Среди старших офицеров СС, руководивших доставкой груза, был некий Штейнберг. Он иногда специально останавливал поезд, выводил пленных на прогулку, позволяя им небольшими группами бежать в степь или в лес. Штейнберг и его сослуживцы облачались в охотничьи доспехи и, выпуская собак, отстреливали беглых пленников. Штейнберг делал это с особым удовольствием – когда он видел в бинокле застреленного человека, хлопал в ладоши и, попивая вино, восклицал: «Есть добыча! Я опять попал!»

– Эти русские заслуживают такой смерти! Пусть лучше их прикончу я, офицер СС, чем доконает голодная и холодная смерть в горах Чехии. Эти бедолаги даже не могут себе представить, какую честь я им оказываю, пристреливая их. Я освобождаю этих людей от мук и страданий в будущей жизни! – рассматривая в оптический прицел очередную жертву, заявлял пьяный офицер.

Поезд прибыл в Чехию. Оставшихся в живых людей загрузили в машины и под конвоем мотоциклистов повезли в горы. Грузовики с трудом поднимались по спирали дорожного полотна, которое вело к скалистым вершинам. Я сидел в последнем ряду и хорошо слышал разговор охранников. Они то шутили, то говорили всякую ерунду об их сослуживце, но вдруг один из них спросил другого:

– Клаус, а что это за груз прибыл сегодня с Восточного фронта? Я видел огромные ящики и тяжёлые металлические контейнеры, которые поднимали два крана. Их погрузили и увезли по подземным туннелям. Может, ты в курсе, что это за груз?

– Нет! Ефрейтор говорил, что прибудет специальный груз с Восточного фронта, но что там внутри, я не знаю! Да и зачем нам знать про это, наше дело – охрана складов. Ты лучше помалкивай про то, что видел, и благодари бога, что находишься здесь, в тылу, а не под пулями. Я тебе советую по-дружески: не суй свой нос в секретные дела гестапо. Иначе за твоё любопытство тебя быстро вышвырнут из охраны и отправят на фронт. А если не уймешь свою любознательность, то можешь и не доехать до фронта. Знаешь, сколько наших погибло там…

– Да что я такого сказал, только поинтересовался, а ты сразу – на фронт!

– Ну, ничего, скоро наше знамя будет веять над кремлёвской башней, и наконец-то закончится вся эта карусель войны. Поедем мы с тобой туда, нагуляемся с русскими красотками, да и нашего пивца со шнапсом замочим на Красной площади в Москве. Скоро конец всему, разбогатеем мы с тобой, может быть, даже вот эти русские будут работать на наших угодьях. Я себе выбрал несколько сот гектаров на Западной Украине, там, говорят, хорошо растут пшеница и ячмень. Построю там небольшой заводик, буду варить наш баварский шнапс и пиво.

– А я пока ещё не выбрал, чем заняться. Мой отец всю жизнь проработал сапожником, и я всё это время в подмастерьях у него сидел. Потом армия, война…

– Ну, не унывай малыш! Мы теперь с тобой победители! Власть даст нам всё, что мы захотим, вчера ты был сапожником, а завтра у тебя будет всё, что пожелаешь! Своя обувная фабрика и сотня рабочих в придачу. Слава Богу, этого добра у нас много! Мы теперь с тобой господа на этой земле, юноша! – Клаус со своим товарищем ещё долго разговаривали о будущей и счастливой жизни на оккупированных восточных землях.

В идеологии нацизма была заключена концепция: «Каждый немецкий гражданин великой Германской Империи должен быть господином всего мира, а вся остальная часть человечества должна работать и служить ему».

Идеи фюрера и его сподвижников делали обычных людей заложниками заманчивых идей о мировом господстве, и каждый из них мечтал о скорейшем обогащении и власти. Но какой ценой им достанется всё это богатство – они об этом не хотели думать. «Сильнейший – всегда прав!»

Я смотрел на этих двух солдат и думал: «С пришествием тёмных сил на нашу Планету человечество изменилось до неузнаваемости. В своих рассказах об эпохе Возрождения человечества Нарс объяснял мне, что в ту далёкую пору всё было совсем иначе, чем в нынешнее время.

