— Ладно, давайте попробуем в порядке исключения.

Великий князь заказал столик в ресторане отеля «Бристоль», где каждый вечер директор киностудии УФА встречался со своими режиссерами. Оленька с князем вошли в зал, когда их обед был в самом разгаре. Нельзя сказать, чтобы ресторан был переполнен, — он был дорогой, а инфляция уже мало-помалу давала о себе знать. Оленьку на миг кольнуло чувство вины — она знала от отца Вильмы, что состояние князя быстро тает, и понимала, как дорого обойдется ему этот поход в ресторан. Но отступать уже было поздно, и она смело заняла место за столиком недалеко от продюсера УФА Эриха Поммера. Причем села так, чтобы он видел ее лицо в анфас.

Расчет был правильный: не прошло и десяти минут, как Поммер заметил сидевшую напротив юную красавицу и обратил на нее внимание своих сотрапезников, режиссеров Вильгельма Мюрнау и Фрица Ланге. Один из них признал в спутнике красавицы русского великого князя, с которым был шапочно знаком. Воспользовавшись этим знакомством, он подсел к соседнему столику и попросил князя представить его Оленьке, которая смущенно призналась, что мечтает стать актрисой. И созналась, что уже пробовала начать артистическую карьеру в Московском Художественном театре, чего никогда не было. Завороженный ее красотой в сочетании со славным именем Чехова, режиссер — а это был Мюрнау — предложил ей посетить на следующий день студию, чтобы пройти пробы для его фильма на роль красавицы-баронессы, притворяющейся ключницей в замке с привидениями.

Неизвестно, отблагодарила ли Оленька великого князя за разыгранный с его помощью маленький спектакль, кардинально изменивший ее судьбу. Это остается еще одной тайной Ольги Чеховой. Известно только, что она благополучно прошла пробы и получила желаемую роль.

Фильм «Шлосс Фогельод», что означает «Заколдованный замок», снимался Вильгельмом Мюрнау в конце 1920-го и в начале 1921 года на студии УФА в Бабельсберге и вышел на экраны 7 апреля того же года. Сюжет построен на том, что в старинный замок после долгого отсутствия возвращается его хозяин, несколько лет назад обвиненный в убийстве и жаждущий теперь найти доказательство своей невиновности. Его попыткам противостоит красавица-ключница, которая на самом деле баронесса Саффо, жаждущая отомстить хозяину замка за предполагаемое убийство ее отца.

Сьемки фильма показались Оленьке сплошной неразберихой, в которой никто не знал, где начало и где конец. Особенно досаждало ей плохое знание немецкого языка, хотя она утверждала, что в их доме в ее детстве говорили по-немецки, но на самом деле у нее в памяти остались только обрывки отдельных фраз. Для нее даже сценарий пришлось перевести на русский язык.

Несмотря на сумбурную организацию работы на съемочной площадке, фильм прошел по экранам с большим успехом. Особенно понравилась критикам неизвестная красавица, сыгравшая баронессу Саффо. Кто-то особенно рьяный даже сравнил Ольгу Чехову со знаменитой Элеонорой Дузе. И начинающую актрису стали приглашать и другие режиссеры на разные роли, большие и маленькие.

Вот список некоторых фильмов ее первых лет в Берлине: «Нора» по пьесе Ибсена, «Татьяна», «В кольце смерти», «Фиалка», «Очаровательница», «Самозванец» и много других.

Все было бы хорошо, если бы не две незадачи: в те времена оплата труда актеров была ничтожной, и главное, в моду все больше и больше входило звуковое кино, а Оленькин немецкий оставлял желать лучшего. Не было выхода, пришлось срочно нанять учителя немецкого языка, так что она с трудом каждый месяц выкраивала деньги на оплату комнаты в пансионе. Поэтому в свободное от съемок время она бралась за любую работу, но от преподавания дочери великого князя лепки и рисования она отказалась — ей было нелегко ходить к ним в дом.

Где-то в эти дни состоялась скромная свадьба ее подруги Вильмы. Она вышла замуж за молодого подручного своего отца, который в прошлой жизни был графом Залесским, а теперь мечтал стать парикмахером.

Сидя за свадебным столом, Вильма спросила Оленьку, почему бы и ей не подумать о замужестве.

