Старик достал из кармана толстовки белоснежное перо и передал мне. Я не успела пикнуть, как острие пера, словно игла, впилось в мою свободную ладонь и стало жадно поглощать кровь. Цвет пера стремительно сменился на кроваво-алый, а я наконец смогла оторвать его от плоти.

– Я готова, – произнесла я, показывая Старику кровавое перо. – Готова подписать контракт Кактуса!

На миг в зелёных глазах Старика отразилась тревога. Лёд, сковавший наши с Тристаном ноги, растаял. Я шатнулась от неожиданности и обронила перо.

– Ой, – только успела я произнести. Старик опустился к магическому перу, поднял и, стряхнув с него дорожную пыль, вернул мне. На правой ладони Старика была небольшая царапина, похожая на ту, что кровавое перо оставило на моей руке. Но мне не было до этого никакого дела. Я в спешке развернула свёрток с контрактом и расписалась рядом с подписью Кактуса.

Магический контракт был заключён, нашему трио пришлось последовать за Стариком. Шли мы недолго: через пару метров нас ждал старомодный грузовичок с открытым кузовом. В его ржавой кабине не было ни одного стекла. Шофёр грузовика – сутулый мужчина средних лет, одет был как фермер. Меня насторожило его лицо, не выражавшее эмоций, также не вызывал доверия его отстранённый безжизненный взгляд. Место штурмана нагло присвоил себе Сластик. Вор нашего путеводителя по-царски развалился в кресле и с довольной физиономией грыз сахар-рафинад. Почуяв наше прибытие, Сластик прервал своё занятие:

– Ты долго возился с этой кучкой мусора, Старик, – молвил он, обратив рафинад в песочные часы. – Кактус наблюдает за нами.

– Он не босс мне, а ты не надсмотрщик! – рявкнул Старик ему в ответ. – Я присоединился к игре Кактуса по личным причинам. Но это не помешает мне превратить тебя в пепел, если ты продолжишь обращаться ко мне подобным образом.

– Спокойно-спокойно, как скажешь, – на лице блэквима сахара появилась улыбка. Песочные часы в его ладони вновь стали рафинадом. – Я же не со зла. Помоги Воробьёвой и её друзьям забраться в кузов. И будь добр, присмотри там за ними.

Старик лишь скрипнул зубами. Он позаботился, чтобы мы залезли в кузов их громоздкой развалюхи, затем запрыгнул туда сам. Старик велел нам присесть на подстилку из сена. Как только мы подчинились, грузовичок запыхтел, как паровоз, и тронулся. Он ехал медленно, шумел и трясся, что сделало нашу поездку ещё мучительнее. Но даже это обстоятельство не сломило меня и моих друзей: мы вступили в игру по правилам Кактуса, чтобы одержать в ней победу!

Солнце припекало плечи, рисовало загар и играло с людьми. Валька, Рая и Пауль гуляли по центральной площади Ивенграда. Валентин и Золотова за обе щеки уплетали разноцветные шарики мороженого в вафельном стаканчике. Они болтали, шутили и смеялись, как обычные подростки. Пауль шёл немного позади: он нёс на плечах походный рюкзак с личным барахлом и вещами друга и тяжёлую торбу Раи. Людские десерты его не привлекали. Намного аппетитнее блэквиму пауков казались свежие мухи, комары и осы, сушеные тараканы да толстые гусеницы в собственном соку. Своих слуг-пауков Пауль употреблял в редких случаях: чтобы пополнить запасы деммы и если не было иной еды. Теперь же он не стал пугать прохожих необычными гастрономическими предпочтениями.

Неподалёку от центральной площади располагался Луна-парк. Узнав о нём от здешних зевак, Валька предложил другу и новой знакомой его посетить. В ивенградском Луна-парке от разнообразия аттракционов у подростков-блэквимов разбегались глаза. Паулю хотелось в первую очередь посетить Комнату страха. Валентин мечтал прокатиться на Американских горках. А Рая не отрывала от Колеса обозрения выразительных светло-голубых глаз. Блэквим-пёс догадался, о чём думает Рая, и, отбросив собственные желания на второй план, произнёс:

– Предлагаю первым делом прокатиться на Колесе обозрения. Кто за?

– Отличная идея, – поддержал инициативу друга Пауль. Он видел, как эта девочка влияет на Валентина. Впервые с известия о гибели сестры блэквим-пёс радовался жизни.

