— Ладно, хватит, — сказал бог наконец. — Ты слышал раньше про Утрозвезда?

— Да, Отец. — Дусс с облегчением опустил тяжелую книгу на пол.

— Ну и что думают о нем люди?

Мальчишка, который не знал, что такое сытый желудок, вряд ли считал политические дела дальних стран насущной проблемой. Он мало прислушивался к тому, что говорят.

— Ну… некоторые, наверное, проклинают его? — неуверенно предположил он. — Другие считают, что нам нужен новый Утрозвезд, чтобы попробовать еще раз?

— Неплохо, Гордуспех! Но история в этой книге не окончена. Дочери Утрозвезда удалось бежать.

— Вот здорово! — улыбнулся Дусс, услышав такое. Ему все еще было не по себе от описанных в книге жестокостей.

— Она бежала сюда, в Альгазан. Но она сменила имя. Как ты думаешь, почему?

— Гм… Наверное, потому что кое-кто не одобрял того, что сделал ее отец? Они могли отомстить ей?

Бог снова усмехнулся, и на этот раз звук этот показался Дуссу уже не таким страшным.

— А ты вовсе не глуп! Впрочем, от сына Белорозы этого можно было бы ожидать, не так ли?

— Белорозы… Но тогда Утрозвезд… Мой дед? Моя мать? И Верна?

— И Верна тоже. Думай, думай, сын мой! Ты умнее Верна. Подумай, прежде чем спрашивать дальше.

Дусс сел, подперев голову руками, и сосредоточенно воззрился на бога — ни один смертный не вынес бы такого долгого взгляда, не моргнув, но зуб дракона это явно не смущало. Дусс думал не спеша, как привык, и наконец спросил:

— Почему она назвала его Верноместью?

— А ты как думаешь, почему?

— Потому, что он внук Утрозвезда! Чтобы Верн возглавил новое восстание, и изгнал варваров, и убил царя Вандока! Он сможет?

— Он может попытаться.

А почему тогда Гордуспех? Исполнившись вдруг волнения, Дусс снова преклонил колена и коснулся лбом пола.

— Отец, а я могу помочь ему в этом?

— Да, — ответил бог. — Да, можешь. Готов ли ты начать сегодня?

Дусс вскочил. Он ощущал легкую слабость в ногах, но не колебался ни минуты.

— Да, Отец!

— Тогда заверни меня в чистую ткань и возьми с собой. Ты должен пойти и рассказать все это человеку, который может помочь тебе. Если он не сможет, тогда я не знаю, кто еще способен помочь, и дело твое безнадежно.

И Дусс завернул бога, и сбежал по лестнице в ночной город. Он никогда не вернулся в Дом Множества Богов.

— Но это же не все! — фыркнула старуха. — Это только половина рассказа!

— Я обещал вам историю избавления? — возразил я. — Я не могу рассказать, что было дальше, потому что сам не знаю. Я могу догадываться, но я никогда не полагаюсь на догадки, только на несомненные факты.

— Ладно, кто по крайней мере был тот человек, к которому он пошел?

— Даже этого я не знаю точно. Мне не называли его настоящее имя, только местное прозвище, дабы не навлекать опасность на некоторых людей.

Девять пар глаз недоверчиво смотрели на меня.

— Все это было двести лет тому назад, — прохрипел менестрель, в глазах которого отразился панический ужас перед чем-то сверхъестественным.

Я почувствовал, что допустил некоторую неосторожность.

— Прошу прощения. Я хотел сказать, имя не было открыто тому, кому эту историю поведали первому и который передал ее нам.

— Вздор! — буркнул купец. От вина его лицо приобрело еще более интенсивную окраску. — Терпеть не могу рассказчиков, которые обрывают историю на самом интересном месте и требуют денег за продолжение.

— И я тоже! — от всей души подхватил я. — В высшей степени непрофессиональное поведение! Просто беспринципное! Тем не менее в этом случае у меня нет выбора. Я просто не знаю продолжения. Может, кто из вас знает?

Последовало долгое молчание.

Я постарался как следует вспомнить намек, что уловил раньше в надежде узнать это продолжение — я никогда не могу устоять перед соблазном узнать новую историю, а этой я ждал два… в общем, долго. Но был ли это в самом деле намек или так, случайная оговорка? Если интересующий меня человек откажется говорить, моя игра проиграна.

