Лучшая защита – нападение?

– Передайте Алехандро, пусть идет со своей благодарностью куда подальше, этого парня я вам не отдам, – глаза расширились, давление на шею ослабло.

Неизвестные переглянулись между собой. Неужели все так просто и одно имя может вызвать такой эффект? Невольно вспомнился крик Джерома в моей квартире. Он говорил, что с этими людьми шутки плохи. Это мне даже на руку.

– Ты не так проста, как кажешься, не так ли? – он сделал шаг назад и спрятал оружие за поясом, – А теперь расскажи нам, откуда ты знаешь Алехандро Корсини?

Вот черт. Похоже, удача покинула меня. И кто тянул меня за язык…Их прислал не Алехандро. Значит, он не послал их убить нас, чтобы замести следы.

– Я лечила его брата.

– Когда?

– Вчера ночью.

Снова обмен молчаливыми взглядами, – Босс, мы не можем терять на это времени.

– Ты прав, – мужчина вздохнул и грубо потянул меня к двери в реанимацию. Панель издала писк, двери открылись.

Я не удержалась от тихого вскрика – на месте хватки точно останется синяк. Он оттолкнул меня в сторону, будто я ничего не весила и вошел в палату. Приборы пищали, вторя размеренному биению сердца.

– Его нельзя перевозить, – не сдавалась я, обводя комнату взглядом в поисках чего-то, что можно было использовать в качестве оружия, – Он нестабилен.

– Показатели занижены, но это не смертельно, – один из похитителей достал прикрепленную к кровати памятку о состоянии больного и бегло прочитал, – Да, я думаю все в порядке.

Черт, у них был собственный врач. Конечно, очень предусмотрительно. Значит, мне их не обмануть.

Меня подтолкнули в сторону капельницы, – Разбуди его, – приказал главный, тыкая в мою сторону пистолетом в качестве напоминания, будто я могла забыть.

– Ему показаны обезболивающие. Если он придет в себя ему будет очень больно, швы могут разойтись…

– Он не из робкого десятка, – пробормотал он в ответ, всматриваясь в забинтованное тело, – Не стоит нас переубеждать, ему нужно покинуть больницу, иначе он умрет.

– Как часто вы любите это повторять, – буркнула себе под нос, отключая аппараты и вынимая катетер.

Следующие десять минут прошли в напряженной тишине. За это время охрана должна была уже прийти. Может быть они уже все мертвы. Теперь их бесполезно ждать.

Первый вдох смешался с хриплым кашлем. Я положила руку на грудь пациента, стараясь его успокоить. Лицо исказилось от боли, веки трепетали. Я проклинала этих засранцев на чем свет стоит.

– Эй, Джон, – главный подскочил к койке, положив пистолет на кровать, – Джон, ты слышишь меня?

Казалось, похитители так увлечены пробуждением, что не заметят моего отсутствия. Медленными шагами продвигалась к двери. Рука уже коснулась ручки, когда по спине пробежал холодок. Теперь уже четыре пары глаз смотрели на меня.

– Не так быстро, док, – стопперы на койке щелкнули, – как вы сказали, нашему другу нельзя напрягаться. Поэтому, вы поможете нам незаметно вывести его.

Я покачала головой, – Это невозможно. Для этого придется пересечь отделение, кроме нас здесь пациенты и другие врачи…

– Значит, постарайтесь, – рука сжала пистолет, – Мне не хотелось бы стрелять…

Выругавшись, я открыла дверь и осмотрела коридор.

В такие ночи как эта все были не прочь воспользоваться возможностью и вздремнуть. Сегодня я вызвалась сидеть на посту, так что в реанимации было почти пусто.

Парень тихо стонал, пока мы двигали его койку. Притоптывая в ритм со звоном лифта, я молилась, чтобы мы ни на кого не наткнулись. Было достаточно того, что на мушке держали меня. Если при этом побеге кого-то зацепит, буду винить себя всю жизнь.

Господи, как за сутки я умудрилась вляпаться в эту историю по самые уши? Мне так и не было ясно кто виновник той драки. Хотя это не столь важно. Они ранили друг друга. Каждого из них лечила я. Ради обоих нарушила закон. И где благодарность? Зачем постоянно тыкать в меня пистолетом?

