Помолчав немного, он добавил:

— Виз, как ты думаешь, мы в каком веке оказались? Тот старик, что нас вел сюда, говорил что-то о казнях и пытках. Может так получиться, что мы не только через пространство проскочили, но еще и в какой-нибудь временной портал попали?

Визитер пожал плечами: «Не знаю. Посмотрим».

Тихо потрескивали свечи в канделябре, пара свечей уже погасла, еще одна, превратившись в маленький огарок, должна была догореть в самое ближайшее время, а оставшихся вряд ли хватило бы до утра. Мрак сгущался, время, казалось, остановилось.

***

Худенький высокий мальчик с ярко-рыжими волосами в черном длиннополом халате и смешном колпаке внимательно посмотрел на нахохлившихся, как воробьи на ветке, близнецов и спросил: «Это вы новенькие? Пойдемте, я отведу вас в гостиную Гриффиндора. Можете обращаться ко мне по имени, меня зовут Перси Уизли, и я староста».

Уже в коридоре поинтересовался:

— Как вас зовут?

— Это Кир, а я Виз, — ответил за двоих визитер. — Слушай, Перси Уизли, а почему замок такой странный? Лестницы эти, картины… И ещё все так странно одеты?

— Замок не странный, а волшебный. И что ты имеешь в виду, когда говоришь о странной одежде? Более странную одежду, чем ваша, трудно представить, а на мне нормальная школьная форма. Завтра и у вас будет такая же, наш декан, профессор Макгонагалл, уже позаботилась об этом.

— Нам тоже придется носить такие халаты? — ужаснулся Кир.

— Это мантия, глупый ты маггл! Все волшебники носят мантии, — и Перси скорчил презрительную гримасу.

— А ты что, волшебник? — решил поддеть старосту Виз, уверенный, что рыжый пацан врет.

Но Перси Уизли посмотрел на спутников с такой жалостью и брезгливостью, будто перед ним были умалишенные, лепечущие бессмысленные слова и пускающие слюни.

Виз уже набрал в грудь воздуха, чтобы атаковать спесивого старосту потоком слов, как он умел, но внезапно из бокового коридора прямо на них вышел мужчина, одетый во все черное. Его мантия развевалась, как крылья летучей мыши, волосы свисали на лицо и плечи, а взгляд не сулил ничего хорошего.

— Почему вы до сих пор разгуливаете по коридору, Уизли? И почему ученики не в форме? Я немедленно доложу вашему декану, чтобы сняла с вашего факультета баллы.

— Профессор, — блеющим голосом ответил староста, — я как раз веду новеньких в нашу башню. Профессор Макгонагалл сама меня попросила это сделать. Они только что прибыли, у них еще нет формы.

— Ступайте, — с сожалением в голосе ответил мужчина в черном и рыкнул: — Я разберусь…

— Что за перец? — поинтересовался Виз, когда они отошли на достаточное расстояние.

Перси не понял, где этот глупый ребенок увидел в пустом и темном коридоре солнцелюбивое растение, и на всякий случай не стал ничего отвечать. Он окончательно убедился, что магглы — это не просто странные люди, а очень-очень странные, можно даже сказать ненормальные. И правильно им говорили на маггловедении: лучше от них держаться подальше. Староста непроизвольно прибавил ходу.

— Перси, будьте любезны, скажите пожалуйста, если вас не затруднит, — старательно подбирая вежливые слова и выражения обратился к провожатому Кирилл. — А где наш дедушка?

— Ему стало плохо, и его поместили в лазарет. Завтра сможете с ним поговорить, — сторонясь магглов, насколько позволяли размеры винтовой лестницы Гриффиндорской башни ответил Перси.

***

Для ночлега «близнецам» предоставили комнатушку размером с платяной шкаф, где, кроме двухэтажной кровати, больше похожей на грубо сколоченные из досок нары от стены и до стены, ничего не было. Нары, видимо, для красоты прикрывались занавеской из пыльной темной ткани, одежду полагалось повесить на гвозди, вбитые прямо в стену рядом с дверью. И все было бы неплохо, если бы в комнатушке не стояла такая духота. Но как только Виз открыл дверь, чтобы впустить в помещение немного воздуха, как из коридора к ним влетел здоровый лохматый кот, шипя, фыркая и клацая когтями по каменному полу начал носиться по комнатушке, будто гоняясь за кем-то. Перепугав мальчиков, хвостатый зверь выскочил в коридор и скрылся.

