… Лейн надел одежду из черного бархата, которую ему приготовили к завтрашнему празднику и которая очень шла ему! Лицо юноши на черном фоне одежды в призрачном свете подземелья тоже приобрело тот же бледно-голубой оттенок, как и лицо царицы. Но Лейн сейчас меньше всего думал о вздорной хозяйке дворца. Он представил, как он вой дет в комнату Элны, чтобы сопровождать ее на празднество, как протянет ей руку, и как Элна бросится ему на шею и скажет: «Ах, какой ты у меня красивый!» Лейн даже закрыл глаза от удовольствия…

И в этот момент кто-то схватил его. Руки крепко скрутили сзади, на глаза надели повязку. Кто-то прошептал ему в самое ухо:

– Если пронесешь хоть одно слово, хоть один звук, погибнешь не только ты, но и Элна с Росинкой.

Эти имена заставили его повиноваться. Кто-то взял его за локоть и повел.

Шли долго. Сначала вниз по ступенькам, потом прямо. Пробирались по каким-то узким коридорам, и Лейн то и дело ударялся о стену, а то и о потолок. А иногда его просто перетаскивали через какие-то завалы и лазы…

…Элна очнулась. Над ней склонился юноша. Где-то она уже видела это лицо! Только вот где? И Элна вспомнила. Этот молодой человек стоял возле самого трона царицы и пристально и бесцеремонно разглядывал ее, Элну. Это его взгляд заставил ее вздрогнуть там, в зале. Элна огляделась. Она находилась в сумрачном узком подземном коридоре, стены которого, как и везде, излучали призрачный сиреневый свет. Кроме юноши, Элна увидела еще несколько человек. Совсем рядом стоял воин с Росинкой на руках, поодаль еще два воина, охранявшие человека с завязанными глазами и связанными руками. Приглядевшись, женщина поняла, что связанный человек – это Лейн.

– Кто вы? Что вы хотите с нами сделать? – испуганно спросила Элна.

– Если бы мне надо было вас убить, о, прекрасная, вас бы давно уже не было в живых. Меня зовут Старх. Я жених нашей прекрасной царицы и ваш друг, и поэтому спасаю вас от нее. Не бойся, о прекрасная, вам никто не сделает зла. – Старх заметил взгляд Элны, брошенный на Лейна и, кивнув в его сторону, продолжал:

– Твой друг, о прекрасная, сейчас немного не в себе, и если мы его развяжем, обязательно убежит. Как только мы уйдем достаточно далеко, я обязательно его освобожу, а теперь идемте, я выведу вас из подземного мира.

Элна бросила на Старха недоверчивый взгляд, но промолчала.

Шли они долго. В подземных лабиринтах не светит солнце, нет дня и ночи. Коридоры похожие один на другой, и Элне стало казаться, что они кружат на одном месте.

Старх сам нес на руках Росинку, с нежностью глядя на ребенка, вежливо и внимательно относился к ней, Элне, однако резко, даже грубо обращался с Лейном и теми воинами, что сопровождали их. И это настораживало.

В конце концов Элна не выдержала:

– Если ты нам друг, почему ты так груб с Лейном? – спросила она.

Старх посмотрел на женщину, потом глянул на Лейна, задержал на нем взгляд, потом снова повернулся к Элне.

– Не люблю предателей, – наконец проговорил он.

– Почему предателей? Лейн никого не предавал.

– Сейчас сама увидишь, о прекрасная! И знай, несравненная, что бы ты ни услышала, всегда можешь рассчитывать на меня, на мою преданность, – и Старх ласкою погладил руку молодой женщины. Потом он приказал одному из воинов развязать Лейну глаза.

– И руки, – потребовала Элна.

– Ни в коем случае, иначе мы не сможем его удержать, и он убежит, – покачал головой Старх. – А я для тебя готов на все, даже стерпеть рядом недостойного, если он мил твоему сердцу, о прекрасная! Ты убедишься в этом и, может, захочешь сама прогнать его.

Лейну развязали глаза, однако он продолжал стоять так же неподвижно, как и прежде. Перед глазами у него стоял туман, сквозь который неясно маячили фигуры. Какие-то люди, стражники, среди них женщина. Кто она? Ах, это царица Видана! Что ей нужно? Элна предупреждала – берегись царицы. А она всегда заранее чувствует…

– Лейн, – Элна коснулась его плеча. – Лейн, ты не узнаешь меня?

– Узнаю.

– Почему же ты не рад мне?

