Каждый раз когда Дримм размышлял на эту тему, ему казалось что он упускает какой-то факт, незаметную, но значимую деталь, вывод-звено в цепи размышлений, которое объяснило бы ему если не все, то многое, и каждый раз он словно упирался в какой-то незримый барьер, подобный тому что окружал доступный ему лесной участок, но только у себя в голове. Голова как всегда заболела, и Дримм вновь отступил, вернувшись мыслями к оружию.
Ну и кто бы сомневался, фейри просто влюбились в лук — грозное и красивое оружие, способное послать смерть на сотни шагов, сразу же прописалось в сердцах и головах смотревших на него как на чудо фейри, и первое время каждый раз как Дримм натягивал лук и спускал тетиву, они встречали воплями восторга. Не удивительно что все они, мужчина, женщина — неважно, захотел приобщиться к этому чуду. Дримм не стал им отказывать и начал учить… пятерых самых на его взгляд способных — обучать всю сотенную толпу не было ни сил, ни времени, ведь фейри нужно было научиться не только стрелять из лука, да и в конце концов, всю эту толпу следовало банально накормить. Начал он с основ: каждый из пяти учеников под его руководством изготовил лук по себе, вернее сложнейшую часть работы сделал Дримм, но ученики тоже приложили свои непривычные к такой работе руки, поняли какой лук для каждого из них должен быть, из каких материалов он изготовлен, сам принцип и процесс его сборки. Потом все повторилось со стрелами. Но и после этого Дримм не стал учить их стрелять, а нагрузил множеством упражнений на растяжку, внимание, глазомер и лишь затем, через необходимое время дал им в руки желанное оружие. Первые стрельбы прошли ожидаемо хорошо (все же фейри — предки эльфов, и стрельба из лука просто должна была быть у них в крови), а затем Дримм неожиданно даже для себя вновь их загрузил и не только разными упражнениями с луком, но и борьбой, фехтованием на копьях, владением топором, ножевому бою, даже выстругал деревянные мечи и учил первую пятерку основам фехтования. Возможно игрок-фейри соскучился по воинским порядкам, возможно его возмущало то, что фейри, его сородичи, не могут толком постоять за себя, возможно сработал инстинкт, но как бы то ни было, кое-какой свой воинский опыт он передал, а потом с помощью этой пятерки учил и остальных. Да, именно учил, но как недавно понял Дримм, учил он не только воинским ухваткам, ремеслу или земледелию. Совсем скоро он с удивлением понял, что невольно перенес на фейри многие свои черты, вернее фейри позаимствовали многое у своего учителя: стали смелее и предпочитали охоту с луком собирательству; уже не только то что делал и показывал им Дримм, а вся жизнь воспринималось ими как испытание, даже не так, как вызов, который нельзя не принять; фейри вкладывали душу в любое дело и пытались достичь в нем совершенства — от былой расслабленности полу-земледельцев-полу-собирателей не осталось и следа; стали жестче к миру и в случае опасности предпочли бы не убежать как раньше (именно так они оказались в этих краях), а сражаться за свое и возможно до конца; даже женщины, с которыми Дримм делил постель, словно зажглись внутренним огнем и к большому удовольствию Дримма ночи стали много интересней и горячей. Как на все это реагировать и к добру это или к худу Дримм не представлял, одно он знал точно: фейри изменились и именно он ответственен за это.
К слову: гораздо более простая в изготовлении праща почему-то не пошла в среде фейри (Дримм до сих пор не понимал почему), лишь несколько детей и молодых женщин проявили к ней интерес и вскоре ловко били птиц и мелких зверей. Казалось такой успех должен был вдохновить остальных, но нет — интерес к праще был окончательно потерян, немногие взрослые что все же ей овладели предпочли учиться пользоваться луком, ну а праща окончательно переместилась в разряд детского оружия, даже то что ее активно использовал сам Дримм не смогло поколебать как-то сразу и навсегда сложившееся мнение.
