А из плена темноты освободился маленький круглый шарик небесно-голубого цвета, невесомо паря в воздухе, освещая помещение лаборатории приятным отсветом лазури. Кит выглянула из-за монстра, любуясь этим чудом, а после — радостно запищала, подпрыгивая на месте, поймав восторженный взгляд наставника, в котором улеглось его боевое волнение, уступив место выражению удовлетворения. Кит, захлестываемая эмоциями, близкими к эйфории из-за наконец-то удавшегося эксперимента, кинулась обнять монстра, который от внезапного проявления нежности подопечной на миг растерялся, но тоже обрадованно стиснул ее в крепких и теплых обьятиях, слушая ее радостный лепет “Получилось!” и ощущая дрожащее от нервного, но радостного напряжения тело каждым ребром своего. Он зарылся носом в ее волосы, глубоко вдыхая такой любимый им аромат зеленого яблока, а чувство ее доверчивости, что впервые коснулось его души, просто снесло все былые барьеры: стоило Кит отстраниться и растерянно впериться янтарным потеплевшим взглядом в его глаза, монстр все понял. В этом кратком миге промедления, когда он едва ощутимо придерживал ее за плечи, ловя отзвук угасающей улыбки, было так много слов, что не нуждались в озвучивании, будто транслируясь прямиком душа в душу, согревая их изнутри, а после и вовсе обдавая жаром… Они буквально кинулись друг к другу в резком порыве страсти, послав к чертям все былые недомолвки, будто накопившаяся усталость от сдерживания чувств вскипела в крови, требуя немедленного выхода, а поток радости просто стал последней каплей, сталкивая два тела в безумно страстном поцелуе.
Эпик вжал девушку собой в столешницу, целуя ее грубо и напористо, не в силах удержаться, словно собрался брать штурмом, глотая ее дыхание, как если бы не пил месяцами, вжимая ладони в прогретое страстным огнем крови тело. Хотелось взять в плен, утащить ее и никому никогда не показывать, сделать своей прямо здесь и сейчас, обжечь своей душой, позволить себе сделать что-то жестко и сильно, чтобы потом самолично исцелить последствия, пользуясь этим лишним поводом для новых касаний и новых попыток оставить собственнические метки на нежном теле человека, что он желал уже не первый месяц и даже не год. И то, как сладко она отзывалась в его руках, буквально устроив охоту за мягкостью его языка, пускало электрические молнии искр в самом стержне позвоночника, заставляя его выпрямляться мощным хлестким изгибом, толкающим монстра еще сильнее, в попытке подмять под себя полностью.
Кит словно плавилась от его напора, ощущая, что в сердце стало слишком горячо, и это начало пугать ее, пробиваясь сквозь застлавший разум вихрь страсти, который необходимо было остановить, не поддаваясь минутной слабости. И девушка, сделав над собой невероятное усилие, попыталась оттолкнуть монстра, на что тот отреагировал не с первой попытки, но когда она настойчиво уперла руки в его грудину, силясь вынудить того отступить, скелет перехватил ее запястья, заводя их назад и ставя на стол, зафиксировав своими руками и, склонившись поближе к шее, ощутимо укусил ее, вырвав из девушки протяжное мычание боли напополам с удовольствием и толикой недоумения.
— Эпик, ненадо… Стой… — тихо попросила Кит, возвращая себе былое самообладание, вопреки тому, как в животе закрутился ураган, сродни тем, что кружат мощным и плотным кольцом над океаном.
— Ты же сама хочешь, малышка. Я чувствую это… Твою душу я вижу насквозь, — тихо просипел монстр на ее ухо, продолжая череду мелких укусов, играясь с его нежным хрящиком и мочкой, — если переживаешь и боишься, я могу с этим помочь. Твой страх я тоже чувствую, а это нам ни к чему.
— Видишь душу? Ты что, с самого начала все знал? — Кит встрепенулась, вновь пытаясь отстраниться, но монстр ее отпускать не собирался, лишь немного отстранив голову, чтобы посмотреть ей в глаза. И Кит не вынесла этого пурпурного полыхания магического зрачка, ощутив, как в страхе екнула душа, отчаянно разрываемая напополам как желанием, так и опасением того, какого это может быть с монстром.
