— Расслабься и спи, чудо в перьях, — тихий расслабляющий шепот, тепло его тела, бережная ласка его рук. Все это заставляло мою душу таять, расплескивая внутри теплые согревающие всё нутро потоки, а тело наконец расслабиться и согреться, отдавшись на волю постепенно приходящего сна. Уже засыпая, я с упоением наслаждалась ударившим в нос едва уловимым ароматом шоколада. Мне нравится твой запах, Эррор.
Мир понесется как исполинский создатель душ, лишившийся поневоле крыльев. И через флуктуации будет создаваться правильное и неправильное, неподвластное для тех, кто хранит равновесие. Но придет живое и вернёт им утерянное, отдав себя в жертву в честной битве. Мир снова обретёт крылья и вознесется над всем сущим, засияв множеством. От хаоса к порядку через череду случайностей, убирая лишнее, возвращая нужное, строя новое… И тёмный поток будет закрыт, а последняя энергия живого, принесённого в жертву &#@4+/ #@ ₽ &✓®√•
Голос учителя, я узнаю его… Эта легенда… Или пророчество. Что там было в конце? Все смешалось в гул и смесь голосов и памяти. А вокруг темнота… Я будто бы нигде, даже тела своего не ощущаю. Все мысли будто незаконченные, тяжело думать. Сон… Это сон? Мимо проносятся вспышки света. Яркие, до боли слепят глаза. Закручивая за собой вихри всполохов, летя быстрее скорости света. Они исчезают где-то там. Проваливаются в огромный разрез черного полотна. Полотна, которое натянуто через неизвестные бесконечно далёкие границы. Что-то страшное за ним. Непонятное. За гранью понимания. И туда будто падает материя, возможно и вовсе стираясь за этим горизонтом событий. Страшно… Очень страшно и опасно.
Что значило это пророчество? Хранящие равновесие - это Эррор и Инк. Так, выходит, что они оба хранители… Разрушающий неправильное и Создающий правильное. Действительно, прямо как они. Тёмный поток сводит все их действия на нет. Но придет живое и вернёт им утерянное. Это же… Я? Душа разрушителя была мной излечена, но Инк не имел души… Осознание вдруг пронзило меня болезненной вспышкой. Воспоминание из далёкого прошлого, которое я никак не могла вспомнить раньше. Вопрос, который я давным давно задала старейшине:
— Как существо без души может получить ее?
— Оно должно убить создателя душ в честном бою…
Жертва, это я.
Я резко вздрогнула, словно оборвавшийся сон вытолкнул меня в жестокую реальность. Воздуха стало хватать меньше, а душу сковал ледяной страх, пробирая до мозга костей. Настоящий, доходящий до отчаяния ужас…
Мой нос уткнулся в высокий ворот свитера Эррора и я подняла глаза: видимо во сне развернулась к нему лицом. Он тоже проснулся от моего резкого пробуждения, но продолжал держать меня в объятиях и с беспокойством вглядывался в мои глаза. Кругом было темно, и свет шел лишь от раскаленных углей догоревшего костра, давая неясные красноватые тени на наших лицах. Всё было как и прежде, но мысль билась набатом в голове. Я его потеряю. Отчаянное желание жить как никогда остро ощущалась каждой клеточкой тела. Почему все должно сложиться именно так?
— Ты вся дрожишь. Холодно? — тихий шепот чернокостного скелета и его рука, огладившая мой бок немного привели меня в чувство. Эррор, ты нужен мне, как воздух…
В его красных глазах, еле видимых в танцующих отблесках полутьмы, плескалось что-то новое. И до того я бы не смогла понять, что конкретно. Но… Удалось уяснить всё мгновением позже, ведь… Последнюю фразу, я сказала вслух, а в его глазах разливался океан страсти…
Он смял мои губы в поцелуе, желающем и глубоком, не оставляя каких либо сомнений в том, что давно ждал этого. Врываясь в мой рот настойчиво, но не грубо, изучая его своими языками, которых оказалось несколько, касаясь ими моего и будто танцуя вокруг. С решительной нежностью под свитером спину огладили теплые костяные ладони, аккуратно царапая кожу и мягко надавливая на каждый позвонок, от шеи до поясницы и даже немного ниже, останавливаясь на гибком основании хвоста и снова медленно поднимаясь вверх, скользя к рёбрам, самую малость выступающим на поджаром теле. Оно отзывалось всем своим существом, немного выгибаясь навстречу, прижимаясь горячим животом к нему. Я исследовала пальцами его ключицы, изучая их приятные изгибы и не разрывая поцелуя, ставшего теперь нежным и тягучим, поднимая ладони к теплым скулам, отмечая бархатистую нежность поверхности костей.
Не знаю сколько было времени, и долго ли было до рассвета, но все тревожные мысли ушли, забрав с собой пережитый страх. Эту ночь мы провели тихонько утопая в нахлынувших на нас волнах нежности, не переступая, впрочем, определенной черты, не торопя события, боясь навредить чему-то важному и хрупкому. Эррор открывался мной заново, показывая свою совершенно необыкновенную, ласковую натуру, которая до меня была закрыта ото всех стеной непоколебимого упрямства и неприступности. А он, в свою очередь, праздновал маленькую победу в большом сражении за так полюбившегося ему “дикого зверька”.
А дальше… Мы обязательно что-нибудь придумаем…
========== Часть 7 ==========
Наши прыжки в пространстве проходили уже столько раз, что я сбилась со счета. Каждый новый переход нёс нас вперёд на невероятно большое расстояние, и я даже не могу вообразить, насколько большое. Перемещение по новым мирам мне очень нравилось: в каждом из них было что-то необычное и таинственное, иногда красивое, иногда пугающее. Ощущение, что открываешь новую книгу. Многие из них были незнакомы и скелетам. Все вселенные перемешались между собой, образовав странные гибриды, немыслимые для понимания. Какие-то миры действительно попали сюда откуда-то из другого измерения. Встречались и опасные, и спокойные места, и в какое из них попадешь завтра - оставалось загадкой. Мы знали лишь направление. А если бы не конечная цель нашего приключения, то можно было бы наслаждаться всем этим в полной мере.
Я не рассказала ещё Эррору о том, что вспомнила в ту роковую ночь во сне. Кроме того, в памяти не удалось восстановить последнюю часть предсказания из моего далёкого прошлого. Как я ни старалась, но сон с нужными воспоминаниями больше не желал повторяться… Все подсказки закончились.
Я старалась не думать о том, что предстоит сделать, но получалось из рук вон плохо. О себе давала знать и усталость, отражаясь на всех и сделав нас раздражительными, неразговорчивыми и немного мрачными. Все чаще приходилось отвлекаться на полёты, стараясь меньше общаться со скелетами. И если Инк, казалось, вовсе не придавал этому значения, или не подавал виду, то вот Эррор видел перемены во мне, чувствовал мой страх, растущий с приближением к разрыву, и это причиняло ему боль… Я словно отталкивала его от себя, боясь привязаться ещё сильнее. И моя душа буквально билась под ребрами, неистово рвясь к разрушителю, желая его и тоскуя по нему, но я знала, что если сейчас проявлю слабость, то причиню ему ещё больше боли, когда придется… Принести себя в жертву этому миру…
Страшно оставаться с ним наедине. Но рано или поздно все, что камнем лежит на душе так или иначе станет явью.
Все раскрылось и встало на свои места в день, когда до разрыва остался всего один переход. Один день. Последний. Я, сколько ни пыталась, не смогла отыскать другого решения…
Художник и разрушитель спорили, сидя у привычного костра, о том, как они будут пробовать закрыть разрыв. Они оба были раздражены, буквально взвинчены. Ещё немного и, по-моему, будет побоище:
- Да ты, радужный мудак, понятия не имеешь о том, что такое аномалии, и как их убирать! Только и можешь, что своей шваброй чернила по земле размазывать! - рычал чернокостный, с угрозой сжимая в кулак ладони и сверкая глазами. Синие полосы на его лице слегка светились, выдавая бушевавший в нем пожар эмоций.