Спустившись на два этажа, мы выехали прямо к приемному отделению. Здесь никогда не было затишья, даже в это время суток.

Я остановилась у дверей в приемное и достала из коробки маски с халатами, – У главного входа сидит охранник, и там не проехать с каталкой. Придется через пункт приема травмы, – они продолжали недоуменно смотреть на протянутые вещи, – Наденьте. Вам не нужно лишнее внимание, и так я не увижу всего вашего лица.

Можно было попытаться провести их через охранника на первом этаже, но на том посту он сидел только для проверки пропусков. Опасность превышала вероятность успеха.

Они отвернулись, чтобы сменить маски и накинуть на одежду форму. Взглянув на их лица в профиль, я не нашла ничего примечательного. Тем проще будет забыть этот кошмар.

– Выведи нас на парковку позади здания. там нас ждет пустая скорая.

Полный букет преступлений: похищение и угон, заложник, вооруженное нападение. Я-то надеялась на спокойное дежурство.

Открытые двери впустили нас в мир хаоса. В приемном всегда гудела работа. Где-то здесь была и Дженни. Если она меня увидит, мне не отвертеться, совершенно не умею врать. И подруга точно заметит что-то неладное.

Все вокруг были так заняты работой, что не обратили внимание на нашу странную группу, быстро передвигающуюся на улицу с лежачим пациентом. Или же просто решили не придавать этому большое значение. Позднее время сказывалось.

Как мне и сказали, на парковке уже ждала пустая скорая. Я боялась спрашивать где они ее взяли. Загрузив пациента в машину, двое сели в кабину и кивнули, – Пора убираться отсюда.

Главный все еще держал пистолет за моей спиной. Давление исчезло, и я облегченно выдохнула, – Минутку.

Дверь захлопнулась.

Можно было закричать, попытаться убежать, но его оценивающий взгляд пригвоздил меня к месту. Одним движением он стянул маску с лица. Я постаралась запомнить все до мельчайших деталей, начиная от коротких стриженных черных волос на военный лад и ледяных голубых глаз, заканчивая маленьких шрамом на угловатой челюсти. Его было трудно разглядеть на фоне проросшей щетины, но он стоял так близко ко мне, при желании я могла бы прикоснуться к нему, слегка наклонившись вперед.

– Убьете меня?

– Нет, – он усмехнулся и потянулся губами к моему уху, почти нежно шепча, – Мне нужно, чтобы ты передала сообщение нашему общему знакомому.

«Хлоя Паркер – 28 лет…»

Я пролистнул первую страницу с сухими данными – год и место рождения, номер медицинского страхования и прочее. У меня была вся информация, которую когда-либо вбивали через компьютер.

На второй странице красовалась детская фотография из школьной газеты. Хлоя была героем первой полосы – спасла найденных щенят и приютила у себя. Похоже, самопожертвование во имя спасения других у нее с детства. Дальше были грамоты, похвала за отличную учебу, колледж. Закончив обучение в медицинском на отлично, она попала на программу интернатуры в одной из местных больниц и с тех пор работает там.

Ничего примечательного и настораживающего. Ну почему она? Почему в памяти отпечатался ее решимый взгляд? Почему вместо слов я помню прикосновения? Черт возьми. Я сжимал руки в кулаки, пытаясь вспомнить легкое касание шелковых локонов, переливающихся в рассветных лучах как золото.

Мне пришлось провести остаток дня дома, сейчас я бы радовался любой новости. Вести дела из клуба или офиса было небезопасно. Если Ублюдки проникли и незаметно вышли, значит, они хорошо подготовились – им кто-то помог. Труднее всего искать крота среди подчиненных, которые рядом с тобой уже больше десяти лет. Я избавился от этой слабости, перестав доверять кому-либо, это экономило время и нервы. Нужно лишь выждать и предатель сам себя выдаст.

Раздав указания, я понял, что при любом удобном случае мои мысли возвращаются к ней. Эта одержимость уже порядком надоела и лихо раздражала. И остановится было невозможно. В своих мыслях я беспечно касался ее кожи, умоляя остаться. Я бы проводил с ней ночи от заката до рассвета без сна, беря ее снова и снова, доказывая всем, что она – моя.