– Мальчишки, спасибо, – радостно воскликнула Рая, прекрасно понимая, что Валентин и Пауль уступают ей.

Юные блэквимы приобрели билеты на Колесо обозрения и поспешили занять места в разноцветной кабинке. Рая села рядом с Валькой, а Пауль, оставив багаж в укромном месте под бдительным надзором восьмиглазых слуг, уселся напротив.

Разноцветная кабинка медленно набирала высоту и слегка покачивалась. Рая с улыбкой счастья смотрела по сторонам, любуясь местными пейзажами. Валентин не сводил с неё чёрных, как две маслины, глаз. Пауля же Колесо обозрения только утомило: блэквим пауков задремал.

С тех пор, как у Пауля пробудилась блэквимическая сила, – ему тогда было девять лет – он спал в сутки около трёх часов. Спал как убитый: ему больше не снились сны. И вдруг теперь шестнадцатилетний Пауль увидел в тонкой дымке сновидения старый колодец, который был единственным источником питьевой воды в деревушке, откуда он был родом. Затем картинка сменилась: Пауль глядел на свои руки – чумазые ладони девятилетнего ребёнка – они тряслись.

За полгода до событий, которые Пауль внезапно начал вспоминать во сне, его отец попал на зону, взяв на себя вину младшего брата. Папа Пауля погиб в заключении, не выдержав ужасных условий содержания. Лишившись кормильца, Паша – настоящее имя блэквима пауков – Павел Тараканов, однако он, как большинство сородичей, не любил вспоминать своё мрачное прошлое – стал жить с мамой впроголодь. Мама Паши отдавала сыну последнее, она серьезно заболела и вскоре умерла… Мальчика забрал к себе в дом родной дядя, тот самый, по вине которого в жизни Павла случилось столько бед.

Дядя Паши был жестоким и бесчестным человеком. Он обращался с племянником как с рабом: заставлял выполнять всю тяжёлую и грязную работу в доме и в огороде, кормил объедками, бил без всякого повода. Попав к нему, мальчик стал жить в постоянном страхе. Свою жену Пашин дядя лично отправил на тот свет, но у этого гадкого человека в живых оставался шестилетний сын – Иван. Отец относился к нему немного лучше, чем к племяннику, однако тоже особо не жаловал. Паша возненавидел всё, что было связанно с дядей, включая Ваню. Обычно Павел делал вид, что Вани не существует. Но когда двоюродный брат подходил к нему слишком близко, Паша пугал мальчонку.

Ваня был замкнутым ребёнком со странностями. Он старался избегать людей, а всё свободное время проводил, наблюдая за насекомыми. Ванька подкармливал их и пытался защитить. Он не раз больно получал от односельчан, пытаясь заступиться за муравья, осу или комара. Но, несмотря ни на что, продолжал это делать вновь и вновь.

Во сне Пауля появилась неказистая фигурка Вани: мальчик метр с кепкой, щупленький, непричёсанный и неумытый. Гладкая чёрная шевелюра Ивана была растрепанной, и в ней жили паразиты. Блэквим пауков всё чётче видел лицо двоюродного брата: толстые брови, глаза лазурного оттенка, такие же, как у него, но в этих глазах, в отличие от глаз Пауля, никогда не отражался страх, да Ванин нос-картошку.

Как-то раз в осенний полдень отец послал Ваньку к колодцу за водой. Мальчик взял большое железное ведро и побежал туда. Погода в тот день была к Ване недружелюбна: холодный ветер дул мальчику в лицо, а студёные капли дождя били по щекам, рукам и босым ногам. Иван не испугался непогоды, хоть недолюбливал дождь. Он привязал к ручке ведра старую верёвку, опустил ведро в колодец и, зачерпнув воды до краёв, принялся поднимать.

Ведро, наполнившись водой до краев, стало для Вани неподъёмным. Но мальчик не мог отступить. Он взобрался на деревянную стенку колодца и стал тянуть из-за всех сил. Ваня слишком сильно дёрнул, не удержался и с криком упал в колодец.

Маленький Иван обречённо хватался за ускользающую жизнь: бился в холодной воде, выныривал, надеясь вдохнуть глоток спасительного воздуха, но его стараний было недостаточно. Ваня был слаб физически, и никто не шел к нему на помощь. Нахлебавшись воды, он стал опускаться ко дну.