Стоило им на минутку задремать, как из коридора начинали раздаваться странные звуки: то скрипели сверчки, то квакали лягушки, то кто-то жалобно подвывал, то злобно шипел.

Ко всем странным и непривычным звукам примешивались булькающие звуки пустых голодных животов. Поесть им так и не дали.

Староста, глядя на них как на умственно отсталых, громко и раздельно произнося слова, еще и подкрепляя их соответствующими жестами, объяснил, что ужин закончился три часа назад, все уже давно спят, им тоже пора спать, а если они проспят завтрак, то будут сидеть голодными до обеда.

========== Часть 5 ==========

Часть 5

Утро, как многим известно, добрым не бывает. Невыспавшиеся, одетые по выражению Виза «как лохи», «близнецы» сидели одни в гостиной. После завтрака им велели вернуться в Башню и никуда не выходить без сопровождения. Все гриффиндорцы ушли на занятия, кроме как смотреть в окно, делать было нечего, из-под кресла на них подозрительно поглядывала огромная жаба, давешний лохматый кот занял весь диван, на подоконнике шевелилось в горшке какое-то бородавчатое растение. От душной тишины и скуки ребят клонило в сон, хорошо, что кроме дивана в гостиной были еще и кресла. Кир и Виз, устроившись в них, незаметно для себя задремали.

Проснулись они от громкого пения толстой тетки, изображенной на картине, охраняющей входную дверь. Тетка начала было выводить какие-то сложные музыкальные пассажи, но быстро замолчала, и по каменной лестнице зацокали чьи-то каблуки.

Профессор Макгонагалл (мальчики поближе познакомились с ней за завтраком в Большом зале), строго блеснув очками, велела привести себя в порядок и следовать за ней.

— Я отведу вас в Больничное крыло, вашему дедушке стало лучше, и он хочет вас видеть.

***

В лазарете было тихо, и пахло, как в деревенском сарае.

Давным-давно, в прошлой жизни, на летних каникулах Кирилл гостил в деревне у своего родного деда. Сарай, сколоченный из толстых широких досок, прогретый горячим летним солнцем, был полон чудных вещей и пах волшебно: немного резиной и бензином от стоящего на вечном ремонте «Москвича», дубовыми вениками, заготовленными для бани, и пучками огородных и лесных трав, которые бабушка сушила на веревках, как белье. Там было спокойно, загадочно и стишно — так маленький Кириллка называл состояние души, когда стихи лезли в голову сами собой.

Визард полулежал в кровати на высоких подушках в маленьком больничном боксе. Увидев мальчиков, он обрадовался, оживился, заулыбался, даже щеки его порозовели.

— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался Кирилл.

— Чувствую, чувствую! Пока чувствую, — хихикнул профессор. — Ну, рассказывайте, как устроились, с кем подружились.

— Устроились нормально, лучше, чем на стройке, подружиться пока ни с кем не успели. И вообще, скучно здесь, на занятия нас не пустили, заперли в Башне. Ни книжек, ни телевизора, даже радио нет. Одни газеты и те местные.

— А что в газетах пишут?

— Да зэк какой-то из тюрьмы сбежал, пишут, что отмороженный на всю голову. Хочет тут одного пацана завалить, из-за этого и весь этот цирк с охраной. Мы-то думали, что от убийц спрятались, а тут свои такие же. Хорошо, что пистолет у нас не отобрали, а то мало ли что.

— Да-а-а, дела. Но вы, ребятки, не бойтесь, это их, как вы говорите, местные разборки. Вряд ли вам стоит остерегаться. Наши враги все в Москве, их число несколько сократилось, но оставшиеся полны решимости уничтожить всех конкурентов. Больше всего я опасаюсь, что если мы смогли проникнуть в этот мир, то и кто-то из наших коллег-визитеров способен повторить сей трюк. Так что весть этот цирк с охраной пока нам на руку.

— И кто из визитеров способен на такое? — спросил Кирилл

Профессор Зальцман, сцепив кисти рук в замок и задумчиво шевеля большими пальцами, сосредоточенно уставившись в никуда, начал вслух размышлять: