Не знаю, сколько продолжалась эта сладкая эйфория, но я начала приходить в себя лишь когда моя душа, поделенная теперь напополам с темным синим полотном души Эррора мягко скользнула обратно за грудину, оставив на ней небольшое пятно перемешанной светящейся гаснущим люминофором магии. Мы глубоко дышали, опираясь друг на друга, чувствуя приятную теплую негу в телах, нежной слабостью накрывающую словно одеялом и наслаждаясь абсолютной пустотой и свободой в головах, какая бывает только после акта любви.

Эррор мягко уложил меня на ворох из пледов, лежавших рядом, и улегся около меня, накрыв нас обоих одним из одеял, и останавливая на мне свой спокойный, проникновенный взгляд. А я смотрела в ответ, понимая, что если бы не он, то восстановление памяти заняло бы куда больше времени и принесло бы еще больше проблем и боли нам обоим. В конечном итоге, последний ход в нашей игре совершил именно Эррор, связав нас обоих навсегда. Можно сказать, он одержал победу, и я была этому безмерно рада и благодарна. А еще… Я люблю тебя, Эррор…

— Я тоже, маленькая бестия. Больше никуда тебя не отпущу, — кажется я опять сказала это вслух, но ответ был таким приятным, что жалеть об этом совершенно точно не пришлось. Я улыбнулась ему, ловя ответную хитрую улыбку мужчины, говорившую, что поспать сегодня удастся далеко не сразу, а душа, казалось едва успокоившаяся, вновь птицей взметнулась и дрогнула внутри, жаждая продолжения. И это было поразительно, в своей естественности и искренности, будто прекрасный рассвет, которым не перестаешь восхищаться, и который каждый раз выглядит слегка иначе, не теряя при этом своего великолепия.

И наш первый рассвет, в котором солнце по крайней мере в этот раз не было свидетелем, мы встретили ещё не раз окунувшись в буйные реки родившихся уз, скрепляя их страстью давно не знавших любви существ, нашедших друг друга в бескрайнем потоке мироздания. Отдаваясь друг другу то нежно, как сплетавшиеся в брачном танце бабочки, то буйно, как взрыв магмы бурлящего вулкана, опалявшего все кругом мощными выдохами пирокластических потоков, пока наконец окончательно не выдохлись, блаженно уснув в объятиях растрёпанных простыней.

А затем, через сладкую дрёму мы услышали, как чей-то смущённый голос, слегка запинаясь проговорил:

— Эррор, ну как… О… Ой… Я… Это… В-все н-нормально прош-шло, да-да? Хех…

— Инк! — отчаянно прикрываясь одеялом вскрикнули мы с Эррором, одновременно подскочив, отчаянно покрываясь румянцем, а я даже успела швырнуть в него попавшуюся под руку подушку…

Наконец-то всё наладилось…

Комментарий к Часть 9

Аяуа́ска — напиток-отвар, энтеоген и галлюциноген, традиционно изготовляемый шаманами индейских племён бассейна Амазонки и употребляемый местными жителями для «общения с духами» (манинкари) в целях получения практических знаний об окружающей природе и достижения организмом человека целительных способностей.