Они пообещали мне, что приложат к этому все усилия. Я, можно сказать, с трудом поверила, отдала ключ от кабинета охраннику, расписалась в журнале и вышла на улицу.

18.42.

В это время я уже была дома. Сначала я отправилась в душ, чтобы смыть с себя весь ужас уходящего дня, затем покопалась в холодильнике, нашла тот самый обезжиренный йогурт, съела его, посмотрела телевизор.

20.09.

Я села на диване в единственной комнате в квартире, разложила перед собой стационарные дневники и начала их изучать.

23.17.

Порядком устав от перебирания всех бумажек, я подсчитала примерное количество раз, сколько Герман отказывался от еды. Вспомнив то, что дают в клинике пациентам, меня даже замутило. Если учесть, что это – частная клиника, то, что тогда творится в государственных.

Сон давил на меня. Я выключила свет, укуталась в одеяло и уснула.

Снова причудилось посреди ночи, что сижу на той же скамье под дубом. Закат. Герман рядом.

– Ты все правильно делаешь, девочка, – говорил он мне, – только больше не плачь!

– Почему? – удивилась я.

– Я знаю, что тебе тяжело, но я не могу видеть твоих слез!

Он как-то по-дружески обнял меня за плечи. Так мы сидели и смотрели на закат, пока солнце не скрылось от нас, и небо не засияло миллионами звезд.

10.08.

Я проснулась, умылась, выпила кофе, поскольку глаза, даже после водных процедур, предательски слипались.

По телевизору шло какое-то ток-шоу. Я включила звук, чтобы не чувствовать себя одинокой, затем закрыла все папки с описанием его поведения. Зачем мне все они? Всё равно теперь я знаю его больше, чем все его лечащие врачи вместе взятые.

Телефон зазвонил. Я ответила. Это оказалась мама. Она предложила мне приехать на выходные к ним – в деревню. Я вспомнила, как я «отмазалась» от Вани и подумала, что всё возвращается. Я согласилась.

12.44.

Я сидела в родительском доме, и мы вместе пили чай. Мне всегда здесь было хорошо: уютно, тепло, спокойно. Сегодня же я обладала абсолютно противоположными чувствами. Меня тянуло обратно. Нет, не в квартиру, а в клинику. Я хотела его увидеть. Я хотела посидеть с ним в палате, держа его за руку, но еще больше мне хотелось, как накануне днем, лечь спать рядом с ним, чтобы он мог говорить со мной во сне.

Сейчас, спустя одиннадцать лет, я так и не поняла, как ему удавалось проникать в мои сны. Он же сам не понимает, как делает это.

22.10.

Весь день я провела вместе с родителями. Мы разговаривали, смотрели телевизор… Переночевать я решила тоже у них в своей старой комнате с большой кроватью, старинным зеркалом и комодом. Завтра вечером я планировала отправиться домой.

23.49.

Снится мне сон: я сплю в своей спальне в родительском доме и просыпаюсь посреди ночи. На краю моей кровати сидит Герман все в том же сюртуке.

– Что ты здесь делаешь? – почти не удивилась я.

– Я замерз без тебя, – разглядела я в темноте его печальную улыбку.

– Чем же я могу тебя согреть?

– Своей детской наивностью, добротой к моей черной душе…

– Не говори так. Она вовсе не черна.

– Она – холодный осколок льда. Растопи мою боль, уничтожь зло внутри меня. Я – калека, которого высмеяли, унизили, одинокий зверь в темной ночи.

Он замолчал, думая о том, что скрывает мой недоумевающий взгляд. Я почти ничего не поняла из его слов, лишь то, что он сильно страдает, находясь в долгом заточении среди белых стен клиники.

– Лишь потому, что я медленно замерзаю, я ищу тебя. Я точно знаю, что, когда я рядом с тобой, мне не грозят печали. Здесь, в вечных льдах, я потерял компас. Я на пути назад к тебе и продолжаю искать твои следы на снегу…

– Герман, – мой голос, казалось, дрогнул, а в груди сильнее забилось сердце, – как бы мне хотелось быть сейчас рядом с тобой!