— Нет, — твердо ответила Оленька. — Я поклялась больше никогда не связывать свою жизнь с другим человеком.

Печаль томила душу молодого лидера нарождающейся национал-социалистической партии Адольфа Гитлера. Он опять попытался отправить две своих акварели на конкурс венского художественного института, и его опять отвергли. И некому было пожаловаться, его все равно никто бы не понял. А соратники отмахнулись бы от него со словами:

— Да кому эта мазня нужна!

Они не способны понять его тонкую артистическую душу, они не понимают, что эта мазня нужна ему, их лидеру. Его взгляд затуманился слезами, и вдруг он сквозь слезы увидел наклеенное на стене прямо перед ним яркое объявление. Выразительный черный скелет держал в руках начертанную белыми буквами завлекалочку: ««Шлосс Фоге-льод», убийственная романтическая история в старинном замке».

Кино — новый вид искусства, утешитель опечаленных душ! Адольф сразу понял, что это — именно то, чего ему недоставало. Он быстро разыскал кинотеатр, купил билет и вошел в зал. Все оказалось таким, как было обещано: и замок с привидениями, и хозяин, обвиненный в убийстве, жаждущий доказать свою невиновность, и красавица-ключница, а на самом деле баронесса Саффо, желающая отомстить хозяину замка за предполагаемое убийство ее отца.

Адольфу фильм понравился бы меньше, если бы главную женскую роль не поручили необыкновенной красавице, от которой у него прямо дух захватило. Встретить бы такую женщину! Но пока в предначертанной ему жизни такое счастье не светит. Однако на всякий случай Адольф запомнил ее имя — странное русское имя — Ольга Чехова.

Хотя они с тетей вернулись в отель «Четыре времени года» еще засветло, Ольга пожаловалась, что смертельно устала и хочет прилечь. Даже новые сапожки на меху не заставили ее изменить свое решение. А Лёва не был готов идти в клетку номер 314, отведенную ему на третьем этаже отеля. Его захватила тоска по нормальной жизни, на которую не было никакой надежды. Будущее выглядело смутно — гастроли в Берлине организовать не удавалось, о возвращении в Россию пока не могло быть и речи, особенно для него — белогвардейца. Пойти что ли в кабак, чтобы напиться и забыться? Но Лёва, собственными силами преодолевший в детстве смертельную болезнь, испытывал отвращение к алкоголю.

А может, отправиться в эмигрантское кафе «У Феликса», приютившееся в одном из переулков недалеко от отеля? Кто-то из труппы уже побывал там и очень положительно отозвался как о его меню, так и о программе. Дело в том, что в кафе собиралась художественная интеллигенция, и все стены заведения были увешаны картинами (некоторые из них показались Лёве достойными внимания) местных художников. Здесь можно было встретить также русскоязычных поэтов и актеров. Сидя в кафе, Лев неожиданно для себя набрался смелости и после поэтической декламации попросил у хозяйки кафе разрешения сыграть что-нибудь на рояле — перед этим он в перерыве потихоньку проверил рояль. Тот был в порядке. Хозяйка тоже была в порядке — красивая, элегантно одетая моложавая дама, словно из прошлой жизни.

После долгого перерыва он играл с истинным вдохновением и, похоже, понравился публике. Во всяком случае, когда он вышел из кафе, все еще переживая давно забытое вдохновение, его догнали двое — парень и девушка. Они подхватили его под руки и объявили, что он гений и они намерены проводить его до отеля. Ему с непривычки это очень польстило, и на душе стало легче, но тут вдруг случилось непредвидимое: парень одним движением скрутил ему руки за спиной, а девушка воткнула в бок дуло револьвера и прошипела:

— Следуй за нами, белогвардейская сволочь! А то застрелю!

Лёва и не пытался сопротивляться, зажатый между ними, он послушно вошел в мрачный подъезд и спотыкаясь спустился по темной лестнице в скудно освещенную комнату. В голове Лёвы вихрем пронеслись обрывки случайно услышанных рассказов: по Берлину бродят агенты ОГПУ, хватают бывших офицеров белой армии, пытают и расстреливают. Он закрыл глаза и приготовился к худшему. Но худшее не случилось. Интеллигентный женский голос с санкт-петербургским акцентом произнес мягко: