Плохая вода

Ужасное место! Ужасный дом, ужасная грязь, ужасное то, что меня заставили переехать!

С недавних пор я люто ненавидела свою жизнь.

А все потому, что мои родители внезапно решили развестись! Все эти «Милая, ты же понимаешь, что дело не в тебе?» и «Мы с твоим папой просто больше не любим друг друга…» Бррр…. Чушь полная, скажу я вам. Куда делись все эти «мы все равно тебя любим», когда меня передавали под мамину опеку? Почему папа даже не попытался забрать меня? Не то, чтобы мне не было пофиг, но все же…

А потом был прекрасный мир юридической фигни. Куча бумаг, куча разговоров, а по факту папа получал квартиру в городе, а мы с мамой собирали свои вещи и уезжали куда-то в е… Ну, вы поняли. Куда-то, где глубоко, темно и сыро.

Пригород. О, сколько в этом слове… Кто-то наверняка мечтает жить в подобном месте – тихом, с милыми домиками, одинаковыми заборчиками, деревьями и щебетом птиц. Кто-то. Не я.

А еще домики в этом месте были нифига не милыми. Особенно тот, который достался нам.

Это был какой-то очень старый и ООООчень пыльный дом с покосившимися рамами и люто скрипящим полом. Мама сразу же закатила рукава и принялась за глобальную уборку, но как по мне – проще было снести все и построить новое. Ну, серьезно? Печь? В гостиной? Вы бы еще сказали – вода в колодце…

Пока мама страдала приступом хозяйственности, я потихоньку страдала в том месте, которое должно было стать моей комнатой. А по факту было руинами, как и все вокруг. Я винила родителей, да что там – я их прям ненавидела, обоих. Вся моя жизнь – все мои друзья, мой парень, школа, вообще ВСЕ осталось в городе! Еще и дом этот как издевался – все время норовил сломаться под моими ногами или уронить на меня если не балку, то хотя бы клок паутины. Как живой, честное слово.

А как он скрипел по ночам! Поклонники индастриала заценили бы. Спать под это все было точно нереально.

А в одно прекрасное утро из крана в ванной вместо воды вылилась какая-то жижа. Черная, вонючая, с кусками чего-то, смутно похожего на переваренный мех. И это стало для меня последней каплей.

Я сфоткала все это великолепие, залила в твиттер с грустными хештегами о том, как меня все задолбало, и побежала к маме. Она как раз крутилась в кухне, готовила ужин.

Конечно, я потребовала немедленно, вот прям щас, собирать вещи и валить из этой дыры куда угодно. Хоть в лес – все равно жить в доме невозможно!

А мама… Мама повела себя странно. Мягко говоря. Она улыбнулась мне как-то странно, криво, и сказала, что я все выдумываю. Нормальная вода. А потом прямо при мне, все с той же слегка безумной улыбкой набрала полную кастрюлю этой жижи, закинула туда чищеную картошку и поставила на огонь.

Буээ…

Когда я сказала, что ни за что не прикоснусь к этой воде и тому, что в кастрюле, мама сказала, что мне, наверно, нужно походить к психологу. «Ты странно себя ведешь. Ты переживаешь из-за нашего с папой развода, и видишь то, чего нет» – сказала мама и задумчиво выпила целый стакан жижи прямо из-под крана. Залпом.

Меня стошнило во второй раз за утро.

Если честно, я немного потерялась. В том плане, что мама говорила уверенно, хоть и вела себя странно. А что, если дело и правда… ну, во мне? Но на ужин я все равно заказала себе пиццу из доставки. И воды побольше. Даже если это моя голова шалит – пить жижу я все равно не была готова.

К психологу меня все же отвели, но ничего интересного не нашли. Да, я была тревожной и может быть немного злой из-за развода родителей, но глюков точно не ловила, и с собой ничего делать не собиралась. Я же нормальная.

А вот мама – нет.

Из крана продолжала течь жижа, а мама продолжала делать вид, что все в порядке, и эту жижу пить. И в какой-то момент я стала замечать, что она… меняется. Не в смысле, что у нее там щупальца отрастают или что-то такое, нет. Просто…

Знаете, она у меня из тех женщин, которые всегда, в любой ситуации идут на маникюр. Для нее внешность реально важна, и даже после развода с отцом она продолжала вставать в какую-то дикую рань и занимать ванну часа на два – у нее там маски, уход, макияж и прически. Зачем? Не знаю. Для пауков наверно.