Он лишь улыбнулся в ответ, взяв меня за руку.

– Мне нравится это место, – говорил он, – оно, пусть и находится в реальности, окрашено в цвет. Знаешь почему?

– Нет, – честно ответила я.

– Потому что ты, когда была маленькой – мечтала здесь. И создавала сама эту комнату. Сюда вложена твоя душа.

– Как ты там? В клинике?

– Все хорошо. Я жду тебя. Спи.

Он наклонился, поцеловал меня в лоб и скрылся в моем старинном зеркале.

9.42.

На первом этаже что-то звякнуло, и я проснулась. Снизу доносился запах выпечки. Как хорошо жить у родителей! Еще три минуты ленивого валяния в кровати с закрытыми глазами.

Я зашла в ванную комнату, умылась, спустилась вниз. На столе стоял кофе и тарелка с круасанами.

10.14.

Позавтракав с родителями, мы вышли в сад. Отец пошел осматривать владения, а мы с мамой сели на качели и начали разговор.

– Как дела на практике? – спросила мама.

– Хорошо. Пациент интересный достался.

– Не боишься?

– Чего?

– Да, хотя бы, его.

– Нет.

– Какой он?

– О ком ты говоришь?

– Дочь, я все вижу: усталый взгляд, полный надежды… Ты влюбилась? В кого?

– Ох, не знаю, мама.

– Не говори, что в своего пациента.

– Я не знаю.

– В таком случае, лучше промолчать.

«Зачем она спросила меня об этом? Влюблена, не влюблена… Какая разница? Все равно он – пациент психиатрической клиники и закон запретит нам быть вместе в любом случае. Даже, если я и испытываю к нему какие-то чувства, то все они меркнут в сравнении с жалостью и желанием облегчить его страдания».

13.47.

Я попрощалась с родителями, села в машину и поехала домой. В квартире было тихо и пусто. Мне хотелось побыть одной. Почему? Я не знала.

Теперь настало время, когда я могла заварить себе большую кружку горячего чая, включить слезливую мелодраму и вдоволь наплакаться. У всех бывают такие моменты, когда нужно нареветься, чтобы выплеснуть всю тяжесть навалившихся проблем. Я тоже устала быть сильной.

17.24.

Мечты сбываются. И не только у меня. Раздался телефонный звонок, я ответила заплаканным голосом. То была Настя.

– Ты чего ревешь? – бодро, без доли сочувствия, проторила она.

– Кино грустное смотрела, – ответила я.

– Понятно. Слушай… Помнишь, ты мне два дня назад предложила погулять с одним парнем?

– Ваней?

– Да.

– И что?

– Вчера мы с ним провели время вместе.

– Поздравляю.

– Он очень классный! Внимательный, заботливый, умный.

«Да, уж, поумнее тебя» – подумала я.

– И? – надоело все это мне.

– Он мне предложил встречаться. Я согласилась.

– Я вас поздравляю! Насть, у меня связь плохая. Извини.

Я положила телефон и закрыла глаза. У какой-то глупой, бездарной, далеко не симпатичной девчонки жизнь куда интересней, чем у меня.

«Зато у меня есть Герман!» – подумала я и снова уронила улыбку с губ. Это не было достижением, скорее, стечением обстоятельств. Это мне не давало никаких утешений.

«Я обещала ему что-нибудь вкусное привести в понедельник. Нужно будет заехать в кондитерскую завтра. Она начинает работать с восьми!»

Я решила, что завтра нужно будет купить вкусный чай, тортик, бутылку виски и вина для персонала, так сказать, «проставиться». Пока они будут отмечать, я смогу посидеть вместе с Германом.

20.53.

Я погладила несколько вещей, среди которых была белая рубашка, платье с мелкими редкими цветками, футболку. Завтра утром решу, что надеть, ведь всегда выбираю наряд в самую последнюю секунду и по текущему настроению.