– Воды, можно? – смогла она выговорить.

     Ближний к ней сидящий инуит подал кружку с тёплой водой. – Пей.

     Саша сделала несколько глотков.

     – Спасибо, – она вернула пустую кружку.

     – Всегда рады тебе помочь, – проговорил тот, что первым заметил её пробуждение.

     – Почему вы разговариваете со мной на английском? – вопрос этот был не из пустого любопытства. Саша хотела чтобы они разговаривали на своём родном инупике. Ей нравился язык инуитов. В нём была упругость ледяных морей, глухое упрямство ветров, и сила, столько силы, что и всё золото мира слабее её.

     – О! – удивился первый. – Мы так говорили чтобы ты нас понимала, но с удовольствием продолжим на родном нам языке. – А сейчас тебе необходимо поесть. Ты истощена.

     Саша вдруг резко стала крутить головой и всматриваться в темноту вокруг. – Где мой медведь? Куда вы его дели?

     Инуиты засмеялись. – Он спит. Твой медведь накормлен. Он долго не отходил от тебя, переживал, но мы уговорили его поесть. Теперь он спит, прямо за санями, позади тебя.

     Саша с облегчением выдохнула. – Хорошо.

     – Он, твой верный спутник, – кивая головой проговорил первый и протянул к девушке руку с миской.

     От миски шёл пар. Саша различила куски мяса и чего-то ещё.

     – Как вас зовут? – обратилась она к мужчине.

     – Кемонгак, – ответил тот. – Рядом со мной, – он толкнул локтем соседа с большой родинкой на правой щеке, – Титигак, – он с зелёной земли родом. А этот, – он кивнул в сторону молодого с носом-картошкой, – мой сын – Кумагдлат.

     – А тебя Странница, как величать? – обратился к Саше инуит почтенного возраста с сильно перебитым поперёк носом.

     – Александрой меня звать.

     – А. Ну так-то мы и думали, – закивал головой старик. – Меня вот, Кунуком прозвали.

     Саша хмыкнула. – Никак вы спорили о моём имени?

     – Так и было, – без смущения ответил Кемонгак.

     – И что? Кто-то угадал?

     – Все угадали, – ответила старуха лица которой Саша не могла разглядеть, так как сидела та в стороне от костра.

     – Как же это? Вы спорили, а угадали все? – Саша засмеялась.

     Первый закивал. Следом за ним закивали остальные.

     – Именно так, Странница. Мы как посмотрели какую силу ты призвала, так последние сомнения отпали.

     – Так вы, значит, следили за мной всё это время? – Саша прищурилась стараясь скрыть смешинку в своих глазах.

     Инуиты засмеялись.

     – Приглядывали, а не следили. И ты нас видела, – с улыбкой на лице ответил Титигак.

     Саша нахмурилась. – Я делала вид, что не замечаю вас, но беспокоилась за ваших оленей. Волков столько, что…

     – С тобой нам нечего волноваться, – перебил Сашу первый. – Ты была рядом. Когда Торнгасак рядом, нам нет страха.

     – Что ещё за Торнгасак?

     Тот поднял руки вверх. – Торнгасак – могущественный дух с неба.

     Вслед за словами Кемонгака все члены племени подняли руки к небу и произнесли несколько раз: «Торнгасак».

     – Но причём здесь я? – удивлялась Саша.

     Женский голос из тени произнёс: – Ты и есть Торнгасак. Ключница ты. С небес. Других этот мир и не видал. Только у тебя есть ключи от всех замков мира.

     Саша смутилась.

     Старушка продолжала. – Вернулась ты к нам Странницей небесной. Ждали мы.

     Саша увидела как говорившая с ней встала показавшись из темноты, обошла круг сидевших и подошла к ней.

     – Вот и волки. Они не знают тебя. Молоды, да и не передают память друг от друга. Не знают, но кровь их помнит. Идут туда, где сила твоя таится.

     Саша задумчиво смотрела на огонь костра. – Но как же вы ждали меня если я здесь не была ещё?

     Старушка подошла ближе и взяла Сашину руку в свои. – Была. Не счесть раз.

     – Но тогда почему я не помню? – удивилась девушка.

     – То твоя тайна.

     – И как давно я была здесь последний раз?

     – Ровно тогда, – она похлопала по Сашиной руке своей ладонью, – когда мир наш стоял у крайней черты, – и вздохнула. – Люди в большом мире вновь доигрались, и путь у них один – сжечь себя и весь мир. Да только ты хочешь иного, но знать то будешь когда обретёшь до поры до времени припрятанное тобою же.

     Саша вздохнула. – Человечество вляпалось? Да?

     Старушка засмеялась. – Да. И как только оно вляпывается, так некоторые вспоминают Бога, иные вспоминают о Творце вселенной, остальные уже и не вспоминают никого, но все, каждый из них из самой сердцевины своей души взывает к твоей сущности. А поди, спроси сейчас любого, так ли это, он с гневом открестится от подобного как от пустого домысла. Незрелые души, – она вздохнула. – А сейчас, милая, пора снова поесть, а после поспать. Дорога у тебя впереди трудная, и в ней нашей помощи не будет. Тем более, дальше начнутся твои места, нам не ведомые. – она поднялась с саней и отошла к костру.