– Да пускай, мне для него угла не жалко. А сестре сообщи, чтоб не переживала за сына.

Идти теперь Ярославу было некуда. И лучше для него не было, как остаться в Лешевой Пади.

Прошло время, страсти улеглись, но к дяде Ярослав не перебрался, хоть и виделись они часто. То Всеволод приезжал к лешачам, то Ярослав в Чернигов. Особенно привязался к княжичу сын Всеволода, Андрейка. Когда они с Ярославом виделись, играли вместе, мальчик ни на шаг не отходил от двоюродного брата, а тот с удовольствием возился с мелким. Разница в возрасте меж ними была без малого десять лет. Андрей так гонялся за Ярославом, возможно потому, что был единственным сыном Всеволода, которому боги не послали больше детей. Князь обожал все что было связано с Визанией, поэтому и имя сыну подобрал такое же.

Ярослав женился на Дарине, у них родились двое сыновей. Но Дарина мечтала о дочери, думала наряжать ее, куклы дарить, премудростям разным женским учить. Да и дар свой передать нужно было. Она с белой завистью наблюдала как горделиво Ярослав, как и было положено, сажал Ивара и Власа, их сыновей, в три года на коня, опоясывал мечом, и три раза обвозил вокруг двора (так проходил обряд инициализации для мальчиков), и все грела надежду о том, что однажды посадит за прялку свою девочку.

И вот, Перун, которого лешачи почитали на равне с Лешим, даровал Ярославу с Дариной еще одно дитя. По всем приметам совпадало, что будет дочь. Лесная княжна нарадоваться не могла, готовилась к появлению долгожданной лялечки.

До родов оставалось еще почти два месяца. Всеволод позвал лешачей на именины сына. (Обычно князь с отпрыском всегда на такой праздник приезжали в Лешеву Падь, но Всеволод занемог, поэтому отмечали событие в Чернигове). Погуляли на славу.

Андрей возмужал. В этом красивом широкоплечем молодце уже было и не признать мальца, который хвостиком увивался за Ярославом – двадцать годков исполнилось.

Настала пора возвращаться домой. Добираться нужно было два дня. Ярослав берег жену в дороге, заботился чтобы ей было удобно, всего хватало. Когда до дома оставалось полдня пути, на них напал небольшой отряд печенегов, что часто случалось в этих краях. Лешачи славились искусными воинами, и обидчикам досталось от них так, что еле ноги унесли. У Дарины от пережитого начались схватки. Пришлось Ярославу самому принимать роды. Воины приготовили что смогли: шалаш соорудили, развели костер, в реке набрали воды. Двоих отправили за ведуньей, что жила при их селении.

Странно было, но Дарина думала о том, что не получится провести инициализацию дочери как положено. Ведь при рождении девочек, пуповину перерезали ножницами, которых под рукой как раз и не было. Она, как могла, оттягивала момент, дожидаясь ведунью. Все должно было пройти идеально! Но дети не спрашивают, в какое время им появляться на свет, и очень скоро Ярослав уже держал в руках маленькое красное существо, которое пищало и размахивало крохотными ручками. С первым криком девочки пламя костра взметнулось выше, словно в него бросили порох. В доме волхвов, когда старая ведунья Предслава увидела мчащихся к ней лешачей в окно, с огнем в очаге случилось то же самое.

– Предслава, собирайся! Дарина вот-вот родит, нас Ярослав послал за тобой.

– Уже родила, – спокойно ответила старуха и стала перебирать горшки со снадобьями, пучки трав. Двое мужчин переглянулись меж собой: откуда она знает?

– Езжайте, скажите, пусть везут Дарёнку с дочкой ко мне. Я приготовлю все что нужно.

Но ошеломленные воины не стронулись с места.

– Вы еще здесь? Чего застыли?! – прикрикнула на них ведунья.

Их как ветром сдуло.

Побаивались лешачи Предславу и ее братьев-ведьмаков. Старики были тройняшками, и силой обладали не малой. Но старались использовать ее во благо, никому не вредить.

– Дочка, – вымолвил Ярослав. С его уст не сходила улыбка, он тоже мечтал о дочери, которую будет холить и лелеять, чтобы жене росла помощница.

– Дай ее мне, – попросила Дарина.

