Но было в Андрэ что-то такое, что заставляло держаться на расстоянии. Незримый барьер возникал между ними каждый раз, как они оставались наедине. Молчаливая натянутость сквозила в беседах за чашкой чая и личными встречами, которые стали редкостью за последние пять лет.

К подаркам Андрэ Шеридан относилась как к должному. Что бы дети не привозили ей на день рождения, день матери или день благодарения, она безразлично отставляла подарок в сторону и демонстративно не открывала при гостях. А потом могла внезапно позвонить и вежливо отметить, что бежевый плед в гостиной смотрелся бы лучше, что модель вафельницы вышла из моды ещё в прошлом году, а компания светильников – не самый надёжный поставщик на рынке.

Да, в этом была вся Андрэ. Поэтому красная скатерть из чистого шёлка с изображением снежинок, на которую ещё два месяца назад намекнула свекровь, должна идеально совпадать с её желанием. Кэтрин обошла уже три магазина, так и не подыскав подходящую модель. Оставалась последняя надежда на магазинчик на углу второго этажа.

Шериданы вышли на финишную прямую, когда впереди появился всё тот же симпатичный парень, которого они видели в компании ребят на входе. Уверенной походкой он продвигался им навстречу, бросая взгляды на витрины или проходящих девушек. Увидев его лицо с более близкого расстояния, Кэтрин отметила, что парню должно быть лет шестнадцать, не меньше.

Краем глаза Кэтрин взглянула на дочь, которая шла по правую руку. Та заметно приосанилась, стала беспокойно поправлять чёлку и делать ещё десяток лишних движений. Да он ей нравится! Сомнений не оставалось. Помимо языка тела был ещё метающийся взгляд, который прыгал с носков ботинок на лицо этого красавчика. Грейс одновременно не хотела попадаться ему на глаза и мечтала о том, чтобы её заметили.

Что и случилось. Парень игриво задержал жгучий взгляд своих карих глаз на Грейс, при этом лицо его разгладилось и правый уголок пухлых губ пополз вверх. Эта самоуверенная, масляная ухмылка не понравилась Кэтрин. А вот Грейс привела в тихий восторг – девочка покраснела и поспешила перевести взгляд на вертикальный пылесос, подвернувшийся прямо по пути в витрине магазина техники. Она никогда так не краснела. Да и в комнате убиралась по случаю, так что вряд ли всерьёз засмотрелась на пылесос.

Неужели её дочь сохнет по старшекласснику? Кэтрин обомлела. Только этого не хватало. Да и старшеклассник этот, сразу видно, не пай-мальчик, который будет делать с Грейс уроки.

– Привет, Грейси!

Неужели он поздоровался с её тринадцатилетней дочерью? Да ещё и назвал по имени!

– П-привет, Люк…

И она ответила ему! Чуть не споткнулась, когда выкручивала шею в его сторону. От недовольного и тучного подростка не осталось и следа – Грейс расцвела, как роза по весне.

– Грейси! – Внезапно засмеялся Джесси, поддразнивая сестру и тыча в неё пальцем. – Этот парень назвал нашу злюку Грейс Грейси!

– Заткнись, Джесси. Я вовсе не злая. И вообще это не твоё дело!

– Дети, успокойтесь! – Попыталась навести порядок Кэтрин, изнемогая от тяжести пакетов и безрадостных мыслей о поклоннике её дочери, года на три старше. Наверняка, он уже покупает текилу и умеет расстёгивать лифчики.

От этой мысли Кэти передёрнуло, но она прогнала жуткие картины из головы, и попыталась аккуратно заговорить об этом.

– Джесси, перестань дразнить сестру. Во-первых, она не злюка.

– Уж спасибо, мам.

– Во-вторых… кто этот парень, Грейс?

– Началось!

«Угрюмая недотрога снова с нами!» – затрещали раздражённые голоса в голове Кэтрин, но она попыталась смягчить своё недовольство.

– Грейс, не убегай. Расскажи мне про этого мальчика. Это твой знакомый?

– Это Люк Феррис. Мы учимся в одной школе.

«Ну хотя бы не безнадёжный лодырь, бросивший учёбу» – снова эти ехидные замечания в голове. Но сейчас они хотя бы принесли успокоение.

– А где вы познакомились?

– Ой, мам, давай без допросов.

– Я не устраиваю тебе допрос, Грейс. – Строго отозвалась Кэтрин. Обычно такой голос действовал на дочь и усмирял бунтующего подростка внутри. – Я просто хочу знать, с кем ты общаешься. Этот парень явно старше и…

Послышался звонок телефона, и на экране высветилось имя «Ник». Грейс одним глазом перехватила его и с осуждением выпалила:

– Прежде чем расспрашивать о моих парнях, разобралась бы со своими!