Старый солдат откашлялся и сел прямее.

— Возможно, я владею некоторой интересующей всех информацией.

Я с облегчением перевел дух.

— Тогда молю вас, поведайте ее. Я искал ее очень, очень долго.

— Фу! — презрительно бросил купец. — Ветер стих. Честным людям давно пора баиньки — не так ли, птичка моя?

Его жена с готовностью улыбнулась в ответ, но тут же бросила на меня беспокойный взгляд.

— Забирай этого негодяя, трактирщик, — заявил ее муж, с некоторым усилием поднимаясь на ноги. — Переломай ему все кости, если хочешь. Пошли, женщина. Труба зовет, так? — Он пьяно хихикнул.

Фриц бросил на меня голодный взгляд и потер руки.

— Как насчет небольшого рассказика на сон грядущий? — предложил я.

Менестрель насвистел несколько тактов популярного танцевального мотива…

— Э… милый? — поспешно произнесла актриса, упираясь, как ни тащил ее супруг в сторону лестницы. — Мне так хочется послушать еще чего-нибудь, а, милый! Я хочу сказать, если благородному капитану есть что рассказать нам, с нашей стороны было бы только вежливо посидеть и послушать, так ведь? Ну еще один рассказик! О, да мы ведь не допили свое вино! Нехорошо, чтобы оно пропадало зазря, ты ведь столько за него заплатил!

Последний аргумент заставил толстяка остановиться. Недовольно пробурчав что-то себе под нос, он плюхнулся обратно в кресло и потянулся за флягой.

— Ну если только пару кружек на ночь…

Старая дама слушала этот диалог с явным неодобрением. Она обратила свой взгляд василиска на менестреля, потом на меня… и, наконец, на солдата, сидевшего рядом с ней.

— Вы хотите принять участие в этих пустяках, капитан? Вряд ли это место подходит для того, чтобы выдавать информацию личного порядка.

Вот это намек, тонкостью не уступающий приставленному к горлу клинку!

Однако старого вояку предупреждение не смутило. Он спокойно кивнул, потом оглянулся на меня. Он был стар, но от этого не менее опасен — как его старая кожаная куртка, потертая и кое-где порванная, но вполне еще годная к носке. Такой человек не стал бы носить меч, не умей он пустить его в дело. Смерив меня долгим взглядом кровожадного хищника, он в конце концов провел рукой по своим коротко стриженным седым волосам.

— Множество древних легенд говорят нам о странствующем сказителе по имени Омар, человеке, что оказывается во многих местах и во многих…

— Я слышал их. — Я одарил его самой своей обезоруживающей улыбкой. — Мифы порождают мифы, капитан. Множество мошенников брали себе это имя благодаря легендам, а это в свою очередь порождало новые. Совсем другое дело я. Я был Омаром задолго до того, как сделался менялой историй — впрочем, возможно, эта традиция повлияла на мой выбор профессии.

— Ты не старишься и снова становишься молодым — и так без конца?

— Эту легенду я тоже слышал. Вам не кажется, что так мне было бы несколько трудно завязывать дружбу, нет? Но не относитесь к подобной ерунде слишком серьезно, капитан. Вспомните, что многие рассказы звучат убедительнее, если их исполняют от первого лица. В своей истории майстер Гвилл рассказал нам об одном Омаре. Белороза отдала своего бога чужестранцу, подозрительно напоминающему того, первого, верно? Так вот, если бы я не следовал истине так скрупулезно, я мог бы изложить это событие так, словно я сам находился там, словно сам я и был этим человеком… Вот так и возникают легенды, капитан.

Он продолжал изучать меня взглядом, словно я был многообещающим полем боя.

Я начал ерзать, хотя не помнил, когда в последний раз обыкновенный взгляд заставлял меня чувствовать себя столь неуютно.

— Я могу сделать вывод, что второй круг состязания остался за мной?

Фриц тяжело нахмурился.

— Похоже, никто еще не готов отдавать тебя в руки правосудия, — согласилась старая дама, окинув всех взглядом в поисках не согласных с такой точкой зрения.