– С какой стати мне радоваться?

– Лейн, любимый, что с тобой? – Элна испуганно смотрела на юношу. Совсем недавно он называл ее своей царицей.

– Со мной – ничего. Отпусти меня к ней.

– К кому?!

– Не притворяйся. И знай – силой любить не заставишь.

– Ты же совсем недавно называл меня своей единственной, своей царицей…

– У меня есть царица, и другой мне не надо, – и Лейн отвернулся.

– Что с тобой, Лейн? – и Элна заплакала.

Старх взял ее за руку, отвел в сторону.

– Видишь, красавица, я был прав. Если его освободить – он уйдет. Уйдет к ней.

Элна плакала, Старх вытирал ей глаза, гладил волосы.

– Не плачь, милая, он не стоит твоих слез. – Старх взял ее за руку, заглянул в глаза. – Давай его отпустим. Ты уже убедилась – он не любит тебя. Теперь его можно и отпустить. Пусть идет, а? Развяжем руки, дадим воина в проводники…

– Нет, никогда!.. Я не верю… Это неправда!.. – Элна всхлипывала, размазывая слезы по щекам. Потом она вдруг перестала плакать, резко повернулась.

– Я знаю! Она заколдовала его! Но я найду способ расколдовать. Он меня, меня любит!.. – и она снова заплакала.

– Это я тебя люблю, красавица, а он – нет. – Старх взял Элну за плечи, повернул к себе. Ему надоело притворяться и сюсюкать. Он все больше распалялся и перешел на крик. – Неужели ты до сих пор этого не поняла!? Я готов пожертвовать для тебя всем – домом, властью, силой, черт возьми, ведь если я выйду с тобой на солнечный свет, я потеряю все свои способности, свою волшебную силу, стану подобным этим безмозглым созданиям, этим никчемным людишкам, я – Эволк!

Видя, с каким испугом Элна смотрит на него, Старх взял себя в руки и стал говорить спокойнее.

– Элна, послушай, давай вернемся в мой город. Я уничтожу и царицу, и ее приближенных. Я сделаю царицей тебя. Я заставлю всех целовать следы твоих ног. Я велю убить любого, кто посмеет косо взглянуть на тебя! Я покорю соседние племена, и они все будут лежать у твоих ног, и ты сможешь казнить любого, кто тебе не понравится.

В наших руках будут судьбы к жизни всех этих существ, гордо именующих себя людьми. Даже великие Эволки будут склоняться перед тобой, ибо ты будешь принадлежать мне – величайшему из них! Соглашайся же, и ты станешь женой властителя всего подземного мира!

Старх говорил и говорил, но Элна не слушала его. Ей стало страшно. В каждом слове Старха сквозила смерть. Казнить, убивать, властвовать. Страшный человек этот Старх! И Элна всецело в его власти. Скорее, скорее на солнечный свет, туда, где Старх не будет властен над ней, над Лейном, над Росинкой!

– Как я могу знать, что ты не обманываешь меня? – перебила она восторженную речь Старха. – Я вернусь, а ты сделаешь меня своей рабыней.

– О прекраснейшая! Если бы я хотел, я давно сделал бы тебя своей рабыней. Но я хочу, чтобы ты сама полюбила меня. Но если ты откажешь, мне придется отнять у тебя волю, разум, придется заставить покориться мне силой.

«Вот-вот, – подумала Элна. – Я и раньше боялась этого. Сразиться с тобой у меня не хватит сил – вмиг одурманишь, сделаешь безвольной и послушной куклой. Что ж, попробую хитростью…»

– Ну вот, ты все испортил. Так красиво начал говорить и так плохо закончил, – Элна надула губки и сделала обиженный вид. – Приказать полюбить нельзя, но можно завоевать любовь. И ты почти уже этого добился. Но у меня есть одно условие.

– Хоть десять! Я исполню все, что ты захочешь, о, прекрасная! – обрадовался Старх.

– Моя дочь рождена на земле и нигде больше жить не сможет. Ее надо вынести на солнце. И надо, чтобы кто-то заботился о ней.

– И не думай, я тебя не отпущу! – быстро проговорил Старх.

– Я об этом и не говорю. С Росинкой должен отправиться Лейн. А я останусь с тобой, – и Элна вздохнула.

– Не вздыхай так горько, о прекраснейшая. Пока сильна моя любовь, ты ни в чем не будешь знать недостатка, ты будешь иметь все, что пожелаешь… Итак, мы возвращаемся!