почве. Она была готова ко всему.

Но не к тому, что ее парень – парень же? – вместо кафе или кино позовет ее… К старому, сгоревшему зданию театра. Ночью.

Зачем он до сих пор пытается поддерживать эту дурацкую шутку со своей якобы смертью?

Но Настя все равно согласилась. Хотя бы для того, чтобы в глаза ему сказать, что идея с покойниками уже устарела и никого не пугает.

Без десяти полночь, как было назначено, она стояла в одиночестве перед громадой театра. Было жутко.

Про этот театр в их городе ходило немало баек и легенд. Сгорел он от какой-то неисправности еще лет 10 назад – тогда об этом трубили все газеты. Настя, хоть и была тогда совсем юной первоклашкой, помнила тот липкий ужас от фотографий в газетах и три дня траура в городе.

Тогда, во время пожара, в театре погибло больше 100 человек – актеров и зрителей, пришедших на спектакль. Многие сгорели, многие пострадали в давке при эвакуации – это был настоящий ад, и люди бежали буквально друг у друга по головам. Видимо это, и то, что здание так и не восстановили с тех пор, и порождало призраков в головах местных любителей ужасов.

Здание, особенно в свете луны, и правда выглядело как какой-то затаившийся монстр. Оно… пугало. Казалось, что в выбитых, почерневших от копоти окнах мелькают белые, размытые фигуры призраков. В сохранившихся балках что-то шуршало и чавкало. Ветер стучал обломками дверей и сыпал хлопьями штукатурки.

Настя пыталась сказать себе, что это просто птицы, или может бомжи, и никакой мистики во всем происходящем нет. Но атмосфера все равно давила. И совсем не была похожей на что-то романтическое и прекрасное. Сама девушка в короткой курточке и модных сапожках смотрелась на фоне развалин нелепо, чужеродно, и ей это решительно не нравилось.

А ровно в полночь она закричала от ужаса. Потому что из здания к ней вышел… зомби!

В рваных лохмотьях, с обгоревшей кожей и чем-то неприятным, блестящим в спутанных волосах, похожим на запекшуюся кровь. Это определенно был Паша – если бы Пашу с фотографии засунули в гриль и как следует там прожарили.

Паша медленно спустился с щербатых ступеней, по пути оставляя на грязном мраморе черные следы копоти. И… испуг у Насти окончательно прошел.

Нет, обстановка и сам Паша выглядели как в фильме ужасов. Но вместо паники Настя ощутила… разочарование. Теперь стало окончательно понятно, что все это – обычный пранк. Шутка. Прикол.

А она так хотела любви…

Поэтому, когда Паша протянул к ней руки и прохрипел что-то, имитируя сгоревшие голосовые связки, Настя, вместо того чтобы убежать, ухмыльнулась и протянула свои в ответ. А потом не сдержалась – грим выглядел круто, и ей жизненно необходимо было его потрогать – и ткнула пальчиком прямо в горелую плоть на щеке.

Она ожидала почувствовать холод резины. Но…

Палец, не встретив сопротивления, легко, с небольшим хрустом, провалился внутрь! Под подушечкой неприятно чавкнуло, и в открывшемся пространстве блеснул ряд зубов.

Паша ухмыльнулся, от чего его обгоревший рот пошел трещинами, из которых засочилась мерзкая зеленоватая жижа.

Настя закричала, на этот раз совершенно точно испуганная до ужаса. Это не был грим! Не был! Кем бы ОНО не было – это было реально!

Она попыталась выдернуть свою руку из хватки монстра, но тот только шире ухмыльнулся, обнажив ряд кривых зубов, и потянул ее внутрь театра.

Только сейчас Настя вспомнила! Вот почему его лицо казалось таким знакомым! Она видела его в газетах. «Подающий надежды молодой актер погиб в пожаре», «смерть забирает молодых», «у него было большое будущее»… Как она не замечала раньше? Ведь смотрела же профиль, не раз пересматривала фотографии, на которых мелькала сцена…

Паша остановился посреди когда-то роскошного холла, повернулся к Насте и прохрипел «Ты же сама хотела увидеться».