Люди были дружелюбными и терпимыми по отношению друг к другу. Никто не воевал и не боролся за клочок земли, присваивая его себе неправедными способами. Они понимали, что всё богатство принадлежит Всевышнему и что их Планета – всего лишь временный приют для жителей Земли.

Жизнь на Земле приносила людям счастье и радость. Народы не знали страданий и болезней, войн и несчастий. А когда наступало время уходить в иной мир, покидая своё материальное тело, они делали это с радостью, переходя на высшую стадию развития.

Освобождаясь от материальных забот, круговорота жизни и смерти, их души устремлялись ввысь. Учитель Нарс говорил:

«Жизнь – это всего лишь сон, который заканчивается с пробуждением!» Возможно, он был прав!

Грузовики с пленными продолжали подъем. Внезапно потемнело, у машин зажглись фары. Я высунул голову и увидел, как грузовики один за другим въезжают в тёмный туннель. Туннель был громаден и вход в него тоже был огромный. Нас везли по тёмным коридорам, потом грузовики остановились, разъехались по сторонам. Прозвучали команды немецких офицеров, солдаты открыли борта машин и приказали нам выходить.

Спрыгнув с грузовика, я оглянулся по сторонам и увидел удивительное зрелище. В просторной высокой пещере над нами висели сверкающие сталактиты и освещали верхнее пространство своим ярким сиянием. Падающий откуда-то солнечный луч расцвечивал прозрачные кристаллы, и от них исходил невероятно красивый серебристо-голубой свет – он освещал всю пещеру, как гигантская хрустальная люстра. Люди, задрав головы, смотрели на эту красоту, забыв на какое-то мгновение о страхе, унижении, плене. В их глазах я видел радость и удивление.

Выстрелив в воздух, немецкий офицер оглядел толпу людей и, ухмыляясь, прокричал:

– Что, красиво? Это хорошо, что вы умеете видеть красоту природы! А я-то думал, что русский мужик может только на балалайке играть и сено косить.

– Ну почему же, господин офицер! Русский мужик не только на балалайке играть может, он и Днепрогэс строит и даже самолётами умудряется управлять! Из Москвы через Северный полюс пролетел, и заметьте, без пересадки, наш мужик Валерий Чкалов, и посадил самолёт в самой Америке. А ещё наш мужик скоро будет в Берлине разъезжать на танках по вашим улицам с победным знаменем! – неожиданно заявил немецкому офицеру один из пленных. Это был командир Красной армии, которого никто из бойцов не выдал раньше. Он снял с себя круглые очки, спокойно вытер их платком и, посмотрев на офицера, холодно улыбнулся.

Немецкий офицер от неожиданности оторопел, потом подбежал к бойцу и ударил наотмашь по лицу. Выругавшись на красноармейца, он приказал двум солдатам забрать его и отвести в сторону. Прозвучала автоматная очередь. Эхо повторило выстрелы и стон умирающего командира. Всё опять стихло, но теперь красота пещеры не согревала душу радостью, а наоборот усиливала страх и отчаяние.

Просидев на сырой земле несколько часов, мы увидели, как за это время прибыли ещё более десятка грузовиков с пленными. Это были не только зрелые мужчины, но и подростки лет четырнадцати-шестнадцати. Их усадили на пол рядом с нами под охраной автоматчиков с собаками. Нас собралось порядка пятисот человек, в нетерпении ожидающих своей участи.

«Пожалуй, Александр был прав насчёт того, что нас привезли сюда не работать, а совсем для других целей». Я смотрел на грустные лица ребят, испуганные, измученные, мне стало их невыносимо жаль. Молодым только жить и жить… Страшно подумать, что они могут оказаться в контейнере с пришельцами и быть заживо съедеными! Мне почему-то захотелось поговорить с Сашей. Я обернулся и стал искать его в толпе. После того как нас погрузили в разные грузовики, я больше его не видел. Он не отвечал мне, когда я звал его телепатическим способом. Я ещё раз оглянулся, а затем выкрикнул:

– Саша, где ты! – Вытянув голову поверх толпы людей, я ещё долго звал его, но, как ни странно, он не отвечал мне. Я ходил среди пленных, пытаясь разыскивать своего друга, но не находил его. Я подошёл к Бахтияру, сидящему молча рядом с Гасаном.