— Боишься~, я же вижу, — проигнорировал ее вопрос монстр и отпустил девушку, забираясь рукой в карман халата, что-то выуживая, но Кит рассмотреть не успела, что конкретно: Эпик кинул это в рот и быстро припал к ее губам, проталкивая крохотную капсулу прямо к корню ее языка, заставив протестующе замычать и попытаться сопротивляться, но скелет опять перехватил её руки, прижимая к столу магией, пока крепкие костяные ладони держали голову, заставляя случайно проглотить загадочный предмет, а его отстраниться с довольным видом от исполненной задумки. Мужчина бросил краткий взгляд на парящую над ними сферу с голубым сиянием и глянул на часы над головой девушки, которая всё ещё была растеряна тем, что вообще происходит с ней и ее руководителем. Но верить во все упрямо отказывалась, желая в очередной раз сбежать от обстоятельств, с мольбой глядя на монстра, от взгляда которого в душе раскачивалось землетрясение, а земля уходила из под ног.
— Что ты сделал, мать твою? Что за опыты над собственной студенткой? — Кит протестующе взвилась, ощутив прилив очередной злости, которая мешалась с влюбленностью, превращая эти эмоции в несовместимый комплект.
Скелет, едва ли не мурлыча, боднул ее в лоб, и девушка рассмотрела, как в центре его разномастных зрачков пьянящим маревом дрожат крошечные сердечки, вкрученные в ее золотой взгляд так цепко, что невозможно было оторваться.
— Именно, милая. Ты – моя собственная. Говори это почаще, Китти, — он мягко повел носом по ее скуле, оглаживая плечи фалангами, будто касаясь изысканного бархата в тех местах, где они скользили по горячей коже над открытой тонкой шеей,— пойдем, — вкрадчиво позвал монстр, отпуская ее из плена магии полностью, и потянул за руку на выход с кафедры, отпуская ладонь, чтобы закрыть дверь в лабораторию. А Кит и сама не знает, почему послушно стояла и ждала его, ощущая, как неприятно начало покалывать где-то в животе, словно маленькая капсула достигла цели, начиная медленно, но верно что-то постепенно накалять внутри, превращая горячие иголочки в ощутимое терзание под самым пупком, причиняя вполне неэфемерную боль, от которой начали холодеть и дрожать пальцы. От Эпика не укрылась перемена в ее напряжении, и монстр поспешно потянул девушку за собой, направляясь к кабинету, и она искренне порадовалась, что в университете в этот час уже никого не осталось, однако идти было тяжелее с каждым шагом, добавив к чувствам в животе звон в ушах, отдающийся во всем теле странной вибрацией, скидывающей любые намеки на мысли, словно своенравная лошадь: все они отчего-то обрывались на середине, не дойдя до логического завершения.
И Кит даже до конца коридора не дошла, ощутив, что стало слишком жарко, а голова начала кружиться, забирая вместе с каруселью картинки кислород, ставший в резком дефиците. Пришлось остановиться. Глубоко задышав, всматриваясь в неровный силуэт ушедшего чуть вперёд монстра, что оглянулся, стоило стихнуть ее шагам. И тут же вернулся, подхватывая на руки, а от его запаха тут же становится легче, отпуская до боли скрученный в животе узел.
— Что ты мне дал, Эпик? Я же и откинуться могу, — девушка уже не сопротивлялась, уткнувшись в ворот его мягкого свитера, пока монстр косил на нее зрачок, освещающий края неровной трещины на черепе.
— Сейчас пройдет, малыш, — с нежданной лаской ответил мужчина, открывая дверь кабинета магией и внося ее внутрь полутемного помещения. Дверь с мягким хлопком закрылась за ними, а Эпик плавно усадил свою подопечную на высокий письменный стол, всматриваясь в ее глаза с прямолинейным интересом, пока Кит понемногу осознавала, что страх действительно отступает, унося за собой докучливое чувство боли.
— Полегче? — Эпик улыбнулся, добродушно прищуриваясь и касаясь пальцами ее щеки, и Кит впервые за долгое время не испытывала боязни, что оставила после себя лишь приятный шлейф благоговейного трепета.
— Да. Так и что это и зачем? — Кит прищурилась с подозрением, на что монстр довольно сожмурился, шепча ответ:
