Как по сигналу, раздался крик Миранды.

– Пожалуйста, потише, я не в настроении, – лениво попросила Эффи и поднялась. – Итак, все готовы?

Анна понятия не имела, к чему они все должны были быть готовы.

– Вы чего так долго? – В дверях возник Аттис, и от неожиданности девушки чуть не подпрыгнули.

Миранда неохотно встала из-за парты и направилась к двери с таким видом, будто шла на собственные похороны.

– Куда мы идем? – спросила Анна.

– В более уединенное место. – Улыбка Эффи не сулила ничего хорошего.

Сначала они долго куда-то брели по темным пустым коридорам, затем спустились по нескольким лестницам, пока не оказались на самом нижнем этаже школы, что находился почти под землей. Занятия там проводились довольно редко, потому что здесь было холодно и сыро, как в подвале. Заплесневелые коридоры нижнего этажа с такими же невысокими потолками, как на других этажах школы, наводили страх и ужас. Анна поняла, куда вела их Эффи: к старым швейным цехам, куда, как поговаривали, складывали трупы во времена, когда школа еще служила работным домом.

– Мы где-то потеряли Миранду. – Роуэн кивнула куда-то назад.

Миранда осталась далеко позади и стояла в конце коридора словно завороженная. Эффи посмотрела на Аттиса, и молодой человек тут же развернулся и направился к Миранде. Остальные продолжили свой путь. Анна не могла слышать, что именно Аттис говорил Миранде. Она различила только мягкий, манящий тон его голоса, а затем тихое хихиканье Миранды. Вскоре звук шагов двух пар ног подсказал ей, что Аттис с Мирандой идут следом за ними. Невероятно! Неужто никто не может противостоять его чарам?

Эффи остановилась возле комнаты 13Б. Аттис вышел вперед, вынул из внутреннего кармана блейзера странный ключ – маленький, белый и хрупкий, будто сделанный из слоновой кости, – и вставил в замок. Дверь со скрипом отворилась.

– Приз за самую жуткую комнату всех времен и народов достается… – испуганно пробормотала Роуэн, но тут Эффи включила свет.

Тусклый полумрак наполнил комнату, большинство лампочек перегорело, но те, что все еще горели, осветили столбики кружащейся над деревянными столами пыли. Стены были голыми и глухими. На одной из них одиноко висела классная доска.

Анна вошла в помещение и, тут же налетев на кого-то, не смогла сдержать крик.

– Что такое? – Рядом с ней возник Аттис.

Анна поняла, что налетела не на человека, а на манекен, и смущенно попятилась.

– Ничего, – тихонько ответила она. – Я просто налетела на один из них. – Она указала на стоящие у стены портновские манекены.

Всего их было пять – аккуратные фигурки с тонкой талией, без рук и с деревянными штырями вместо голов. Аттис вытащил из одного манекена портновскую булавку; вторая стягивала куски ткани, обернутые вокруг фигурки. Как будто они все это время ждали, когда вернутся их хозяева и дошьют свои платья.

– Да вы издеваетесь! – Роуэн ошарашенно уставилась на манекены.

Эффи непринужденно рассмеялась.

– Идешь? – спросила она у стоящей в дверях Миранды. – Либо проходи внутрь, либо оставайся за дверью в гордом одиночестве.

Миранда всхлипнула и шагнула внутрь, с опаской косясь на манекены.

– До чего же они жуткие. – В ее голосе слышалось недоумение: очевидно, Миранда не могла понять, как она оказалась здесь, среди сломанных столов, среди старых портновских манекенов, среди этих людей.

Анна задавалась теми же вопросами. Ей казалось, что у каждого из этих манекенов есть голова и все они буравят ее убийственным тетиным взглядом.

Эффи, смеясь, закружилась в центре комнаты.

– Аттис, расчисти нам немного места, – велела она.

Молодой человек тут же ринулся в бой и оттащил столы в сторону. Эффи поставила несколько свечей в круг и принялась бормотать что-то себе под нос – на каждой из свечей по очереди вспыхнуло пламя. Анне хотелось уметь так же просто творить магию. Огонь свечей рассеял мрак комнаты и оживил стены мерцающим светом, превратив манекены в силуэты, похожие на зрителей, тихонько наблюдающих за спектаклем.

