— Да, я приеду как только, так сразу, давай завтра, к примеру, — он улыбнулся и повесил трубку, попрощавшись с собеседницей, переводя довольный взгляд на погрустневшую подругу, чьи мысли о надеждах на отношения большие, нежели дружба, только что с треском рухнули. Эфир же расслабленно вздохнул, замечтавшись о чем-то на миг, но после тут же вернул свое внимание притихшей Кьяре.
— Хей, все хорошо, малыш? — Эфир немного напрягся, заметив ее грусть, но девушка поспешила ему улыбнуться, затолкав чувства поглубже, здраво рассудив, что монстр имеет полное право строить свою жизнь, как ему заблагорассудится, а она, как друг, всегда его поддержит.
— Да, Эфир. Я просто немного устала за день. Что, завтра, выходит, уже уедешь? Может, посмотрим какой-нибудь фильм или мультик тогда? — Кьяра сладко зевнула, прикрыв ладонью рот, и скелет довольно усмехнулся, согласно кивая на ее предложение.
Они устроились на том же пледе, подмяв под себя подушки, лёжа на животах и смотря видео через ноутбук, который Кьяра принесла из маленькой кухни. Девушка совершенно не думала больше о странном разговоре её друга с таинственной незнакомкой, твердо решив просто наслаждаться тем, что Эфир был рядом. Настолько близко, что рукав его кофты то и дело касался её плеча, грея теплом, которого не было в его кистях, словно оно позабыло дорогу к кончикам его пальцев, на которых мерцали, то появляясь, то исчезая, персиковые звёздочки веснушек. Они много говорили, надолго уйдя в приятных беседах за полночь, понизив голоса до приятного тихого тона, от которого Кьяра потихоньку уснула, убаюканная мягким рассказом Эфира, устроив голову на уложенные на пледе предплечья и разметав по рукам светлые пушистые волосы. Монстр повернулся к ней, желая что-то спросить, но замер, засмотревшись на спящую девушку, расслабленную и такую близкую. На то, как тихо она дышала, настолько милую, что его рука сама потянулась к ее щеке, невесомо касаясь теплой кожи холодом его фаланг, наполовину скрытых съехавшим рукавом флисовой кофты. Эфир побоялся разбудить её таким прикосновением, отдернув ладонь, памятуя о том, как Кьяра утомилась. Монстр бесшумно достал свой телефон и сделал на память фотографию с нежно уснувшей подругой, освещенной мягким теплым светом её любимых гирлянд… Тихонько подтянув к ним ещё одно одеяло, уложенное в глубине шалашика, Эфир осторожно укрыл их обоих, выключив ноутбук и свет, погрузив комнату в приятную темноту, собравшись спать вместе с ней прямо здесь.
В глубине комнаты тикали часы с маятником, где-то за окном проезжали редкие ночные автомобили, подсвечивая фарами темные очертания уснувшего парка, из которого доносилось пение цикад. И этот же свет скользил по темным очертанием блестящих плафонов на люстре с множеством хрустальных стекляшек, расщепляясь в них на десятки цветных искорок, бегущих по нежно-розовым стенам комнаты. Уютно…
Ему было действительно комфортно рядом с ней, и монстр блаженно улыбнулся своим мыслям и планам, скосив огоньки ярких глаз на ее спящее рядом тело. К самому скелету сон не шел, словно душа боялась пропустить хотя бы миг рядом с любимым существом. Кьяра что-то сонно пробормотала, будто встревоженная чем-то, немного сжавшись и нахмурившись, выдавая неприятный, возможно страшный, сон. Эфир, желая сохранить её покой, осторожно придвинулся, несмело приобняв её, ощущая, как предательски начали светиться смущением скулы, заливая льдистым румянцем светло-пергаментные кости лица, по которым мерцающими звёздами разгуливали созвездия веснушек. Кьяра доверчиво уткнулась в кривой ворот его свитера, касаясь теплым носом оголенной ключицы, от чего по костям скелета пробежались мелкие разряды щекотного электричества. Она спокойно расслабилась, одними губами прошептав во сне его имя, но он слишком хорошо расслышал его, чтобы решить, будто ему лишь померещилось. С чувством тепла на душе Эфир уснул рядом, оставив в своих объятиях тепло её тела до утра.
