– Мы здесь, чтобы поговорить с директором Конноти. Он нас вызывал. – Анна обратилась к секретарю и произнесла всю фразу максимально быстро, боясь держать рот открытым дольше чем пару секунд.

– Подождите минутку, – поджав губы, ответила секретарь и указала девушкам на стулья рядом с дверью в кабинет директора. – Вас скоро вызовут. Директор Конноти будет беседовать с каждой из вас по очереди.

Как только девушки сели, Роуэн повернулась к Анне и зашептала:

– Ты… э-э-э… случайно, сегодня утром не находила чего-нибудь необычного в своем шкафчике? Чего-нибудь, чего там быть не должно?

На мгновение Анна растерялась, не зная, что сказать, – не зная, стоит ли делиться с Роуэн своими догадками. Но затем она покачала головой и ответила:

– Нет, ничего такого.

Роуэн посмотрела на Анну с подозрением, отчего девочке стало не по себе.

– Ну ладно. Как скажешь.

– Мисс Гринфинч, теперь вы можете войти.

– Помолись за меня, – шепнула Роуэн Анне и улыбнулась.

Анна сложила руки, словно в немой молитве. Она ужасно переживала за Роуэн, которая тут же скрылась за дверью кабинета директора. Уставившись в одну точку, девочка принялась размышлять над тем, что сказала ей Роуэн: как будто что-то неестественное заставляло ее смеяться. Откуда она могла знать хоть что-то?

– Простите, пожалуйста. – Голос Миранды вырвал Анну из раздумий. – Я пришла к директору Конноти. Меня зовут Миранда Ричардс, – представилась она дрожащим голосом.

– Подождите немного. – Секретарь кивнула на стулья рядом с дверью в кабинет мистера Конноти.

Миранда с откровенным презрением посмотрела на Анну, села рядом и принялась завязывать свои черные волосы в аккуратный хвост. Однако уже через несколько секунд она вдруг закрыла лицо руками и начала всхлипывать.

– Ты в порядке? – обеспокоенно прошептала Анна, но Миранда проигнорировала ее вопрос и зарыдала еще сильнее.

Когда Роуэн наконец вышла из кабинета директора – Анне показалось, что прошло несколько часов, не меньше, – она выглядела совершенно подавленной.

– Вы следующая. – Секретарь кивнула Анне.

Сердце чуть не выскочило из ее груди, а яблочный привкус на губах стал горьким. Чем она сможет объяснить свое поведение? Вряд ли директор поверит в сказку о волшебных яблоках. А если о случившемся узнает тетя… Анна не хотела даже думать о последствиях. Ее жизнь будет кончена. Нет, не кончена – связана.

Мистер Конноти сидел за столом, в который упирался его огромный живот, – на нем покоились руки директора. Его пальцы были пухлыми и блестящими, как слизняки после дождя. Обвисшее и опухшее лицо делало и его похожим на слизняка. На этом бесформенном лице выделялись только глаза. Конноти проницательным взглядом проводил Анну к стулу напротив директорского стола. Анна села и улыбнулась в надежде, что улыбка поможет ей выбраться из этой сложной ситуации.

– Анна Эверделл?

– Да, директор Конноти.

– Вы впервые в моем кабинете, не так ли? Думаю, этому есть простое объяснение. Обычно вы ведете себя хорошо. Вот почему это совершенно несвойственное вам поведение так меня беспокоит. Не желаете ли объясниться?

Анна потупила голову:

– Я не знаю, что со мной случилось, сэр. Я не могу этого объяснить.

Директор сложил свои короткие пальцы вместе.

– Боюсь, одного «не знаю» недостаточно.

– Мне очень жаль, директор Конноти. Я обещаю, что подобное больше не повторится.

– Это был какой-то розыгрыш? Он как-то связан с этой девочкой, Эффи Фоукс, не так ли? Она заставила вас ей подыграть?

Анна покачала головой, хотя ей отчаянно хотелось обвинить во всем Эффи.