– Ну же, садитесь. – В голосе Эффи слышалось нетерпение.

Анна заняла место на самом краешке светового круга.

– Я думала, мы не собираемся творить заклинания, – осторожно заметила Миранда.

– Так и есть, – ответила Эффи. – Это просто тест на магическую совместимость, чтобы понять, сможем ли мы работать в одной команде.

– По мне, так это магия чистой воды, – не унималась Миранда.

– Слушай, если бы магия была сексом, это была бы всего лишь прелюдия. Самой магией мы заниматься не будем. По крайней мере, сегодня. – Эффи подняла бровь в непристойном намеке.

Лицо Миранды скривилось от отвращения.

Эффи оглядела комнату.

– Аттис, поставь эту швейную машинку в самый центр, – приказала она.

Машинка была старой и громоздкой, но молодой человек без труда установил ее в самом центре комнаты. От машинки тянулся кабель питания с изношенными проводами, а ее игловодитель был коричнево-красным от ржавчины.

– Так, все ли присутствующие знают основы наложения заклинаний? – спросила Эффи.

Роуэн кивнула. Анна растерялась. Она знала только то, что тетя позволяла ей знать.

– Нет, конечно же, – огрызнулась Миранда. – Откуда мне их знать?

– Тебя что, заклинило? – ухмыльнулась Роуэн. – Поняла шутку?

Эффи разразилась громким хохотом.

– Итак… – собравшись с мыслями, начала она. – Для того чтобы успешно наложить заклинание, вам понадобятся три вещи. Магия, язык и хира. Магия живет здесь. – Девушка подняла вверх одну руку. – А физический мир расположен здесь. – Она подняла другую. – Они говорят на разных языках. Ведьмы – это, можно сказать, переводчики. Мы должны дать магии язык, на котором она сможет говорить и тем самым передавать свою энергию в физический мир. Однако «дать магии язык» не так-то просто, мы должны придать ему значение, веру. Вот тут-то и появляется хира. Это некая энергия внутри вас, которая наполняет язык вашей магии силой.

– Что ты имеешь в виду под «языком магии»? – спросила Миранда.

Эффи мечтательно закусила губу.

– Существует множество магических языков, например свечная магия. – Она кивнула на свечи. – Или словесная магия, песенная магия, магия зелий. Магическим языком может быть танец, лунный свет, щелчок пальцев. Творить магию можно с помощью волшебных палочек, метел, металла, кристаллов, деревьев, рун, кругов и печатей. Вы можете привести вашу магию в действие, подув на одуванчик или воззвав к духам из страны мертвых. Также существуют ритуалы, сочетающие в себе сразу несколько магических языков. Выбор за вами.

Миранда слушала Эффи с открытым ртом.

– Мы в нашей семье используем живые растения, чтобы творить магию. Я тоже пользовалась именно этим языком, сколько себя помню, – сказала Роуэн. – А что насчет тебя, Анна?

Анна не спешила с ответом.

– Моя тетя, она… – наконец выдавила из себя девочка, – э-э-э… использует в основном нити и узлы…

– Узелковая магия, – кивнула Роуэн. – Освоить ее непросто.

– Откуда я могу знать, какой язык мне надлежит использовать, если никто в моей семье не обладает магическими способностями? – поинтересовалась Миранда.

– Не обязательно пользоваться тем же языком магии, что принят в семье, – уточнила Роуэн. – Например, вся семья моей кузины Тэнси творит свою магию с помощью кустарников, а Тэнси решила, что хочет сосредоточиться на магии живых изгородей. Всякое может случиться.

– Ты не выбираешь язык своей магии, – добавила Эффи, постукивая ногой. – Язык выбирает тебя. Некоторые ведьмы знают, какой именно магией им предстоит пользоваться, с семи лет, когда впервые проявляются их магические способности. Но чаще всего язык магии формируется к шестнадцати годам, когда наши силы находятся в самом расцвете. Именно в этом возрасте, как правило, ведьма начинает чувствовать склонность к определенному магическому языку. Это не значит, что ей нельзя пользоваться другими языками. Но преуспеть она может лишь в одном.