Внимание фейри привлек заволновавшийся под рукой питомец, Дар рвался взлететь и в то же время не хотел оставлять хозяина. Дримм разрешил противоречие: в последний раз пробежался ладонью от головы до хвоста, что было не так уж и легко — дракончик изрядно подрос за время их путешествия, и отпустил его поиграть: погонять над невысокими волнами, посоревноваться в скорости с тропическими птицами, попытаться достичь запредельной для Дара высоты, на которой парила патрульная двойка грифонов, а может и вовсе навестить вкусных крабов на берегу, что раньше небрежно гоняли мелкого дракончика страшными клешнями, а теперь стали ему на один укус.

— Надо с этим кончать! — твердо решил фейри, не отрывая глаз от счастливо кувыркавшегося в воздухе маунта и уже не так твердо спросил сам себя: — А как!? Как мне предотвратить эти вспышки?! — Он с ужасом осознавал — ему никак не остановить губительные приступы странных, скорей всего нечеловеческих чувств, которые становятся сильнее с каждым следующим разом. Мелита — погрустил пару дней и забыл. Элика — тут ему повезло: сначала семейство фейри, потом война — Гоблинские горы переключили все внимание на себя, не оставив времени ни на что другое. Оставшиеся неизвестно где дети и жены — вот тут ему действительно пришлось нелегко, но тогда он сумел преодолеть себя и продолжить жить, а ведь эта потеря гораздо серьезней пиратской капитанши, с которой он был знаком без году неделю, всего неделю и был знаком. Дримм обоснованно подозревал: вспышки неконтролируемых чувств — побочные эффекты его изменившейся сути фейри или и вовсе влияние того, кто скрывается в глубинах его разума и приходит на помощь в сложный момент, как было на мосту в мире духов, во время схватки с воплощением бога-паука или когда Гвыжаха пытался проникнуть в глубины его разума. Каждый раз приходил золотой свет и выручал его в казалось безвыходных ситуациях, но видимо у подобной помощи имелась цена, и теперь он вынужден ее платить. Было и еще кое-что, что глодало его с тех самых пор как с глаз упала пелена: пусть не во всем его вина, но Дримму было по-настоящему стыдно: перед собой, перед последовавшими за ним членами клана, наконец перед верными до конца питомцами, что ушли бы в небытие вместе с ним — он почти позволил себе сдаться и едва не подвел всех и вся: клан, питомцев, друзей, Землю, человечество, всех, кто зависел или надеялся на него! — Нужно отбросить все чувства, по крайней мере до того как мы окажемся в прошлом, — принял тяжелое и если подумать, по сути пораженческое решение Дримм. — Похоронить себя в работе и не отвлекаться ни на что. Как показала практика — отличное средство избежать подобных проблем, да и пережить их тоже. — Легче сказать чем сделать, но фейри был настроен решительно и первым делом собирался ограничить свой круг общения кланом и клановыми землями, чтобы насколько возможно уменьшить опасность повторения того что было с капитаншей, конечно у него не получится совсем уж игнорировать внешний мир, но по крайней мере он сведет риски к минимуму.

Дримм резко втянул в себя целебный воздух океана, вздохнул глубоко словно собирался нырнуть, и, медленно пропустив воздух сквозь себя, выдохнул. Под ногами у него послышались смех и веселые голоса, через несколько секунд на палубу вывалились Василиса и Туллиндэ. Здесь вдали от любой угрозы что игрунья, что питомица не стесняли себя доспехами и оружием и щеголяли короткими легкими платьями, не скрывавшими загорелых ног и плеч. Как часто бывало, поток ярких и сильных эмоций от Дочки на время смыл все остальное, и фейри с благодарностью окунулся внутрь этого потока, пропуская его через себя — тоже в своем роде терапия.

— А не связанно ли мое такое расположение к Туллиндэ с Дочкой?! — в затопленную чужими эмоциями голову Дримма ворвалась отрезвляющая мысль, и он вынырнул из радостного полузабытья. — Нет, вряд ли — если что-то такое и есть, то не играет какую-то значимую роль — моя дружба с Туллиндэ началась гораздо раньше того случая в Холме, — немного успокоил себя Дримм, но в тоже время благоразумно решил, что тут как с залом Раздумий лучше не злоупотреблять.

