Юлька хихикнула. Иногда приятно из себя клоуна изобразить. Когда есть благодарные зрители. Краем глаза я увидел удивленный и недовольный взгляд Ксю. Он будто мне говорил: «Что это было сейчас? Шутка? Смотри мне! Чтоб без вольностей». Хотя, могло это и показаться. Хотелось верить, что ей не все равно. И я двинулся к спуску вниз.

***

Как-то народ не особенно рвался на вечеринку. По моему скудному разумению и ограниченному знанию этой субкультуры, вписка на крыше с музыкой и выпивкой – это просто ауф – аналог древнего круто и супер. Ванильных14 няшек, особливо винишко-тян15 это должно привлекать, как насекомых на кусочек сахара. А котанам и кунам16 всегда хорошо, где есть поддатые девчонки, музон и всякие стимулирующие средства. Я про алкоголь. Про остальное даже думать не собираюсь. Хотят выжигать свой мозг, их личное глупое дело.

Вечно чувствую себя маргиналом и отщепенцем в этом скопище комплексов неудовлетворенности и протеста против родительской опеки. Вот я, например, свалил от предков при первой же возможности. У меня такое чувство, что они даже рады. Как говорится, чувак с возу, семейной кобыле легче. Как там в песне «Дорожная» у певца и шоумена Шнура: «Ехай на …й навсегда!» Шнур был же нормальный перец, пока не стал из себя цивила17 корчить и политикой не занялся. Тут же его образ в майке алкоголичке и трениках превратился в сценический костюм опустившегося Пьеро, который снимает грим и дешевые тряпки с лосинами, а потом идет «читать стихи проституткам и с бандюгами жахать спирт». Вернее наоборот: отдает майку и треники своему костюмеру, а сам, сверкая вновь отбеленными зубами, одевает костюм от Версаче и идет в кабак есть омары. Там, где женщины с пониженной социальной ответственностью и алкаши – интеллигенты в пятом поколении. Эти всегда на месте вокруг таких личностей.

Что-то я распереживался. По-большему счету, мне по-барабану. Живет, как считает нужным. И молодец. Раньше он мне нравился, сейчас нет. Тоже нормально. Я ж расту над собой. Кумиры уходят в прошлое неловко стирая слезу и махая на прощание платочками. Их там вдали заждались новые толпы кричащих и визжащих малолеток. Впереди другая жизнь и новые кумиры. А я тайно живу в лаборатории, скрывая это от руководства кафедры и охранников.

Это временно. Но уже третий месяц. Прижился, как таракан за плинтусом. Тут все есть, можно хоть всю ночь тихо сидеть себе на халявном интернете или выполнять задания руководства. Меня и ценят столько лет, что я никогда не подвожу. Пусть не высплюсь, но сделаю. Декан, я так понял, знает, что тут ночую. Он как-то зашел и сказал, будто в этом месяце выписал прибавку к оплате. Спасибо, добрый человек! И спросил, может мне общагу выбить? Я ему сказал, что там мне работать не дают. Шумно, весело и все такое.

– Эх, странный. Если бы вернуть студенческие годы, я бы наоборот отрывался по полной. А то перефразируя Островского: становится мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Жена, знаешь ли, дети и лишний вес с нарушением обмена веществ. Наука никуда не денется. Для меня в ней только смысл и остался. Жена к коту относится лучше, чем ко мне, дети выросли и деньги клянчат. Живи весело, пока молодой. Будет что вспомнить. Я попробую тебе выбить комнату в семейном общежитии. Там потише и поспокойнее.

Да хорошо бы. Но пока молчит. Хотя еще неделя после разговора не прошла. Ждем-с, так сказать.

Он вышел, напевая под нос: «Вечно молодой и вечно пьяный.»

***

Вообще, конечно, мои скитания – это отдельная история. Поступил и сразу удалось общагу получить. Все бы хорошо, но там поселились толпой какие-то отморозки, которым в кайф щемить ботанов.