– Подожди, нужно пуповину перерезать. Микула с Савкой не скоро вернутся. Ждать Предславу долго.

– Хорошо, – согласилась Дарина. Муж был прав.

Под рукой Ярослава оказался лишь кинжал. Он уже вынимал его из ножен, как Дарина запротестовала:

– Ты что? Нельзя! От рода дочь отсечешь.

– И правда… Не подумал…

Ярослав огляделся: у входа в шалаш валялась половинка сломанной стрелы. Каленым наконечником он аккуратно перерезал нить, все еще соединяющую в одно целое жену и дочь, что обычно делают при рождении мальчиков.

К ночи вернулись Микула и Савка. Они передали слова Предславы. Поутру двинулись в селение. Ярослав сразу же, не заезжая в Лешеву Падь, повез жену к волхвам. Тройняшки осмотрели девочку, что-то восхищенно бормотали меж собой.

– Обучай дочь, но смотри – близко к огню не подпускай, пока ее защитник не объявится, – сказал Межимир, один из волхвов.

– Какой защитник? – не поняла Дарина. – Откуда ж ему взяться-то?

– С неба упадет, – ответил второй брат.

– От чего защищать мою девочку? – фыркнула Дарина.

– Видишь ли, для тебя огонь – дар, а вот для твоей девочки он проклятие. И чтобы положить этому конец, ей нужен будет учитель и защитник, который всегда будет рядом с ней.

Дарина попыталась возразить, но Предслава прервала ее взмахом руки:

– Настанет время, когда дар женщин вашего рода погубит самую сильную из вас. Каждые сто лет в вашей семье рождается девочка, которая намного сильнее своих предшественниц в несколько раз. И чудовище, обреченное служить вашей воле, тоже становится сильнее, начинает сопротивляться вашей воле. Ведь доля крови той, что его заточила, с каждым поколением разбавляется, а значит у него появляется возможность вырваться на свободу. И тогда конец всему живому на земле. Если хочешь дочери добра, делай что говорят.

– И как я узнаю того, кто поможет?

– Он не человек, и прекрасен как бог. Но не забывай: им нельзя быть вместе– любовь их обоих погубит раньше, чем они снимут проклятие.

– Первая защита для девочки – это, прежде всего имя, – произнес Добрита.

– И какое? Вы уже и имя выбрали? Дочь моя, значит я и… – возмущалась Дарина.

– В варяжском наречии есть имя, означающее защиту богов: Рогнеда, – предложил Межимир. Верещаний молодой матери никто не слушал и посматривали на княжну как на капризного ребенка.

– «Хранимая богами», – тихо сказал Добрита. – Пусть ее оберегают высшие силы. И мы, в свою очередь, сделаем все, что сможем.

Ярослав все это время ждал на улице, он побаивался тройняшек-волхвов, хотя Дарина бывало помогала им своим даром.

– Слава Перуну, я уж думал ты там жить останешься, – заворчал князь. Но заметив расстроенный вид жены, забеспокоился. – Что они тебе наговорили?

– Все хорошо. Они уже дали имя малышке. Идем домой, я устала. – Дарина не хотела что-либо рассказывать мужу. Он все равно не поймет. Зачем его мучить?

Шло время, Рагнеда подрастала. Имя как-то само перешло из варяжского на местный лад. Рогнеда звучало слишком вычурно.

Что тут сказать, Рагнеда росла настоящим сорванцом, в куклы не любила играть, нарядные сарафаны, что шили мать и бабушка, быстро рвала и пачкала, бегая с мальчуганами. Домашние заботы ее тоже мало волновали. Ей любо было с мальчишками носиться, драться с ними на палках, ходить с отцом на охоту (Ярослав брал ее с собой на зайцев, белок – для дичи покрупнее девочка была еще мала), рыбачить с братьями.

– Первую добычу оставляем Лешему, – объяснял девочке отец. – Лес нас кормит, а его хозяина надо уважить, не то он обидится.

Обычно с трех лет девочек учили рукоделию, готовить себе приданное, что было для маленькой княжны хуже наказания. Она сразу же сломала иголку, как только ей дали ее в руки. Заставить ее вышивать было невозможно – она так сильно стягивала ткань, что та рвалась и расползалась. Пяльцев тоже дольше, чем на один раз, не хватало. Женщины качали головой, возмущались что непутевая растет, и разводили руками.