Разлеплять глаза в попытке проснуться было крайне затруднительно, особенно после такого позднего времяпровождения, но Кьяра была упрямой. Сперва открылся один глаз, оценивая обстановку и пустоту своего шалашика, а затем второй, отмечая вдогонку и то, что время перевалило за полдень. Эфира не было видно, но зато хорошо слышался идущий из кухни грохот. Кажется, что-то выпало из шкафчика, и по звуку девушка это идентифицировала как железную банку с чаем. Сонно зевнув и потянувшись, она взлохмаченной тенью выбралась из плена одеял, одно из которых перекочевало сюда с кровати явно по милости монстра, что бережно укрыл ее утром, боясь, что на полу та замёрзнет, Кьяра скользнула в сторону звуков, найдя монстра убирающим последствия своей неосторожности: рассыпанную на кухонном столике горку листового чая. Девушка приткнулась рядом сонным комочком, улыбаясь и помогая парню прибрать сор.
— Ой, я разбудил, солнце? Привет, — монстр умильно заулыбался, борясь со смущением от прозвища, которое сорвалось с уст прежде, чем он подумал о том, как это звучало, даже несмотря на то, не впервые позволял такое обращение. Но Кьяра лишь сожмурилась, снова зевая, прикрыв рот ладонью и отвечая после чуть севшим ото сна голосом:
— О, да все равно нужно вставать, а то режим собьётся. Все в порядке, Эфир. Ты во сколько уедешь?
— Эм, пожалуй, после завтрака, а то билет не успею купить, — монстр виновато отвёл взгляд, ощущая, как болит душа от того, что придется уехать. Но он не мог сказать ей о причинах, всерьез озаботившись сюрпризом, который собирался сделать к такому скорому её дню рождения, желая убить двух зайцев разом: одарить чудом и признанием в собственных давно просившихся на волю чувствах. И вчерашний звонок одновременно дал гарант исполнения задуманного и в то же время явно огорчил Кьяру, что от пристального внимания скелета не ускользнуло.
— Ладно. Я провожу тебя до поезда, можно? — девушка с надеждой посмотрела на друга, и в ее глазах плескался голубой океан грусти.
— Конечно, поедем вместе. А что на завтрак? Я, признаться, не голоден, но просто перекусить не против, если это не что-нибудь горькое, хах, — монстр налил воду из закипевшего чайника в заварочный, куда ссыпал часть собранных со стола сухих чаинок, пока девушка копошилась в холодильнике, а после достала нарезной хлеб.
— Будешь тосты с лимонным джемом? Я его сама сделала, — Кьяра покачала жёлтой банкой в руке, ловя широкую улыбку монстра.
— Кьяра, ей богу, возьму тебя в жены, ты лучше всех, — отчасти пошутил Эфир, пряча за юмором и хитрой улыбкой истинные чувства, разгоревшиеся пуще прежнего, стоило Кьяре густо покраснеть.
— Черт, Эфир. Не боишься, что я соглашусь? Вот будет потеха, — обиженно буркнула она, отвернувшись чтобы засунуть хлеб в тостер, а банку поставить рядом.
— Не боюсь, это ведь ты, Кьяра~, — протянул он над самым её ухом, пугая внезапной близостью и тут же отступая, когда она обернулась, непонятливо всматриваясь в персиковые омуты монстра. “Конечно, я же всего лишь друг для тебя,” — с грустью подумала та, вопреки мыслям отвечая улыбкой взаимного веселья, скрыв острый укол обиды в душе.
Они с удовольствием попили чай с тостами, продолжая вести тихие дружеские разговоры, никак не подавая вида, что скоро предстоит расстаться на неизвестный срок. Этого не случилось ни когда они собирались выходить из дома Кьяры… Ни когда стояли на согретой теплым солнцем остановке, ожидая автобуса, подставив лица ласковым лучам дневного светила… Ни внутри него, когда они весело толкались, в попытке занять места наперегонки, едва не падая, когда транспорт тронулся в путь… Ни даже когда вышли на нужной остановке, касаясь друг друга плечами…
Но всё изменилось, стоило паре зайти на вокзал…
Привычное переливчатое звучание мелодии объявления информации, в след за которым начинал говорить монотонный голос. Люди и монстры, что сновали, торопясь купить билет на уходящий вскоре поезд. Звук колёсиков увесистых чемоданов. Запах свежей выпечки и газет. Глухой отзвук множества голосов. И спящие в зале ожидания пассажиры грядущих поездок. Неповторимая и очень узнаваемая картина с привкусом путешествия, где в длинные и узкие окна от потолка до пола залы заливает золото утренних лучей света. С нотками грусти и любви, как и всегда бывает в таких местах, напитанных горечью сотен и тысяч расставаний и сладостью такого же количества воссоединений.