Сидишь себе изучаешь умную книгу по цитологии18. Вдруг забегает какой-то пьяный чудик, гасит свет. Потом в комнату врывается толпа ушлепков и начинается месилово. Не драка, типа бой противников, а месилово! Тебя и тебе подобных бьют и все. Я, в отличии от соседей отбивался, как мог. Пока не оказывался запинаным под кровать. А потом эта шобла выбегала и исчезала в темном коридоре. Мы знали кто это. Я как-то пошел на разговор с ними. Другие мои соседи не поддержали. Испугались. А мне пофиг. Я им не чмо. Хоть и ботан очкастый, но со школы приходилось сталкиваться с таким личностями. И не всегда только мне прилетало. Им тоже доставалось.

Ну вот. Зашел в комнату к этим буллинерам19. А они:

– Ничего не делали. Это не мы. Ты чо нас обвиняешь? А за слова хочешь ответить? Слышь, чмо? Вякнешь кому-нибудь, будешь огребаться каждый день. Понял?

Короче, моя жизнь в общаге была хорошим негативным опытом. Подумал, что один против восьмерых? Математика по числам не бьется. Снял комнату недалеко от универа. К этому моменту уже подрабатывал на кафедре лаборантом. Мог как-то оплачивать. Но у хозяйки сынуля вляпался в мутную историю и ему пришлось выплачивать деньги. Хозяйка решила сыночку-кровиночке помочь и подняла цену за проживание. Мне стало не по карману.

Временно приютил мой друг-художник. Как там динозавр русского рока Никольский пел: «Мой друг – художник и поэт…» Это про Артёма. Так его зовут. Тонко чувствующая личность. Спокойный, как удав. У него мастерская при театре. Какое-то время мог жить там. Потом кто-то из добрых творческих коллег настучал директору театра и тот попросил… Нет! Потребовал выгнать бомжа с территории театра. Там одного подотчета на пару миллионов. Ага, прямо олигархат, а не театр. А мастерская – дача начальника ГИБДД с золотыми унитазами и борзыми щенками.

При этом разговор происходил в моем присутствии. Директор ворвался в мастерскую, что называется, с заранее свирепым выражением лица. И сходу давай орать на Артема:

– Развел ночлежку и бомжатню!

Ну да, я ж похож на бродягу и алкаша. Одет опрятно, в очках. Сижу себе молчу. После слов:

– Чтоб этого урода здесь сейчас же не было!

Я возразил, как полагается интеллигентному человеку:

– Я не урод.

– Артем… Как тебя там хрен по батюшке?

– Михайлович, – ответил мой друг.

– Да плевааать! – заорал директор. И от натуги его круглая лысая голова начиная с лица покрылась красными пятнами. – Скажи этому выродку, Артем, что, если он не закроет свой поганый рот, разевать его будет в КПЗ районной полиции.

И вышел, хлопнув дверью.

– А что это он так меня возненавидел? – спросил печального Артема.

– Да он не только тебя, он человечество ненавидит, – с тоской в голосе проговорил Артем. – Половина труппы такая же. Друг другу какие-то гадости вечно подстраивают. Интриги и все такое.

Он помолчал. Мне как-то его по-человечески жалко стало. Артём похож на бедного унылого воробья. Через несколько секунд молчания, он, подавив в себе неловкость заговорил:

– Старик, ты извини, но придется другое жилье искать.

– Понял. Без проблем, – а сам лихорадочно соображал, что делать.

– Есть куда пойти?

– Найду. Спасибо, что приютил.

Глянул на время. Вечер только начался. Можно было, конечно, к предкам вернуться, но неохота. Пусть себе живут спокойно. Это ж я в семью сумятицу вносил по их словам. Только как, непонятно. Ну, да ладно. «Вкусив свободу полета, всегда ты будешь ходить по земле смотря в небо,» – вспомнились слова великого Леонардо да Винчи. Не хотелось к предкам: поздно не приходи, это не трогай, то не бери. Пошел тогда в университетскую лабораторию, обдумать житьё-бытьё. Там и остался. Душ есть, туалет отдельный. Даже тренажерка, которая всегда закрыта. Комната отдыха возле деканата. Там микроволновка, холодильник. Живи, не хочу. И по вечерам никого кроме бестелесных духов и меня. Рай, не иначе.