В то время как Дримм анализировал себя и пытался понять, что в его разуме реально, а что нет, Василиса и Туллиндэ под недовольным взглядом капитана корабля и довольными команды поднялись на мостик, встали рядом с фейри и жадно уставились на берег. Для каждой из них клан и цитадель тоже являлись домом: Василиса просто не помнила ничего другого, только отца, клан, цитадель; ну а что касается Туллиндэ, то эльфийка-некромантка почти забыла свою прошлую земную жизнь, нет, она разумеется помнила детство и несколько лет до оборвавшей ее прежнюю жизнь травмы, но помнила как сквозь мутное стекло.

— Смотри какая толпа, — Туллиндэ обратила внимание фейри на пирс, к которому должен был причалить их корабль. — Тебя ждут: ''мудрых'' отеческих наставлений, начальственного рыка и управы на Убийцу Городов, — эльфийка конечно шутила, но доля истины в ее словах все же была. — Я еще удивляюсь, как Людмила не воспользовалась своим преимуществом и ее Физрук не перехватил нас на подходе, — под заразительный смех Василисы продолжила хохмить обычно не склонная к шуткам Туллиндэ. Она отпустила еще несколько удачных острот, Василиса смеялась, улыбнулись даже Галторн и первый помощник. Улыбнулся и Дримм, и в то же время бросил на хохочущую Василису понимающий взгляд: глубоко под слоем веселья у питомицы нет-нет да и мелькала грусть, намертво скрытая от возлюбленной, но не от отца-фейри мысль: как жаль, что любимую опять придется делить с другим, пусть даже это друг и тот, кто делает любимую счастливой.

Дримм сделал вид, что не увидел эгоистичную на грани ревности мысль, а Дочка сделала вид, что не заметила внимания отца и будто бы невзначай положила руку на ладонь облокотившейся на планшир Туллиндэ. Но Туллиндэ было не до того — некромантка уже вовсю строила планы на будущее, после того как попадет в цитадель и окажется в своей лаборатории:

— Сразу начну готовить специальный зал-инкубатор для шестерок, — по привычке оговорилась некромантка, — думаю сотню можно будет запустить. — Кровь, — немного срезал наполеоновские планы Дримм, напомнив о недостатке самого важного ингредиента — фейрийской крови.

— Ерунда, — отмахнулась Туллиндэ. — Ты забыл? Благодаря твоим сородичам у нас этой крови море разливанное — если каждый из них сдаст хотя бы по кружке, нам хватит на все, да еще и останется. —

— А подойдет, они ведь не я? Не игроки и расовой магией не владеют, еще и могут побояться доверить свою кровь всяким разным подозрительным некромантам, — вновь попробовал осадить ее Дримм, но Туллиндэ уже поставила перед собой цель и ничто не могло ее остановить.

— Да ладно тебе — они сделают ВСЕ, что ты им скажешь, и вообще, раз уж они живут среди нас, пусть помогают. Насчет крови: вот и посмотрим, отличается твоя от их или нет. Если все-таки отличается, то тут тоже есть варианты: или потому что ты игрок — тогда действительно ничего не попишишь, или из-за магии — тогда ты их подучишь вашей расовой магии, хотя бы на первом уровне. Сможешь?

— Смогу, — не стал отказываться Дримм, тем более у него был подобный опыт преподавания и довольно успешный опыт (только вот где бы взять на это время?).

— Значит все остальное у нас есть, — между тем вслух рассуждала Туллиндэ, — на сотню алхимии точно хватит, жалко что всех рабов с последней вылазки должны были уже продать или пустить на зомби, так что если не подвернется большая банда, придется покупать рабов в Узле. —

— Сделай заказ Халлону, — подал ей идею Дримм и напомнил: — скоро твой благоверный и Айсмен отправятся по грибы, то бишь по мертвяков в Парнскую империю. —

— Когда это еще будет! — отмахнулась напряженно ищущая выход Туллиндэ. — Да и сам знаешь, для дела нужны живые, а не трупы, пусть даже и свежачки. Хотя насчет Халлона идея хорошая — так и сделаю. Слушай! — неожиданно некромантка взяла его под руку и просительно заглянула в глаза. — У тебя ведь еще полсотни гоблинов остались в Холме — отдай их на мясо, все равно у тебя на них времени не хватает, только харчи на них переводишь зря. —