Вонь как всегда шибанула задолго до того как Дримм достиг ям с отмокавшими шкурами. Именно ям, во множественном числе — как и все в хозяйстве Дримма процесс превращения сырых шкур в пригодную для обработки кожу увеличился в несколько раз и даже приобрел зачатки разделения труда: пока часть шкур отмокала в своих вонючих ''ваннах'';другие скоблили металлическими и каменными скребками; уже отскобленные разминали с помощью камней, топтали, скручивали, протягивали через огромную расческу из дерева, отправляли под пресс из двух больших свинцовых пластин, а потом все сначала и так много-много раз; одновременно все это время в них втирали жир и мозги и не жалели ни того, ни другого; несколько в стороне происходил процесс дымления, и только после него готовая к использованию кожа покидала это вонючие и шумное место. Без всякой иронии можно было сказать, что это настоящая мануфактура и на ней по очереди работало практически все племя (кроме беременных и детей) — племени фейри как воздух нужна была качественная зимняя одежда и много, а значит — горе всем окрестным зверям-обладателям подходящих шкур.
Дримм немного понаблюдал за процессом, убедился что все идет как надо и налаженное им производство работает как часы и, поскольку его очередь работать здесь и совать в нос специальные затычки из мха еще не пришла, поспешил поскорее, почти бегом, покинуть смертельную для обоняния зону и отправился к землянке, заодно попутно захватил с собой три тюка с готовой продукцией.
Не более чем полчаса спустя он неторопливо, с видом умудренного гуру ходил между напряженно работавшими с глиной фигурами. Шел урок гончарного мастерства, и дюжина учеников (в основном женщины, но не только) старательно, каждый на индивидуальном гончарном кругу лепили горшки из собственноручно подготовленной к работе глины.
— Так, хорошо, у тебя тоже, — курсировал между учениками Дримм и внимательно присматривался к их работе. — Чоорни, не нажимай так — проткнешь и испортишь заготовку. Кулии, внимательней — криво пошло. Гааричу, поленилась не промяла как следует глину — теперь посмотрим, что у тебя получится и что будет вечером при обжиге. Хоонирун — хорошо, но не торопись. —
Фейри справлялись неплохо и бодро и старательно лепили неказистые, но нужные в хозяйстве глиняные горшки. Впрочем как могло быть иначе? Им из них и есть, а если не им, то их родным, как говорится: личная заинтересованность — лучший стимул хорошей работы. Дримм еще некоторое время походил, потом не утерпел, подсел к одному талантливому, но неуверенному парнишке и водя его руками показал как надо (в общем-то Дримм и сам был невеликий специалист, но пока получше неопытного паренька). Затем была совсем молоденькая девчонка, что слишком спешила и постоянно теряла контроль над убегавшей глиной. Вскоре уже помогал той самой ''ленивой'' Гааричу — одной из тех, кого Дримм первыми обучал стрельбе из лука и несмотря на пол лучшему в клане стрелку. Причиной почему девушка сейчас краснела и боролась с недостаточно подготовленным материалом была вчерашняя охота и три добытых ей косули, так что упрек Дримма был несколько несправедлив, но он и сам это уже понял и пришел ей на помощь: прямо на кругу мгновенно размял своими железными пальцами неуступчивую глину и помог девушке (скорее даже сам) сформировать желанный горшок.
Очень может быть что амазонка специально допустила такой просчет, поскольку как только Дримм подсел к ней помочь, тут же ничуть не смущаясь чужих глаз, начала тереться об него обнаженной спиной и попой и сильно прогибаться вперед — если бы не одетые на ее учителя штаны, то как пить дать прямо на гончарном кругу начался бы совсем другой урок (пришедшие из очень теплых краев фейри не жаловали одежду, да и не желали пачкать ее глиной, так что у многих из одежки был только фартук, прикрывавший тело от верхней четверти груди и до колен и только спереди). Как уже было сказано, Дримм едва устоял и даже не испортил заготовку горшка, но после того как закончился урок, некоторое время сидел, приходя в норму, и ждал пока его едва не порвавший толстые кожаные штаны ''дружок'' успокоится. Коварная амазонка-соблазнительница только подлила масла в огонь несколькими взглядами и тем, как и сколько времени она снимала с себя фартук, водя руками по телу отмывалась от глины, а потом нарочито неторопливо одевала охотничью одежду. Ощутившая его желание женщина явно ждала от него следующего шага, но сегодня ее ждал облом — с большим трудом мужчина удержался и проигнорировал ее зов — Дримма ждал другой урок.
