– Я постараюсь разыскать что-нибудь, отвечающее вашим запросам, святые отцы. Я поняла, что вас это сильно тяготит и лишает покоя. В свою очередь, надеюсь, что старания моей семьи не останутся без благодарения небес.
Насчет «небес» уже было явно излишне. Стефан ханжески поморщился при этом, но в душе своей ликовал. Эта новая Юдифь33 приняла их приглашение и сделает все в лучшем виде! А если что не так, то и невелика будет потеря, гнев римлян, при разоблачении Теодоры, умелой рукой возможно будет направить против чужеземцев вообще и греков в частности.
– Небеса творят свою благодарность посредством земных владык, управляющих миром по их волеизъявлению и милости. Правители земли сей готовы оценить ваши старания с присущей им благодарной щедростью, – Сергий произнес слова, которых более прочих жаждали слышать Теофилакты.
Подведя черту под разговором, епископы покинули гостеприимный греческий дом. До порога их проводила Теодора. Теофилакта, к тому моменту уже спящего, понесли в свои покои слуги. Стефан, довольный результатами дня, приказал нести свой паланкин домой.
Но для Сергия день еще не закончился. Направившись на своих носилках прочь, он вскоре приказал слугам перенести его за другую сторону живой изгороди, растущей вдоль дороги, ведущей к дому Теофилактов, погасить факелы и замолчать. С этой позиции ему хорошо была видна не только дорога, но и окна гостиной дома, который он только что покинул. Окна оставались освещенными.
«Ну-ну, прекрасная ведьма, посмотрим, кого ты дожидаешься в столь неурочный час. Пылкого любовника, с которым ты наставляешь рога своему простодушному мужу? А может, ты и вовсе решила затеять опасную игру на два фронта? Тогда я не завидую ни себе, ни старому пню Стефану. Все может обернуться очень скверно!»
Долго ждать не пришлось. К дому Теофилактов подкатила колесница. Гербы на карете и на конских попонах были тщательно закрыты плотной тканью. Очевидно, их владелец старался сохранить инкогнито. И Сергий уже совсем не по сану помянул было Люцифера, как вдруг его прищуренные глаза и ясная память подсказали, что эту же четверку лошадей он накануне уже где-то видел. Сомнений нет, видел, видел во дворе тосканского маркграфа! Спустя минуту погас огонь в окнах гостиной.
«Эге, да это же Адальберт! Ну что же, уже легче. Во всяком случае, пока мы все делаем одно дело. А тосканец не промах, такая фемина займет достойное место в его коллекции амурных трофеев. Ну и Теодора какова! Стратег, политик, ведьма, врач и в довершение всего настоящая шлюха!»
Эпизод 3.
1649-й год с даты основания Рима, 10-й год правления базилевса Льва Мудрого, 4-й год правления франкского императора Ламберта (14 апреля 896 года от Рождества Христова)
Вновь переносимся в Латеранский дворец и застаем там папу Бонифация за обеденным столом в минуту тишины и умиротворения. Злословие насчет его аппетита действительно было небеспочвенным, хотя среди примечательных людей любого времени сей порок всегда был, увы, распространен и в этом папа был не оригинален. Хвала Господу, позади, вместе с погребением Формоза и его собственной коронацией, остались пасхальные праздники, а, стало быть, можно было наконец-то со всей широтой души и с подключением всех скрытых резервов тела вкусить чудесных творениий рук Божьих и человеческих, созданных для нашего с вами насыщения.
Бонифаций пребывал в состоянии редкостного благодушия. Остались позади все его страхи, связанные с борьбой за Святой престол, враги в большинстве своем находятся за пределами Рима, все получилось у него на загляденье гладко и спокойно. В такие минуты любишь всех людей мира, каждый человек внушает умиление одним своим существованием и, кажется, что и на Земле есть место райским кущам. А что может быть лучше, когда твоего внимания и участия просит обворожительная женщина, смутившая робкое сознание понтифика еще во время его коронации!
На седьмое небо воспарил Бонифаций, когда ему доложили о визите Теодоры. Просить, просить, непременно просить сейчас же, вот только прежде подать тазик с водой, чтобы смыть со своих пальцев остатки аппетитной дичи! И вот уже сама эта нимфа, с его любезного разрешения, садится за его стол, чтобы разделить его скромную трапезу. Впрочем, назвать стол понтифика «скромным» сегодня постеснялся бы даже сам Луций Лициний Лукулл34 !
– Склоняюсь перед лицом наместника Святого Петра и благодарю его за позволение занять несколько минут его драгоценного времени, – ответствовала Теодора.
– Выпейте моего вина, прекраснейшая из моих подданных, – слегка задыхаясь от переедания и стараясь подавить в себе банальнейшую отрыжку, произнес папа.
Теодора улыбнулась, и папа растаял окончательно. Он начал недовольно коситься на пинкерниев35, назойливо суетившихся возле него и, быть может, непозволительно дерзко навостривших уши.
– Если вы не против, любезная Теодора, пройдемте в мои покои, там я выслушаю вас. Признаться, я привык после обеда ненадолго прилечь. Моя тучность не позволяет мне больших физических нагрузок.
– Ваша тучность, прежде всего, говорит о благом расположении духа. Во всяком случае, я еще ни разу не видела порочных людей, обладающих тучным телосложением.
Действие переместилось в соседнее помещение, где располагалась бархатная папская кушетка, возле которой стояли два кресла для таких вот послеобеденных посетителей. Кушетку от кресла отделял изящный арабский столик, судя по всему подарок, пришедший из византийских земель. На столике стояли кувшин с вином и фрукты. Бонифаций взгромоздился на кушетку и предложил Теодоре занять одно из кресел.
– Целью моего визита к вам, Ваше Святейшество, на самом деле являлось всего лишь стремление засвидетельствовать расположение семьи Теофилактов владыке Рима. Мы здесь люди новые и доверие к нам должно быть подтверждено заверениями с нашей стороны в нашей полной покорности Римской церкви и отсутствии связи с еретиками.
Вот оно как! Неплохая косточка брошена папе. После того как Византия потеряла Рим, епископы Рима и Константинополя все более отчуждались друг от друга, а за сорок лет до описываемых событий разразился первый серьезный конфликт между папой Николаем и патриархом Фотием36, ставший предтечей грядущего разделения церквей. Поэтому признание верховенства Рима даже из уст всего лишь представителя мелкотравчатой знати звучало приятной музыкой для папы. И опять же, не будем забывать, из каких обольстительных уст эта музыка извергалась!
– Расскажите о себе и своей семье, Теодора.
– Род Теофилактов никогда не относился к высшей знати Аргосской империи37, хотя имеет древнюю историю, и со времен великого Юстиниана38 находится на хорошем счету у кесарей. В основном, это были воины, прославившие себя в битвах с сарацинами и болгарами. Родовое имение Теофилактов находилось в пригороде Константинополя, на самом берегу Босфора. Я же сама из никейского рода Диомидов. Наша свадьба состоялась десять лет назад, когда мне было всего двенадцать. Наши семьи давно вынашивали идею породниться, поэтому заключение союза между нами произошло к полному удовлетворению всех и подкреплялось нашими взаимными чувствами друг к другу.
Бонифаций кивал ей головой, блаженно улыбаясь. Мурлыкающая речь гречанки стала отличным дополнением к только что уничтоженному великолепному обеду и папу начало неумолимо тянуть ко сну.
– Но скоро удача изменила нам, и мы вынуждены были покинуть родину. Началось все с того, что мой супруг принял сторону Фотия в его конфликте со Львом. Такие конфликты очень часты в Константинополе.