Понимаете, да? Я никогда не видела ее даже просто непричесанной! А тут… Она как будто забыла все свои привычки. Поздно просыпалась, валялась в комнате весь день, вставая только попить воды… Да она даже не расчесывалась! И, кажется, не умывалась.

Наверно, я все же была не слишком внимательной дочерью.

Потому что в какой-то момент я увидела ее в темноте коридора, выходящей из спальни, и реально испугалась. Моя яркая, красивая мама превратилась… в монстра! Она как-то высохла, лицо покрыли морщины, глаза почему-то выкатились вперед, как у мопсов, а волосы… Ее волосы были похожи на воронье гнездо – они одним комом торчали вверх, и, кажется, там, где-то внутри, еще паук зацепился…

Но самое жуткое – ее живот. Он раздулся до каких-то гигантских размеров, как у глубоко беременных, и – может это была игра света? Пожалуйста! – слегка колыхался, как будто внутри спряталась рыбка.

Я вжалась в стену. Мне совсем не хотелось, чтобы мама меня заметила! Почему-то это вдруг стало очень важным!

Но мама даже не собиралась ничего замечать. Как зомби они прошла в ванну на негнущихся ногах, включила воду – жижу – и прямо так, губами, без стакана, присосалась к отвратительной черной струе.

Досматривать этот хоррор до конца у меня не было ни малейшего желания. Я быстро, пока мама была занята, сбежала в свою комнату и закрыла дверь на замок.

Как вы понимаете, после такого дома я перестала даже в туалет ходить. Умывалась и питалась в Маке, в городе. И все время настойчиво пыталась позвонить отцу, чтобы он забрал меня. Отец трубку не брал, а его телефон раз за разом отвечал, что абонент недоступен.

Я вообще старалась поменьше времени проводить в том доме. Моя разумная часть, та, которая обожала физику и научные передачи, орала благим матом, что что-то не так. Моя мистическая часть просто молилась и не отсвечивала. Происходящее явно было по ее части, но ни в одной книге или фильме не говорилось о странной жиже из крана, которая меняет людей.

Радовало только то, что мама… ну, она меня не замечала. Она совсем перестала выходить из комнаты – только ночью, и только к крану в ванной. Все остальное время сидела или лежала в кровати, занавесив шторы – я снаружи пыталась заглянуть в окно, но ничего не получилось. Иногда из ее комнаты доносилось какое-то шуршание, но… Дом все еще разваливался, и в нем все время что-то шуршало, так что может дело и не в маме.

Папа все еще не отвечал. Я даже съездила к нему, но квартира была закрыта, а консьерж сказал, что уже месяц там никого нет – отец уехал в командировку. Деньги заканчивались, и выхода не было.

Я пошла к школьному психологу и рассказала ему все. Мне было все равно. Я устала. Устала бояться, устала не спать по ночам из страха того, что происходит за стенкой. Даже если ненормальная Я – я была готова получить лечение. Только бы это прекратилось.

Не знаю, поверили ли мне, но… Психолог предложил мне самой поговорить с мамой в его кабинете. Он тоже подумал, что дело в разводе родителей.

Я пыталась сказать, что мама не придет – дело ведь как раз в том, что ОНА меня пугает тем, что лежит, игнорирует окружающий мир и напоминает труп не первой свежести. Но мне только улыбнулись и вручили леденец на палочке. Как первоклашке.

А мама пришла. Обычная, красивая, ухоженная мама. Она мило поболтала с психологом, пожаловалась, что я стала странной и отдалилась от нее, немного поплакала, что виновата в этом, и что после развода у нее совсем нет на меня времени… Расставались психолог и мама лучшими друзьями. А я почти поверила в то, что это У МЕНЯ тут проблемы.

Мама уехала на такси, а я с трудом высидела оставшиеся уроки и побежала на автобус. Мне срочно нужно с ней поговорить. Дома. Без свидетелей.