– Что ж, понимаю. Итак, вы утверждаете, что три ученицы, которые никогда прежде не были замечены ни в чем подобном, внезапно оказываются вызваны в мой кабинет аккурат после небольшого спектакля мисс Фоукс и между этими событиями нет никакой связи? Я уже жалею, что принял ее в нашу школу. Однако исключить кого бы то ни было не так-то просто, как кажется. Все эти бюрократические проволочки, куча бланков и форм… Если бы не они, эта девочка не проучилась бы в нашей школе и дня.

Анна подняла голову и посмотрела директору прямо в глаза.

– Это была не Эффи, – твердо сказала она.

Директор Конноти поднялся со своего стула, обошел стол, сел на самый его край и наклонился к Анне. Девочка почувствовала себя крайне некомфортно – такая близость ее смущала.

– Вы хорошая девочка, мисс Эверделл. – Даже дыхание директора пахло мокрыми слизняками. – Надеюсь, вы не попадете в дурную компанию. Многие ученицы, на которых я возлагал огромные надежды, сбились с пути именно в вашем возрасте. Как думаете, я бы стал тем, кем являюсь, если бы сошел с рельсов? Занял бы пост директора одной из самых престижных школ Лондона? – (Анна покачала головой.) – Но если я вновь поймаю вас на чем-то подобном, то исключу вас вместо мисс Фоукс. Это понятно?

Если ее исключат, тетя узнает о произошедшем. И Анну навсегда запрут дома. Тетя замучает ее до смерти бесконечной зубрежкой комбинаций, и никто никогда не узнает о ее существовании. У нее никогда не будет шанса жить своей собственной жизнью.

– Подобное никогда не повторится, – пообещала девочка.

– Отлично. Тем не менее я не могу позволить вам остаться безнаказанной. – (Анна сцепила руки в замок и сжала их с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Пожалуйста, только не говорите тете.) – Я хочу, чтобы вы написали мне эссе на тему «Значение уважения» объемом не менее пяти тысяч слов. Я также вынужден оставить вас после уроков. Вы будете отбывать свое наказание в течение недели, начиная с понедельника. – Директор Конноти пристально посмотрел на девочку. – Поскольку это ваш первый проступок, я не буду отправлять официальное письмо вашим родителям, однако, надеюсь, вы сами честно расскажете им, почему будете вынуждены задерживаться после уроков всю следующую неделю. – С этими словами он поднялся и вернулся на свое место за столом.

– Я непременно все им расскажу. – Анна решила не уточнять, что ее родители давно умерли.

Вряд ли директору было до них хоть какое-то дело. Главное, что он не собирался ничего сообщать тете. Остальное не имело значения. Теперь ей нужно придумать какую-нибудь убедительную причину, которой она сможет оправдать свои отлучки. Правда, это было легче сказать, чем сделать. Тетя всегда все знает.

– Предлагаю вам уйти, пока я не передумал. – Конноти закинул свои короткие руки за голову и откинулся на спинку кресла.

Затем он провел рукой по своим волосам, неэлегантно прикрывающим лысину. Анна почувствовала, как на нее вновь накатывает приступ смеха. Она громко закашлялась и кинулась вон из кабинета.

– Мисс Эверделл… – Голос директора поймал ее у самой двери. – Надеюсь, что больше никогда не увижу вас в моем кабинете.

Анна кивнула и вышла за дверь. Миранда все еще тихонько плакала, ее лицо было покрыто кусочками бумажного полотенца. Анна вынула из кармана пачку бумажных платочков и протянула один девушке.

– Мне ничего от тебя не нужно, спасибо большое, – огрызнулась Миранда и оттолкнула протянутую ей руку. – Советую тебе и твоим друзьям держаться от меня подальше.

– Они мне не друзья, – возразила Анна, но Миранда ее уже не слышала, скрывшись за дверями кабинета директора Конноти.

Анна вспомнила хруст, с которым сломалась веточка розы.

В тот момент, когда это произошло, звук волной прокатился по ее телу. Селена отломила веточку с закрытым бутоном от тетиного розового куста. Сердечко маленькой Анны забилось от замешательства и страха – она была уверена, что Селена сделала что-то очень плохое.