И ускорила шаг по направлению к магазину, отправившись на поиски заветной скатерти для бабули. Однако гораздо больше её внимание было приковано к мобильнику, чем к поискам подарков. Опять чатится с подружками. Наверняка, рассказывает о случайной встрече с этим Люком и о том, что он назвал её «Грейси». Кэтрин знала – она ведь тоже была молодой. Когда-то.

Может дочь и не думала обидеть Кэтрин, но на сердце той появился ещё один порез от острых слов дочери.

Она была права. Кэтрин вздохнула и ещё раз посмотрела на телефон. Ник. Как бы она хотела сейчас оказаться рядом с ним, но это невозможно.

– Джесси, помоги сестре найти скатерть для бабушки, а я отвечу на звонок.

Когда сын исчез из зоны слышимости, Кэти ответила на звонок.

– Ник! – Она попыталась придать голосу энтузиазма, но получилось слишком натянуто и неестественно. – Привет, рада, что ты позвонил.

Поход по магазинам начинал её утомлять. А завтра будет ещё труднее.

– Кэти! Соскучился по твоему голосу и по тебе тоже. После вчерашнего ланча тебя совсем не слышно.

Голос Ника звучал, как тёплый бриз, ласкающий борта лодки. Мужественный, но в то же время нежный, он умел растопить лёд, каким бы толстым пластом тот не накрыл замёрзшее сердце Кэтрин. Помнится, она в первую очередь влюбилась именно в этот голос, а уж потом и в мужчину, которому он принадлежит.

– Я тоже скучаю, Ник. Мне не хватает твоих объятий.

Каждый раз, говоря это, она чувствовала себя обманщицей.

– Почему бы тебе не приехать ко мне сегодня вечером? Я приготовлю твоё любимое блюдо.

– Спагетти с соусом бешамель?

– И ванильное мороженое на десерт.

С таким голосом это не могло прозвучать менее сладко. Кэтрин уже ощутила вкус таящего шарика во рту и напористых поцелуев Ника.

– Звучит заманчиво. Но я не могу. – Вздохнула Кэти и оглянулась в сторону магазина, ища взглядом детей. Джесси рассматривал скатерти, как и велела мама, в то время как Грейс так и не высовывала носа из мобильника. Кэтрин покачала головой и усмехнулась – ничего не меняется. – Ты ведь знаешь, что завтра за день. Дети очень ждут Мэтта домой. Я не могу бросить их одних накануне.

– Я всё понимаю, Кэти. Самому надо готовиться к приходу Лили, но руки не поднимаются. Я столько её не видел и ужасно скучаю. Не верится, что смогу снова поиграть с ней, заплести ей косички и сводить на каток. Лили очень любила кататься на коньках, мечтала стать фигуристкой.

– Мне очень жаль, Ник. Может, давай я всё же приеду? Наверняка смогу чем-то помочь…

– У тебя своих забот полно. – Мягко отказал мужчина. – Я просто накуплю сладостей. Не представляю, как тебе тяжело завтра придётся. Возвращение мужа, Джесси, Грейс… Вряд ли мы увидимся или созвонимся. Просто… хотел напоследок услышать твой голос. И сказать, как сильно я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю, Ник. Хорошо тебе завтра провести время с Лили. Хотела бы я передать ей привет, но…

– Да, она тебя не знает. Но ты бы ей очень понравилась. Кстати, Лили тоже обожает ванильное мороженое.

– Может когда-нибудь я смогу разделить ведёрко и с ней. – С надеждой вздохнула Кэтрин.

– Было бы здорово, – подхватил Ник, хотя оба знали, что этого никогда не случится.

– Извини, милый, но мне пора, пока Джесси не скупил весь магазин. Люблю тебя. Созвонимся после… всего этого.

Кэтрин сбросила звонок и подавила тошнотворное чувство никчёмности и собственной ничтожности. Она чувствовала себя изменницей, которой формально и была в глазах моральных принципов и собственных детей. Она ещё раз взглянула на них издалека, через слоняющихся мимо людей и отблескивающее стекло витрины. Как же быстро они растут, и как быстро они всё забывают. Минуту назад Джесси чуть не плакал от того, что не сможет поговорить с отцом по телефону, а Грейс пыталась сбежать от серьёзного разговора. А теперь они вдвоём хохочут над какой-то салфеткой с изображением Санта-Клауса в трусах. Вот бы и для неё всё было так же легко.